Молитва Дидакта мало чем отличалась от моей собственной.
Но вскоре она сменилась вопросами.
Глава 41
Нашел ли ты то, что искал? – задал Дидакт Изначальному свой первый вопрос.
На секунду я усомнился, что Пленник сумеет ответить на любом из понятных нам языков, но постепенно звуки, издаваемые симметричными подрагивающими частями его рта, стали складываться в слова, в нечто наподобие речи. Как бы то ни было, я воспринимал смысл.
– Нет. Жизнь настойчива, – ответил Изначальный. – Она цепкая и эгоистичная.
– Тогда зачем ты прибыл сюда? – спросил Дидакт.
– У меня не было выбора.
– Что, привезли насильно? Или ты приказал Архитектору доставить тебя сюда?
Зверь решил промолчать. Лишь слабо шевелился его рот.
Явно превозмогая отвращение, Дидакт продолжил допрос, когда мы приблизились вплотную к клетке:
– Снова надеешься отомстить Предтечам за то, что они бросили вызов твоей расе и выжили? Поэтому наслал на нас эту чуму?
– Не месть и не чума, – возразил Изначальный. – Лишь единение.
– Болезнь, рабство, медленная смерть! – выпалил Дидакт. – Мы все изучим и извлечем урок. Потоп будет побежден.
– Трудитесь, боритесь, живите. Все это правильно. Один за другим разумы обретут обличье и будут поглощены. В конечном счете все утихнет, исполнившись мудрости.
Голос Дидакта слегка дрогнул, но я так и не понял, от ярости или от страха:
– Ты мне говорил, что ты последний из Предвозвестников.
Изначальный со скрипом пошевелил кожистыми конечностями. С туловища и ног посыпалась пыль.
– Как ты можешь быть последним из кого-либо? – спросил Дидакт. – Сейчас ты всего лишь смесь давних жертв Потопа. Могильный Разум. Все Предвозвестники были Могильными Разумами?
Еще шуршание и сыплющаяся пыль.
– Или ты просто подобие Предвозвестника – марионетка, оживший труп? Все Предвозвестники погибли или Потоп создает их заново?
– Те, кто сотворил вас, были унижены и подвергнуты гонениям, – произнес Пленник. – Многих истребили. Некоторые сбежали за пределы вашей досягаемости. Создание продолжилось.
– Унижены?! Вы были монстрами, уничтожавшими всех, кто пытался принять на себя Мантию!
– Этот вопрос решен давно. Предтечам не суждено нести Мантию.
– Решен? И как же?
– После долгого изучения был сделан окончательный вывод. Вас заменят люди: они будут испытаны следующими.
Изначальный хочет дать мне надежду? Погибель наших врагов, возвышение и триумф человечества?
– Таково наше наказание? – Дидакт понизил голос, в котором зазвучали опасные нотки.
– Таков путь тех, кто пытается узнать правду о Мантии. Люди снова возвысятся в своей гордыне и неповиновении. Когда они созреют, Потоп вернется – и принесет им единение.
– Но многие люди невосприимчивы к болезни, – возразил Дидакт. Тут до него дошло, и он опустил огромную голову, как бык, собирающийся атаковать. – Потоп способен заражать на выбор?
Изначальный склонил голову набок, будто смакуя некую демоническую иронию:
– Не иммунитет. Изучение. Расчет времени.
– Тогда зачем обращать Нищенствующего Уклона против его создателей и побуждать Архитектора пытать людей? Ради чего эта жестокость? Ты источник всех страданий? – взволнованно спрашивал Дидакт.
– Страдание сладко, – ответил Пленник щелкающим голосом, словно раскрывая секрет. – Предтечи потерпят неудачу, как это случилось раньше. Люди возвысятся. Проиграют ли затем и они, решено не было.
– Как ты можешь контролировать все это? Ты заперт здесь – последний из своего рода!
– Последний из этого рода.
Клонясь, голова давила на грудь и передние конечности, пока одна из ног не отделилась и не упала, взметнув мелкую пыль. Пленник разлагался изнутри.
Что же это за клетка? Казалось, будто туманный голубой свет вибрирует, а по полусфере разносится высокий поющий звук, создавая бритвенно-острые диссонансы.
Пленнику все же удалось заговорить:
– Мы и есть Потоп. Разницы нет. Пока существуют пространство и время, пока в их складках сокрушается жизнь… не будет конца войне, горю, боли. Через сто одну тысячу веков… вновь единение и мудрость. А до тех пор – сладостное неведение.
Негодующе рыкнув, Дидакт шагнул вперед. Он поднял руку, и в воздухе появилась панель управления. Пленник вытянул голову, словно готовясь принять неизбежное.
– Твой удел – убить этого служителя, – произнес он, – чтобы другой обрел свободу.
Дидакт поколебался, пытаясь уловить смысл сказанного, но затем его захлестнул гнев. Предтеча сделал резкий жест, будто взмахнул мечом. Панель вспыхнула и исчезла, а решетка вокруг платформы с Пленником еще интенсивнее засияла сине-зеленым светом.
– Пусть твоя жизнь ускорится, – сказал Дидакт. – Ты был создан с расчетом на то, чтобы прожить огромный срок, но теперь он сожмется в мгновение. Больше никакого сладостного неведения, никакой лжи! Пусть миллиарды лет промчатся в кромешной тишине и одиночестве…
Дидакт задохнулся от ярости и согнулся пополам, истязаемый собственной болью. Он знал, что сейчас свершится великое злодеяние – а другое будет отомщено.
