Я вовсе не был в этом уверен. Возможно, нечто, контролирующее чуму, управляет и этими существами. Они могли стать рабами Изначального – властителя над совращенной механикой этого колеса.
– Они были с нами все это время! – надрывно прошептала Винневра. – Почему мы их не видели?
Сразу за люком замаячили огоньки – зеленые глаза смотрителей. Висящие под ними металлические руки и захваты, контролируемые дистанционно, занимались преображенными пассажирами. Одного за другим манипуляторы вылавливали их и помещали в клетки, которые затем уплывали прочь. Той частью ума, что осталась не помрачена кошмаром, я насчитал двадцать… двадцать пять… тридцать пораженных чумой существ.
К салону вернулся прежний облик. Синяя проводница, вновь в человеческом обличье, объявила:
– Мы прибыли в пункт назначения. Сейчас вы на центральной станции творцов жизни. Пожалуйста, выйдите побыстрее, чтобы мы успели привести салон в порядок.
Глава 25
Еще один смотритель, также с зеленым глазом, встретил нас, когда мы спрыгнули с диска: ни ступенек, ни других удобств. Диск качался и лязгал под ногами. Мара спускалась со всей осторожностью, но диск все же ударился о землю и затрясся, когда она слезла.
Вагон оказался покрыт пылью и вязкой зеленой жидкостью. Едва мы вышли, дыра в борту закрылась – похоже, выросла новая дверь, – а затем транспортное средство, развернувшись, повисло под мостом, ниже платформы.
Думаю, мы сейчас увидели работу Композитора.
– Опять ты его упомянул, – пробормотал я. – Что это такое?
Машина, которую Предтечи использовали давным-давно, пытаясь спасти тех, кого затронула Искажающая болезнь. Мы считали, что от нее отказались.
– Ты говорил, что Композитор как-то связан с превращением Предтеч в смотрителей.
Это его другая функция. Композитор – очень мощное устройство, если это устройство. Некоторые полагали, что он сам создал себя, что это Предтеча, возможно, творец жизни, сохранившийся на последних стадиях Искажающей болезни.
Мне расхотелось слушать дальше. Я сосредоточился на реальном и вполне осязаемом окружении. Мы находились в обширном темном пространстве. Других вагонов не наблюдалось. Тот, что привез нас и этих ужасных пассажиров-невидимок, почти неслышно загудел, завибрировал и устремился к далекому бледному пятну дневного света – очевидно, туда, откуда он прибыл.
Райзер собрал нас вместе, словно пастух, даже привел обезьяну, которая смиренно реагировала на его толчки. Зеленоглазый смотритель вылетел вперед и описал круг вокруг нас.
– Пожалуйста, следуйте за мной. Здесь есть предметы первой необходимости и убежище.
– Что же мы ели внутри этой штуки? – шепнула Винневра мне на ухо, будто не желая обидеть машину.
– Не спрашивай, – сказал я, но почувствовал себя еще хуже.
– Они были Предтечами? – продолжала она, указывая на темную арку, через которую другие смотрители перемещали клетки.
– Думаю, да.
– Это Искажающая болезнь?
– Да.
– Мы ее тоже подхватили?
Я вздрогнул так, что клацнули зубы.
Мы восстановились достаточно, чтобы ходьба перестала причинять боль, однако путь по пещере казался бесконечным. Над нами бесшумно появлялись и исчезали расположенные на разной высоте архитектурные элементы: стены с балконами и окнами, длинные пролеты вышележащих мостов и подвесных дорог; все это медленно колебалось, как та анцилла в вагоне. Что бы ни представляло собой это место, оно мечтало о лучших временах.
Смотритель вел нас к большому квадратному отверстию, и внезапно, будто пройдя сквозь завесу, мы оказались на широкой пристани, освещаемой солнечными лучами. Перед нами лежал обширный серый водоем; покрытый пятнами, он простирался вдаль, к низким скалистым обрывам.
Возле пристани лежали, накренившись, крупные водные лодки, показавшиеся мне полузатопленными; памятуя о трюках Предтеч, нельзя было сказать этого наверняка. На берегу возле каждой были свалены крупные цилиндры.
На пристани лежало несколько обгорелых смотрителей, их глаза были темны: печальная картина запущения, к которому мы уже привыкли.
Зеленоглазый проводник поднялся до уровня моего лица и предложил нам подойти к краю пристани.
– Через некоторое время прибудет скоростной паром, – сообщил он. – Ждите его здесь. Если вы испытываете голод или жажду, вам будет предоставлено ограниченное количество еды и питья, однако не стоит задерживаться.
– Почему? – поинтересовался я.
– Еще идут бои.
Похоже, мы встретили еще одного правдивого смотрителя. Лучше узнать о ситуации на колесе, как она представляется зеленоглазому. А впрочем, мы, простые смертные, разве можем как-то на нее повлиять?
– Где они идут?
– Вокруг исследовательских станций.
– Дворец Боли! – Лицо Винневры исказилось от гнева.
Она подняла кулаки, будто хотела защититься от смотрителя или даже ударить его. Я дотронулся до ее плеча; она стряхнула мою руку, но все же позволила мне говорить. Лорд-адмирал едва слышно подсказывал вопросы, утоляя собственное любопытство и добавляя мне мудрости и опыта.
