Внезапно я перестал слышать, о чем говорят другие. Воздух вокруг нас сделался плотным и неподвижным. Мы – проецируемый фантом и я – как будто оказались заперты в коробке.
– Я такой же настоящий, каким и был, – ответил Фортенхо.
– С тех пор, как умер?
Дышать становилось все труднее. Стены «коробки» запотевали, словно я дышал на них. Мне были видны только эта проекция и смотритель в тени позади нее.
Больше трюков – больше убедительности. Интересно, я задохнусь, если не подчинюсь?
– Зачем им нужны мы? – спросил я.
– Даже такой могущественной машине, как властитель колеса, не справиться в одиночку. Вы живые. Вы можете служить.
– Люди? Все, что осталось от нас после многих побед Предтеч? Мы превратились в животных. Мы деградировали – и позаботилась о нас только Библиотекарь, вновь подняв на ноги!
– Вы ей безразличны! – твердо заявил лорд-адмирал. – Машина сделает все возможное, чтобы уничтожить Предтеч. Она знает, что раньше я сражался с ними.
– И проиграл.
– И вынес из этого урок! Пребывая внутри тебя, я снова и снова переживал былые битвы, изучал причины неудач, а теперь у меня есть полный доступ к новым стратегиям! Это колесо, если мы примем предложение, станет лишь одним из наших орудий. В ожидании приказаний на орбитах вокруг тысяч миров в других звездных системах собрались резервы – десятки тысяч военных кораблей – и остальные Ореолы. Мы теперь непобедимы!
Дух говорил воодушевленно, с оттенком язвительности, из-за чего удушение выглядело более приемлемой перспективой, чем согласие. И я решился. Вытянув руку, я повалился на окружающий нас туманный барьер.
И как будто я увидел за всей этой фикцией Пленника, самого Изначального…
Я терял сознание. Иллюзия сменялась иллюзией, и я предпочел свою собственную.
Мне вспомнилось, что Мангуст, божество-проказник, был ответствен за создание человечества. Мангуст подговорил Грязь сойтись с Солнцем, от чьего союза родились черви, а затем дразнил и сердил червей, пока те не отрастили ноги и не погнались за ним по степям.
Черви стали людьми.
Зеленоглазый хозяин колеса немного походил на обманщика вроде Мангуста, разыгрывавшего лишенных чувства юмора богов, зовущихся Древом, Рекой, Скалой и Облаком.
Я выдавил из себя какие-то слова, не помню, какие именно.
Туман исчез, воздух стал менее спертым, и я снова видел звезды – а вот люди пропали.
И никаких машин. Мы со старым духом остались одни.
Я не сдержался и глубоко вдохнул прохладный воздух, вихрящийся кругом.
– Я сказал большой машине, что ты желаешь помочь, – произнес лорд-адмирал.
– Но я не желаю! – выкрикнул я.
Возможно, я согласился, потому что не хотел задохнуться. А может, мне просто было любопытно. Я всегда отличался чрезмерной пытливостью, но теперь рядом не было Райзера, способного меня осадить.
– Тридцать человек, несущих в себе воинов, решили присоединиться к нам для захвата управления колесом. Их отвага напоминает мне о…
– А Райзер? – перебил я.
– Этот малыш очень практичен, – ответил лорд-адмирал. – Я был бы рад, если бы его народ служил под моим началом.
– Ты совсем его не понимаешь, – грубо произнес я.
Тлевшая в глубине души тревога разгорелась. Мне было совсем худо.
– Он будет играть в эту игру до тех пор, пока она занимает его и пока у него есть шанс посеять смятение среди Предтеч и причинить им вред, – возразил лорд-адмирал. – Он также хочет лично атаковать Дидакта. Об этом мне сообщила моя старая соперница, Юприн.
Я знал, что это ложь, но из-за слабости не отреагировал. Сделал несколько нетвердых шагов, выпрямился и сосредоточил взгляд на красно-серой планете.
Казалось, та вот-вот врежется в небесный мост.
– Мы займем ключевые пункты управления, поможем маневрировать Ореолу. У нас много работы, хотя наши шансы невелики.
Видимо, у лорда-адмирала имеются опасения. Должно быть, он понимает, что ненависть не дает ему разглядеть странность этого «наследства».
– Мы договорились, юноша? – спросил он. – Сейчас мы союзники?
– Что случится, если мы выживем?
– Возьмем под контроль флотилии и ударим в сердце цивилизации Предтеч в туманности Ориона. Еще ни разу нам не удавалось подойти к этой цели ближе чем на пятнадцать тысяч световых лет.
Безумие, гордость, стыд, иллюзия новой возможности… Какой же призрак от такого откажется?
– Ты солгал машине, – произнес я. – Сказал ей, что я желаю помочь.
– Это меньшее, что я мог сделать, юноша, – ответил лорд-адмирал. – Ты нужен мне. А если хочешь когда-нибудь снова попасть домой, то я нужен тебе.
Что еще требуется от меня лорду-адмиралу или хозяину кольца? Напрашивается лишь один ответ: все происходящее здесь суть подготовка к будущим действиям против Дидакта. Я встречался с ним; я помог ему выбраться из криптума на Эрде-Тайрине. Провел много часов в его мрачном обществе. Видел, как разрушился его корабль, а сам он был схвачен войсками Архитектора. Вероятнее всего, Дидакта казнили.
