Архивариус пристально посмотрел на меня. Я едва ли не видел, как мои мысли и воспоминания проецируются на упругой коже, словно тени, – от него ничего нельзя было скрыть.
– Ты столкнулся с последствиями Искажающей болезни, – сказал он. – Так этот недуг называют люди.
– Потоп? Мой старый дух определенно так считает, – проговорил я и спохватился: не сболтнул ли лишнего?
Но Архивариус нисколько не удивился.
– Старый дух, как ты его называешь, – один из архивированных воинов, хранящихся в твоем генетическом материале. Сколько их проснулось в тебе?
Архивариус замолчал, внимательно прислушиваясь.
Мы прошли в нескольких метрах от гладкой отражающей массы, висящей над стеной из древесных стволов и ветвей.
– Один, кажется, – произнес я.
– Не больше?
– Поначалу я ощущал и других… теперь только одного. В чем польза таких вещей для Предтеч? Или для Архитектора?
– Давай начнем с Эрде-Тайрина, – предложил он. – Юный манипуляр прибыл на твой родной мир по воле его анциллы.
– Синей дамы, – поправил я.
– Да. Когда ты встретил Звездорожденного, часть твоего собственного отпечатка, данного Библиотекарем, активировалась. Ты вместе с маленьким флорианином по имени Райзер привел манипуляра к кратеру Джамонкин.
Я пока не собирался говорить, что флорианин здесь. Меня одолевали сомнения.
– Отпечаток дал ростки, когда ты встретил Дидакта, и расцвел, когда он взял тебя на Чарум-Хаккор. Там отпечаток обрел отчетливую форму – была воскрешена личность. Особь – не просто генетическая инструкция, как сотворить мужчину или женщину. В ней также запечатлены история и культура. Ты хранишь в себе величие человечества, по-настоящему утеряно лишь немногое. Разве не великолепно?!
Его восхищенный тон насторожил меня. Мне было дано ощущать покровительство Библиотекаря и преклониться перед ним, но чтобы разделять эти глубинные чувства с Предтечей? И чтобы он видел во мне некое чудесное изделие, исполняющее свое предназначение? Это неприятно, и это внушает тревогу.
Архивариус двинулся через ветви и стволы – не между ними, а сквозь них. Я последовал было, но сразу остановился, уверенный, что разживусь парой синяков или получу веткой в глаз.
– Проходи, – позвал он. – Это безопасно.
Я закрыл глаза и шагнул вперед, почти не ощутив твердости коры и веток.
– Большой антропоид не может сделать того, что сделал сейчас ты, – сказал Архивариус.
Мы стояли под высоким круглым потолком в точке, откуда расходились коридоры, разделенные высокими витыми цилиндрами. У цилиндров было странное свойство просвечивать, то возникающее, то исчезающее. Порой они мутнели и колебались, а порой затвердевали. Я пошел за Предтечей по среднему проходу. Нас сопровождал постоянный свет.
– Никогда не видел такой большой обезьяны, – сказал я, скрывая волнение.
Что это за цилиндры? Контейнеры, инструменты или какая-то церемониальная скульптура? Не знаю, ведом ли был Предтечам подобный вид искусства.
– Последние из своего племени, – сказал Архивариус. – Когда-то они жили на Эрде-Тайрине, недалеко от места, где родился ты. Даже на пике своего существования этот подвид редко насчитывал свыше тысячи особей. Когда Создательница пришла на Эрде-Тайрин, чтобы взять все, что можно было спасти, она нашла лишь пятерых. К сожалению, все остальные погибли.
Я не решился спросить, как они погибли. Во Дворце Боли?
– Ты обычно не носишь броню?
– Вся броня и все анциллы на этой установке испорчены. Даже смотрители не заслуживают полного доверия, но те, что остались, необходимы для поддержания заповедника.
– Кто их испортил? Машина с зеленым глазом? Или Пленник?
Ну вот, типун мне на язык.
На лице Архивариуса появилось странное выражение – наполовину жесткое, наполовину скрытное. У меня по коже пробежали мурашки. Мало того что он не пахнет, так еще и не знает, как реагировать на определенные вопросы.
Не способен на ложь, но и не желает рассказать все? Это не Предтеча!
Я не хотел судить на скорую руку, но присутствие Архивариуса, как бы он ни старался успокоить меня, пугало.
– Всему свое время, – наконец ответил он. – Давай начнем с истоков. Ореолы являлись главным оружием в предложенной Архитектором системе защиты от Потопа, уже опустошавшего владения Предтеч. Эти установки, построенные на больших Ковчегах за пределами нашей Галактики, были предназначены для уничтожения жизни в миллионах и даже миллиардах звездных систем, если сдерживание Потопа выйдет из-под контроля.
Дидакт противился их созданию, продумывая взамен принципиально иной план сдерживания и изоляции Потопа путем строительства и рассредоточения Миров-Щитов – еще более крупных и в некотором смысле более мощных, чем Ореолы, но способных уничтожать более избирательно.
Прыжки по звездам, высказался лорд-адмирал, и я был отвлечен внезапным появлением в моей памяти ярких схем и карт, которые демонстрировали расширяющиеся сферы межзвездной войны. Это был его способ изолировать, осаждать и сокрушать в наиболее благоприятные моменты места огромной стратегической важности, игнорируя все остальное.