– Люди подвергались заражению? – спросил я.
– Поначалу нет. Затем прибыл Пленник.
– Когда это оружие было испытано на Чарум-Хаккоре?
– Да.
– Как Изначальный, Пленник, попал сюда? – спросил Райзер, без сомнения управляемый Юприн.
Зеленый глаз машины засветился ярче.
– Архитектор лично доставил его на установку.
– Изначальный находился под временны`м замкóм?
– Нет.
– Ему было позволено действовать самостоятельно?
– Сперва он не двигался. Вероятно, пребывал в спячке. Затем Архитектор покинул установку, оставив за себя своих исследователей. Они урезáли роль творцов жизни, пока наконец не изолировали их вместе с группой отобранных людей в небольших заповедниках.
– Но были и другие люди, не находившиеся под опекой творцов жизни?
– Верно. Много людей.
– И ученые Архитектора продолжали опыты по их инфицированию?
– Да.
– Они добились успеха?
– В конце концов добились, но лишь с несколькими людьми. Исследователи также пытались получить доступ к информации, записанной в человеческие гены лично Библиотекарем.
Я уставился на свой пупок. Во мне бушевал водоворот печальных противоречивых эмоций, и вдруг я сообразил, что этой сумятицей обязан лорду-адмиралу.
– Как они получили этот доступ? Задавая вопросы?
– Извлекая записи и сохраняя их в другом месте.
Спроси про Композитор!
– Что такое Композитор?
– Этот термин отсутствует в памяти, – ответил смотритель.
– А мне кажется, что ты знаешь. Что такое Композитор?
– Возможно, это архаизм. Термин отсутствует в памяти.
– Хочешь сказать, Композитор больше не применяется для превращения живых существ в машины?
На этот раз ответа не последовало.
Я расслышал слабое жужжание. Белая точка рассекала водоем вдоль далекого обрыва, выполняя широкий разворот и направляясь к нам. Должно быть, обещанный паром.
Мысли смешались.
– Ты отправишься с нами?
– Нет, – сказал смотритель. – Это моя станция. На меня возложены обязанности по уходу за ней.
– Там, куда мы попадем, будут другие смотрители? Другие анциллы?
– Да. Три минуты до прибытия парома.
– Эта война… Творцы жизни взбунтовались против строителей?
– Да.
Проклятое умалчивание!
– Почему?
– У Пленника был долгий разговор с анциллой, которая управляла установкой. Она отключила щиты и нарушила меры безопасности в центрах исследования Потопа, заразив строителей и многих творцов жизни. Затем переместила установку к столичной системе, где нас атаковали флотилии Предтеч, вынудив совершить новый маневр, но не прежде, чем основное оружие было использовано против столицы. – Голос убавился в громкости и высоте, как будто машина выражала грусть.
Способны ли эти механические прислужники страдать вместе со своими хозяевами?
– Где мы находимся? – спросил Райзер.
– На орбите вокруг звезды, на самой окраине Галактики.
– Планеты есть?
– Немного. Большинство из них – обычные ледяные луны. Есть одна крупная, состоящая из водяного льда и горных пород. Она приближается. Она уже слишком близко.
Возле пристани паром замедлился. Формой он походил на пару гладких длинных бумерангов белого цвета; их соединенные концы служили носом и кормой. Нас окатило белой пеной.
Обезьяна встряхнулась, обрызгав остальных.
– Поднимайтесь на борт, – сказал смотритель, когда дверь, опустившись, образовала трап.
– Внутри есть больные? – спросила Винневра с дрожью в голосе.
– Нет. Вас ждут, а времени осталось мало. Это все, что мне сказали.
Мы взошли по трапу. Внутри паром мало отличался от вагона, хотя был шире, а потолок находился выше. Маре не пришлось пригибаться. Винневра порыскала в поисках других пассажиров, но никого не обнаружила.
– Может, Предтечи набивают пассажиров в какой-нибудь отсек, усыпляют их и навевают им сны, чтобы путь казался короче, – предположил я.
Винневра свернулась клубком на сиденье.
– Замолчи, пожалуйста, – попросила она.
Тонко застонав, Мара улеглась в проходе.
Райзер встряхнул руками:
– Мне кажется, Предтечи здесь сейчас не главные.
Эта мысль отнюдь не прибавила мне спокойствия.
– А кто главный?
– Не знаю. – Он опустился на корточки и похлопал по скамье рядом с собой, приглашая меня сесть.
Сквозь прозрачные стены мы наблюдали, как паром отчаливает от пристани и набирает скорость. Брызги стекали, не оставляя следов на корпусе. Все такое гладкое и в то же время на удивление незамысловатое: рельсовый транспорт, эта лодка… Очень уж они просты. Прямо-таки по-детски. Я ожидал от Предтеч большего.
Всю жизнь я считал, что Предтечи – божества, опекающие нас, в большинстве своем живущие далеко-далеко, не особо жестокие, но сложные для понимания. С момента встречи со Звездорожденным на Эрде-Тайрине все мои представления о Предтечах были поочередно развенчаны. И что же осталось?