Его хватка на моих бедрах усиливается, затем он толкается в мою ноющую сердцевину. Смесь удовольствия и облегчения настолько интенсивна, что мои глаза закрываются.
Я слышу, как открываются двери лифта, и мои глаза распахиваются. Прежде чем я успеваю отодвинуться от Лиама, его рука обхватывает меня, чтобы удержать на месте, и он рычит:
— Не смей, блять, двигаться. — Затем он рявкает на Пола. — Просто поставь коробку.
Застряв на коленях Лиама, я слушаю, пока двери лифта снова не закрываются. Глаза Лиама захватывают мои в плен с горящим собственничеством.
— Почему ты сдерживаешься? — он спрашивает снова.
— Аааа, — мне приходится искать ответ, затем я выдаю первое, что приходит на ум. — мы стали парой примерно пять минут назад.
Черты лица Лиама смягчаются.
— Это действительно так? — Он наклоняет голову, вопросительный взгляд говорит мне, что он знает, что я что-то скрываю.
Сдаваясь, я признаю:
— У меня на груди есть отметины. Я не хочу, чтобы ты их видел.
В его глазах появляется понимание.
— Я уже видел их.
Я приподнимаю бровь.
— Когда?
Лиам глубоко вздыхает.
— Ты была обнажена, Киара. Несмотря на то, что обстоятельства были чертовски ужасными, я не мог не смотреть на тебя.
Мои плечи опускаются, и, наклонившись вперед, я прижимаюсь лбом к его груди.
— Точно. — Я не могу вспомнить и половины из того, что произошло той пятничной ночью. Просто я боролась со всем, что у меня было.
Лиам обнимает меня, проводя рукой вверх-вниз по моей спине. Он больше не возбужден, так что можно с уверенностью сказать, что я испортила настроение.
— Я не собираюсь лгать и говорить, что отметины меня не беспокоят, — шепчет он мне на ухо. — Я чертовски ненавижу каждый синяк, но это не меняет того, как я тебя вижу.
Поднимая голову, я пытаюсь улыбнуться.
Привязанность, собственничество и сильная ревность, которые должны пугать меня, но этого не происходит, обострили черты его лица.
Ни разу Лиам не смотрел на меня так, как будто я запятнана, и я не собираюсь позволять Финну вонзать свои грязные когти в мою самооценку.
Впитывая взглядом то, как Лиам смотрит на меня, я решаю еще раз побороться за себя. Но на этот раз я буду бороться за то, чего хочу. За Лиама.
Его рот изгибается.
— Господи, ты прекрасна. Кажется, что в твоих глазах вспыхивают искры.
Я поднимаю руки, чтобы обхватить его подбородок, и, наклоняясь вперед, прижимаюсь своим ртом к его рту. Я инициирую поцелуй, и он позволяет мне задавать темп. То, что я беру на себя инициативу, придает мне сил, и, обхватив его рукой за шею, я прижимаюсь к нему всем телом.
Мои губы впиваются в его губы, мои зубы прикусывают его нижнюю губу. Желание быстро возвращается, смывая с меня всякую нерешительность.
Глава 32
ЛИАМ
Киара стонет, наклоняя голову, ее волосы образуют шелковую завесу вокруг нас, когда она, наконец, целует меня без всякого стеснения.
Она начинает двигаться, потираясь своим телом о мое, и мне требуется больше сил, чем я предполагал, чтобы не взять верх и не трахнуть ее грубо.
Господи, женщина. Такими темпами ты меня убьешь.
Я твердею со скоростью света, мой член угрожает прорваться сквозь штаны, чтобы добраться до ее жара.
Затем она берет мою футболку и начинает тянуть ткань вверх. По привычке я жду, когда страх поднимется в моей груди, но там нет ничего, кроме жгучего желания. Она отбрасывает футболку в сторону, ее глаза опускаются, чтобы рассмотреть трикветру4, вытатуированную над моим сердцем.
Кончиком пальца она проводит по трем переплетающимся петлям, прежде чем перейти к словам, вытатуированным на одном из моих ребер.
— Что это означает?
— Tada gan iarracht, – прочитал я слова, прежде чем перевести, — Ничего без усилий.
Ее губы изгибаются, затем она снова поднимает глаза на мое лицо. Наклоняя голову, удивление наполняет ее захватывающие черты.
— Такой сварливый с другими, но ты нежный со мной.
— Не без усилий, — повторяю я слова, вызывая у нее смешок. Затем я добавляю. — С тобой все по-другому.
Она смотрит на меня так, как будто я какое-то чудо, случившееся с ней, а не наоборот. Качая головой, я шепчу:
— Ты чудо, детка.
Прижимая ладони к моей груди, она опускает их к моему прессу, наблюдая за моей реакцией.
Господи, какое приятное чувство.
Читая вопрос в ее глазах, я отвечаю:
— Да, ты первая женщина, которая коснулась моей груди. — Я смотрю на нее с каждой унцией одержимости, которую испытываю к ней. — С тобой все для меня в первый раз.
Ее брови сходятся вместе, как будто это ее печалит, затем она наклоняется вперед и целует мое плечо.
— Скажи мне, если я сделаю что-нибудь, что заставит тебя чувствовать себя неловко
Я усмехаюсь.
— Это невозможно. — Затем я поддразниваю ее. — Воспользуйся мной. — Я сжимаю ее бедра. — Пожалуйста.