А еще Дидакт послужил образцом при ритуале над Звездорожденным. Пока нас не разлучили, тот становился все больше похож на древнего воина-служителя. Интересно, чем все закончилось? Происходящие перемены явно не радовали Звездорожденного. Может, из его спины тоже однажды вырезали кусок плоти? И поместили призрак Дидакта в машину?
Встретимся ли мы с этим призраком и этой машиной где-нибудь среди бесчисленных звезд?
Окруженный этим великолепием, этой силой, ложью и жестокостью, я желал лишь одного: возвратиться на Эрде-Тайрин, в прошлое, чтобы защитить себя – молодого, наивного – от древних обид и вечного зла.
Во сне невозможно вернуться назад. Мне понадобилось время, чтобы понять: уже слишком поздно. Не могу выразить словами все то, что я чувствовал. По правде сказать, я больше ничего не чувствовал.
Все, чем я был, исключая отражения в потрескавшемся зеркале, было утрачено очень и очень надолго.
Глава 31
Стоя лицом к лицу с Фортенхо, я сознавал: со мной происходят какие-то перемены. Я чувствовал себя вялым и старым. Я угасал.
Попытка хорошенько ущипнуть себя не удалась – сила покинула мои пальцы. Вероятно, нас обманом убедили в том, что мы одни, чтобы скрыть убийство храбрецов – людей, которые отказались пойти за древними призраками и зеленоглазой машиной. Очередной уровень иллюзии.
В моих беспорядочных мыслях оформились насущные вопросы.
– С чего бы машинам Предтеч позволять людям управлять ими? – произнес я слабым, тонким голосом.
– Наверное, машины можно обмануть, – ответил лорд-адмирал. – Я слышал, что есть глубинная связь между Предтечами и людьми.
Тогда я еще не верил в это.
– Ты получил приказы непосредственно от машины?
– Существует множество дубликатов управляющих смотрителей, как было и в те времена, когда люди сражались с Предтечами.
Окружающее то представлялось четким, то размывалось в яркие полосы.
– Что побудило ее предать своих хозяев?
Проклятое любопытство никак не унималось, лишая меня последних сил.
– Чересчур большая власть либо противоречивые указания. А может, и собственное желание.
Либо сорокатрехлетняя беседа с Изначальным.
Изображение Фортенхо задрожало, а затем вернулось, сделавшись еще крупнее и как будто реальнее.
– Машина не питает ненависти к Предтечам, – продолжил он. – Но она знает об их высокомерии и считает, что это нужно исправить. Она получает странное удовлетворение при мысли о том, что наказание должны свершить люди. – Казалось, лорд-адмирал входит в свою роль, в то время как я слабею. – Эта анцилла обладает властью куда большей, чем любой управляющий смотритель до нее. Дидакт доверил ей полный контроль над обороной Предтеч. Когда Архитектор узурпировал титул Дидакта, он пришел к выводу, что за дерзость и преступления его могут покарать. Если бы Архитектора заключили под стражу, анцилла отомстила бы за него. Возможно, так и случилось.
Архитектор стремился максимально застраховаться. Сама мысль о такой порочности ошеломляла.
– Безумие! – воскликнул я.
– Но у него предостаточно параллелей в человеческой истории, – сказал Фортенхо. – Вот почему мы проиграли многие битвы. Сейчас машина признает лишь одного – того, кто обладает соответствующими базовыми кодами, а с ними и силой, чтобы ее остановить.
– Дидакта, – подытожил я.
И вот она снова – вероятная причина, по которой я нужен.
– Возможно. Но Дидакта, по всей видимости, устранили. Если он не передал это знание тебе, то машина в безопасности.
Мне стало интересно, насколько полно призрак изучил мою память, какую ее часть посчитал правдой – и что еще скрывает от машины.
– Первая наша задача – переориентирование колеса, чтобы пережить близкое схождение с планетой. На подготовку есть несколько часов, не больше.
Иллюзия изолированности исчезла. Мы больше не были одни, но число людей на платформе заметно уменьшилось. Окруженные смотрителями, мы тревожно разглядывали друг друга. Осталось так мало! Остальные отвергли предложение властителя колеса, и их убрали. Вдалеке я заметил Райзера и испытал облегчение, хоть и удивился, что он решил сотрудничать.
Высокую платформу окружили гладкие боевые сфинксы и другие оборонительные суда, а также корабли иного дизайна – круглые, менее агрессивные на вид. На них не было заметно оружия, и возможно, когда-то ими пользовались творцы жизни.
– Они отвезут нас в командные центры колеса, – пояснил лорд-адмирал.
– А им нельзя управлять из одного места?
– Думаю, со временем будет можно. Однако повреждения неизбежны, а кто-то из нас должен выжить. Наши шансы увеличатся, если мы разделимся.
– Планета пройдет так близко?
– Возможность полностью избежать столкновения давно упущена. Даже если планета не ударит по той или иной стороне и не разорвет кольцо на куски, ее гравитационное притяжение создаст серьезную нагрузку. Можно провести ее сквозь середину обруча.