— Хм. Я могу нанять двух парней, чтобы силой ее притащили. Или сама найми — с нашего будущего общего бюджета.
— Нет-нет! У меня идея получше. Переносим вечеринку в мой отель. Там еще последний этаж не отремонтирован, но места предостаточно. Заодно хочу, чтобы самые близкие оценили до официального открытия! И Рита уже не сможет отказаться от моего приглашения! Поймаю ее на слове — к тебе не хотела, но какие аргументы у нее найдутся, чтобы не прийти в мой отель по моей же дружеской просьбе?
— Ты… просто… я люблю тебя, Вероника!
— Я тоже люблю тебя, Матвей!
Он отключил вызов, улыбаясь от уха до уха. Обмен признаниями был самым искренним порывом. Близость душ, сопричастность, дружеская поддержка — и есть настоящая любовь, только в их случае без грамма страсти.
Рита весь день сидела как на иголках — это было заметно, и Матвей ее лишний раз не трогал. Пусть волнуется и переживает. Сама она о предстоящем вечере не спрашивала, а ему тем более незачем было заводить этот разговор. Вероника и Игорь буквально все сделали для того, чтобы не оставить ей выбора.
После работы заехал на час домой, потом присоединился к Веронике в отеле. Внутри было потрясающе! В отделку холла Симаков вбухал, наверное, годовой оборот всей сети Матвея. Если он и преувеличивал, то неумышленно — Матвей на самом деле был впечатлен. Мысль о том, что когда-нибудь все это величественное здание и не только оно станут его, неожиданно не принесла должной радости. Все это потом. Потом и обрадуется. Сейчас его только смешила новогодняя мишура на стенах и украшенная ёлка в самом центре, перед неработающим пока фонтаном.
Игорь привез остальных. Он и Иринка уже были наряжены в костюмы. Дед Мороз подталкивал Риту вперед и зычно напевал «Джингл беллз» с дичайшим акцентом. Дима выглядел не таким недовольным, как Матвей заранее предполагал. Жаль.
Он снова глянул в ее сторону. Хорошенькая до невозможности. В том же самом платье, в котором когда-то выбиралась с подругой в бар. Матвей отвел взгляд, чтобы не зациклиться на мысли, насколько ему это платье не нравится. Без него было бы лучше. И без остальных гостей. Намного, намного лучше.
К счастью, ему не пришлось ничего делать — всем рулили Игорь с Иринкой. Они так вдохновились спонтанным Новым годом, что заражали болезненным весельем всех остальных. Закуски и бутылки Вероника разместила на длинном столе, вокруг которого все собрались. Наверное, она собиралась сделать подобие фуршета, только с сидячими местами и так, чтобы долго никто не засиживался. Подвыпившая Снегурочка заставляла всех петь песни и читать стихи. Дима попытался испортить атмосферу:
— Новый год еще нескоро,
Но хотелось б пожелать,
Чтобы мерзким негодяям
Не пришлось хребты ломать.
— Какие хребты, Димыч? — возмутилась Иринка. — Не нагнетай! А теперь квест! Надо искать по тайным посланиям записки, и последняя приведет вас к кладу! Две команды: Димыч с Ритулей, Матвей Владимирович, само собой, с Вероникой.
Матвей покорно встал, желая поддержать активистов, взял из рук Деда Мороза первую подсказку, но Вероника неожиданно вмешалась:
— Так неинтересно! Мы с Матвеем и без того команда, всю жизнь вместе будем. Давайте хоть сегодня перемешаемся! Дим, не откажешься составить компанию?
Тот удивленно глянул на нее. Похоже, он, как и его компания, к Веронике относился очень хорошо и потому опешил от неожиданности. Сейчас откажется — только дебильный стишок в оправдание придумает! Матвей, не теряя ни секунды, рванул к Рите, схватил ее запястье и поставил точку:
— Отличная идея! Так, что там у нас? «Записка ждет в кастрюльном доме! Ты перечти все полки в ряд. И лишь на третьей полке справа останови прицельный взгляд!». На кухню, Рит, на кухню!