В клетке заключалось инверсионное стазисное поле, чем-то похожее на временнóй замóк. Свет приобрел болезненную яркость.
Ротовые органы Пленника резко шевельнулись и тотчас замерли. Серую кожу покрыли тысячи крохотных трещин. Конечности отвалились одна за другой. Затем расчленилось и осыпалось туловище, подняв большое облако пыли. Но ни одна пылинка не вылетела за пределы клетки.
Голова лопнула посередине, и на миг рой осколков и каскад серой пыли увенчали два фасеточных глаза. Затем они смялись, раскрошились; только разрозненные фасеты поблескивали в мертвенно-голубом свете. Облако все рассеивалось и наконец исчезло.
Мы молча смотрели, как достигается полная энтропия.
Дидакт упал на колени и ударил большим кулаком по полу. Нелегкое это дело – судить и казнить бога.
Уж я-то знаю.
– Ответа нет! – прорычал Предтеча, и огромный купол отозвался эхом. – В который раз нет ответа!
Это и был ответ, возразил лорд-адмирал, внезапно нарушив молчание, чтобы разделить с Дидактом его чувства – насколько это было возможно в нашем холодном, безжизненном состоянии. Иммунитета нет, как и лекарства. Можно лишь бороться или сдаться. Как бы то ни было, Изначальный исполнил свой долг. Мы встретились со своими создателями, и они дали ответы, которых мы искали. Это и есть наше проклятие.
Дидакт поднялся и с горечью посмотрел на меня.
– Ничто не решено, – пробормотал он. – Это не конец. Это никогда не кончится.
Для Дидакта высший смысл Мантии заключался в непринятии поражения. Я чувствовал, что Изначальный не ожидал меньшего, и, пока он гнил в искусственном токе миллионов веков, пока его невероятный жизненный срок проходил в слепоте и безмолвии, он наслаждался этим знанием.
Выбирать, чем наслаждаться, в его ситуации не приходилось.
ПРОГРАММА-ПЕРЕВОДЧИК ИИ: Конец потока данных. Память сохраняет минимальную активность, но больше не ведет передачу.
КОМАНДИР ОТ УФР: Господь всемогущий… Думаете, Ковенанты когда-либо получали к этому доступ?
РУКОВОДИТЕЛЬ НАУЧНОЙ КОМАНДЫ: Сомневаюсь. Интегральная схема этого смотрителя многослойна и экранирована так глубоко, что уйдет миллион лет на то, чтобы внедрить наш зонд сквозь внешние фракталы. Центральный контроллер вообще не поддается воспроизведению. И не забывайте, что технические группы Ковенанта даже на пике своих возможностей сильно уступали нашим. И что, черт возьми, за Композитор? Никогда не слышал о таком.
РУКОВОДИТЕЛЬ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КОМАНДЫ: Звучит так, будто его использовали как лекарство для жертв Потопа или для преобразования органических существ в смотрители. Может, и то и другое.
КОМАНДИР ОТ УФР: Очередная адская машина для создания монстров!
ПРОГРАММА-ПЕРЕВОДЧИК ИИ: Обнаружен еще один поток данных. Совпадение с командным кодом Предтеч.
СТАРШИЙ ТЕХНИК-ЛЕЙТЕНАНТ НАУЧНОЙ КОМАНДЫ: Осталось не больше десяти минут срока службы. Центральный процессор смотрителя осознает ограниченность времени и выдвигает довольно оригинальное решение. Код мы сможем быстро отследить и конвертировать, а затем перенести в изолированный модуль.
КОМАНДИР ОТ УФР: Запрещаю! Этот треклятый шарик уже шныряет сквозь нашу межсетевую защиту, как ребенок сквозь воду из разбрызгивателя.
РУКОВОДИТЕЛЬ НАУЧНОЙ КОМАНДЫ: У нас не будет времени на загрузку базового хранилища данных, если мы не воспользуемся кодом.
РУКОВОДИТЕЛЬ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КОМАНДЫ: Господа, и дамы тоже, принимайте все, что можете и пока можете. Надвигаются события, и я хочу, чтобы все эти данные были отсортированы и отфильтрованы в соответствии с их надежностью, а затем предоставлены нашим ударным отрядам к концу цикла.
РУКОВОДИТЕЛЬ НАУЧНОЙ КОМАНДЫ: Тогда понадобится временный позывной для источника. Какой мы выберем?
КОМАНДИР ОТ УФР: У нас еще нет доказательств какой бы то ни было связи между этим источником и…
РУКОВОДИТЕЛЬ НАУЧНОЙ КОМАНДЫ: Я же сказал: временный.
КОМАНДИР ОТ УФР: Ни за что на свете я не подтвержу, что этот хлам – смотритель, защищавший установку Ноль четыре.
РУКОВОДИТЕЛЬ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КОМАНДЫ: Это наша рабочая гипотеза. В ГлавКоме она кого-нибудь зацепит, а нам такой стимул сейчас очень нужен.
СТАРШИЙ ТЕХНИК-ЛЕЙТЕНАНТ НАУЧНОЙ КОМАНДЫ: Сэр, мне приказывают подтвердить, что это…
КОМАНДИР ОТ УФР: Сколько еще таких коварных ублюдков?
РУКОВОДИТЕЛЬ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КОМАНДЫ: Пока мы знаем, что по одному на Ореол. Что же до этого смотрителя, то я надеюсь, что он последний. Да! Так и обозначьте. Но схороните где-нибудь в политическом отчете. Этим мы прикроемся, если все пойдет наперекосяк.
КОМАНДИР ОТ УФР: Говорите так, будто чертова штука у нас в секретарях.