Громко смеясь так, что дыхание овевает мою шею, она прокладывает поцелуями путь к моей челюсти. Внезапно она спрашивает:
— Почему у тебя есть право предъявлять на меня права?
— Как глава мафии, я получаю право первого выбора.
— Другие принцессы мафии никогда не вызывали у тебя интереса?
— Нет. — Наши глаза снова встречаются. — Твой отец знал, что делал, когда прятал тебя. Ты бы ни за что не дожила до девятнадцати, если бы я не заявил на тебя права.
— И это все? Ты решил, что я твоя, и это конец истории?
Мой рот кривится.
— Нет, это начало истории.
Мои слова вызывают красивую улыбку на ее лице. Она снова наклоняется ко мне, ее рот скользит по моему горлу и челюсти. Ее руки продолжают исследовать мою грудь, удовлетворенный стон срывается с ее губ, прежде чем ее рот накрывает мой.
К черту это дерьмо.
Крепко схватив ее, я разворачиваю ее одним плавным движением, и она ударяется спиной о диван. Переползая через нее, я качаю головой.
— Хватит дразниться.
Мой рот захватывает ее рот с диким желанием, лишающим меня рассудка. Мои руки проникают под ткань ее футболки, наслаждаясь ощущением ее кожи, пока я не накрываю ее груди, массируя их с трудом сдерживаемым контролем.
Когда я прижимаюсь к ее обжигающему жару, который я чувствую сквозь нашу одежду, ее спина выгибается дугой, умоляющий стон вырывается у меня изо рта.
Я отрываю свой рот от ее рта и вижу желание на ее лице, отчего она выглядит ангельской.
— Ты уверена, Киара? Как только я переступлю эту черту, я буду владеть каждым дюймом тебя. Это последний шанс, который я даю тебе, чтобы ты отступила.
Не надо.
Я сойду с ума, блять.
Она пристально смотрит на меня мгновение.
— Ты никогда не причинишь мне вреда.
Это не вопрос, но все же я клянусь всем, что делает меня мужчиной:
— Никогда.
— Ты защитишь меня от своего мира?
Он станет и твоим миром тоже.
— Я буду защищать тебя до последнего вздоха.
Я вижу момент, когда она подчиняется, затем она кивает.
— Владей мной, Лиам.
Положив руку рядом с ее головой, я запечатлеваю нежный поцелуй на ее губах. Другой рукой я провожу вверх-вниз по ее боку, запоминая изгиб ее тела. Когда я снова целую ее, ее руки перемещаются на мою спину. Ее пальцы скользят по моей коже, мурашки покрывают все мое тело.
Желая свести ее с ума так же, как она сводит меня, я начинаю раскачиваться напротив нее. Я задираю ее футболку, и на этот раз она не останавливает меня, а вместо этого помогает снять ткань. Мой взгляд опускается к исчезающим синякам на ее груди и боку, мои пальцы нежно ласкают их.
Опустив голову, я беру в рот ее правый сосок. Мой язык кружит вокруг твердого бутона.
— Боже, Лиам, — стонет она, выгибая спину.
Приподнимаясь, я беру ее за леггинсы и стаскиваю ткань с ее ног. Я встаю, мои глаза осматривают ее обнаженное тело.
Моя.
Достав Glock из-за спины, я частично задвигаю его под диван, чтобы он был в пределах досягаемости. Я берусь за пояс, замечая, что губы Киары приоткрываются, ее глаза сосредоточены на мне, когда я спускаю их и выхожу из ткани. Впервые в своей жизни я стою обнаженным перед женщиной.
— Ты совершенен, — шепчет Киара с благоговением в голосе.
Переползая через нее, я прижимаюсь к ней своим телом, ее кожа касается каждого дюйма моего тела. Невозможно описать, каково это – чувствовать ее под собой. Рай и близко не подходит к этому.
— Я возьму тебя без защиты. — Я не могу допустить, чтобы между нами что-то было. Никогда. Только не с этой женщиной.
Ее глаза ищут мои, затем она приподнимает бедра, прижимаясь своим жаром к моему члену.
— Я принимаю противозачаточные.
Меня охватывает неумолимая потребность, такая чертовски сильная, что я теряю полный контроль.
Мой рот прижимается к ее губам, поцелуй мгновенно становится грязным, доминирующим и собственническим. Протягивая руку между нами, мои пальцы исследуют ложбинку между ее ног, и ощущение того, какая она влажная для меня, только сильнее заводит меня.
Я никогда раньше не двигался медленно, и, не имея возможности сделать это сейчас, я направляю свой член к ее входу. Одним сильным толчком я вхожу в ее тесноту, мое зрение затуманивается от того, насколько невероятно это ощущается.
— О Боже, — выдыхает она.
Я стону, по моему телу прокатывается мощная волна удовольствия.
— Господи, Киара.
Я должен сохранять неподвижность, чтобы это не закончилось еще до того, как я начну. Поднимая голову, я встречаюсь с ней взглядом.
Этот момент запоминается, когда я смотрю в ее янтарные радужки, пока она дышит, преодолевая дискомфорт от того, что я внутри нее.
— Ты в порядке?
Она кивает.
— Да. Просто плотно ощущается.
Медленно я выхожу из нее, мои глаза закрываются от того, как чертовски восхитительно чувствовать, как она обхватывает меня.
Руки Киары обхватывают мою челюсть, притягивая меня обратно к своему рту. Когда я вхожу в нее жестким толчком, ее дыхание врывается в меня.