– Архитектор убедил Совет в том, что положение слишком критично и что Миры-Щиты Дидакта не являются хорошей альтернативой, – продолжал Архивариус. – План Дидакта отклонили. В знак протеста, а также чтобы избежать служения Архитектору он отправился в изгнание, войдя в криптум, где вы со Звездорожденным нашли его тысячелетия спустя. Ореолы были построены к великой выгоде Архитектора и его сторонников.
Скрыв местонахождение своего мужа, Библиотекарь предстала перед Советом и воззвала к Мантии – основополагающему долгу Предтеч взращивать и защищать жизнь. Совет заключил с Архитектором сделку, постановив, что Ореолы также будут служить убежищами для разновидностей, собранных со всей Галактики, чтобы сохранить их от почти полного истребления, если установкам придется исполнить свое предназначение.
К негодованию Дидакта, Библиотекарь всегда благоволила людям. В качестве части сделки Библиотекарю выделили пространство на нескольких сооружениях Архитектора. Сюда были доставлены свыше ста двадцати подвидов людей, многие сотни тысяч особей. Прочие разместились на больших Ковчегах, где были построены Ореолы. Всех их обозначили как резервные популяции, не подлежащие вмешательству извне. Однако люди на Эрде-Тайрине с отпечатками в этот план не входили. До недавних пор сюда не завозили никого с твоей планеты.
Даже Библиотекарь не пошла бы на такой риск, как мое присутствие на столь мощном оружии!
– Но Геймлпар, старик? И я?..
– Архитектор изменил планы Библиотекаря.
Подобно вездесущим богам и демонам, Предтечи строят козни, лгут, отступаются от своих твердых принципов. У меня закружилась голова.
Вообще-то, очень даже по-человечески. Заставляет задуматься.
– Почему?
– Уже тогда некоторые Предтечи знали о Потопе, но его существование решено было держать в секрете до тех пор, пока не станет невозможно скрывать его природу и масштабы. Практически сразу после победы Предтеч над людьми многие захваченные записи были переведены, и Предтечи узнали, что люди уже сталкивались с этой странной формой жизни и что с прибытием так называемой Искажающей болезни в Галактику им пришлось сражаться на два фронта. Это могло способствовать их поражению.
Но до разгрома людям, по всей видимости, удалось найти способ лечить недуг. Они организовали программу исследований, частично зависевшую от массовых жертв, включая намеренное заражение. Люди создали собственные Дворцы Боли. Были открыты и реализованы методы сдерживания и предотвращения заболевания. Их боевые командиры обучались этим методам. В ходе чистки была полностью уничтожена треть всех человеческих колоний.
Некоторые из нас надеялись заразить Искажающей болезнью Предтеч. Те, кто верил в такую стратегию, получили отказ. Поражение было предпочтительнее подобного злодеяния, даже против наших злейших врагов.
Теперь мне стало совсем не по себе. Я гадал, кто или что находится во мне: человек, монстр или и то и другое?
На войне разницы нет.
– Когда об этом стало известно, отмеченные Библиотекарем люди внезапно приобрели огромную ценность. Спящие воспоминания древних воинов могли содержать секреты, способные спасти нас всех. Но не все люди несут в себе необходимые отпечатки – или, как сказал бы ты, нужных старых духов. Архитектор и Библиотекарь начали свой поиск, в то время как Предтечи продолжили изучать Потоп.
Так много информации, которую уже сообщал лорд-адмирал… Мне все еще трудно было разобраться в нюансах.
– Но потом Архитектор отказался от своих соглашений с Библиотекарем. За последние несколько столетий, если вести счет в известных тебе годах, войска Архитектора захватили управление этим сооружением. Творцы жизни утратили контроль над большей частью заповедников. Чуть больше века назад, вопреки конкретным указаниям Библиотекаря и Совета, сюда с Эрде-Тайрина стали перевозить людей из особой популяции Библиотекаря. Возникли новые изолированные сообщества. Именно тогда Архитектор приступил к своим собственным экспериментам. Многие люди подверглись мучительным опытам, призванным выяснить, действительно ли они невосприимчивы к Потопу. С некоторыми так и вышло, с другими – нет.
– Дворец Боли.
– Да. Однако существенные различия так и не были выявлены. Иные творцы жизни неохотно присоединились к новой иерархии и стали исполнять план Архитектора. Однако другие, отобранные за свою отвагу и дисциплинированность, сделали все возможное, чтобы сберечь труды Библиотекаря. Они пошли на то, что ты назвал бы сделкой с дьяволом. Воины-служители, пребывавшие на дне иерархии, были насильно завербованы, чтобы защищать эту установку. После этого Ореол был перемещен к Чарум-Хаккору для первого главного испытания. Архитектор не предвидел результатов.
– Пленник, – догадался я.
– Да. Пленник, как ты его называешь, был непреднамеренно выпущен из-под временнóго замкá. Служба безопасности строителей доставила его на Ореол, где Архитектор приказал творцам жизни под страхом позора и смерти изучить и, если получится, допросить Пленника. Некоторые решили, что это существо каким-то образом связано с Потопом. Другие в это не верили. Ореол вновь переместили, чтобы подготовить его к событию, которое Архитектор считал венцом своего триумфа, – когда он раскрыл бы всем свое решение проблемы Потопа.