У обеих команд задания были разными, но два пути заканчивались одним и тем же призом, который получат только первые. Первая записка загадками вела ко второй, вторая к третьей и так далее. Разговаривать было некогда. И мнения спрашивать было некогда, потому Матвей уже силой таскал за собой Риту из кухни в холл, из холла на второй этаж, со второго этажа к стойке регистрации, а потом под елку. От елки снова пришлось бежать по лестнице вверх.
— Матвей Владимирович, — Рита запыхалась. — Отпустите. Я сама пойду!
Он, согласно ее просьбе, отпустил запястье, чтобы перехватить за ладонь. Рита попыталась вырвать, но он резко потянул на себя. Сбил с мысли:
— Тут номер указан. Третий этаж, комната двенадцать. Я так думаю. Вряд ли как-то иначе можно понять «…на третьем небе, в облаке двенадцать».
Дверь оказалась не заперта. Если он правильно расшифровал послание, то записка должна быть спрятана в номере. Наверняка под кроватью, зашифрованной не слишком таинственным «предметом, на котором любят все валяться».
— Матвей Владимирович, больно!
Теперь он был вынужден отпустить и повернуться к ней. За все время этой гонки получалось только удовольствие от этого прикосновения, но на напарницу он старался не смотреть. А теперь пришлось. И настроение сразу изменилось:
— Рит…
— Матвей Владимирович! — она почему-то злилась. — Вы думаете, что я не понимаю, к чему вы ведете? Не думала, что Вероника и Иринка окажутся на вашей стороне!
— Только Вероника.
Он признал это спокойно, тут же шагнул за ее спину и захлопнул дверь. Стало все равно до приза. Она злится, значит, настало время поговорить.
Рита поморщилась:
— Да что же вы все творите-то? Неужели и мысли не возникает, насколько все это извращенно?
— Что именно извращенно, Рит? Я без тебя… ничего не хочу.
— Матвей Вла… — она как будто так и не определилась, стоит ли в таком разговоре добавлять отчество. И вовсе не закончила. — Я уже говорила, в эту игру играть не стану. Женитесь на Веронике и будьте счастливы!
— А могу я и на Веронике жениться, и счастливым быть?
— Без меня!
— Совсем не нравлюсь?
— Да не в этом же дело!
Матвей шагнул ближе, положил руки ей на плечи и наклонился. Дыхание сбивалось, потому говорил тише:
— Рит, ну скажи тогда, что не нравлюсь. Я все равно пока не остановлюсь — не могу остановиться, но хотя бы буду в курсе, с каких условий начинать.
— Я…
И ему вдруг стало наплевать на ее ответ. Ему ведь очень давно хотелось одного! Так сейчас или никогда. Прижал к себе и поцеловал, не позволяя вырваться. Она лишь вначале попыталась отшатнуться, потом замерла. Матвей, оттого что наконец-то касается ее губ, сам задрожал и прижал ее еще сильнее. Она слабо толкала кулаками в грудь, но ему стало окончательно плевать. Он собирался быть нежным, он хотел в первый раз поцеловать ее так, чтобы она потом об этом с замиранием сердца вспоминала, но ничего не вышло. Самоконтроль отказал еще на первом прикосновении. Он обхватил ее лицо, открыл языком губы и чуть с ума не сошел от этого ощущения. Рита не отвечала еще несколько мгновений, но потом сдалась — подалась вперед, обхватила его за шею и погрузила пальцы в волосы. Теперь она сама прижималась, с тем же напором, что недавно он.
От этого осознания последний рассудок приказал долго жить. Матвею захотелось заорать в полную глотку от счастья, но при этом не разорвать поцелуя, не дать ей опомниться. Она целовала его! Она дрожала в его руках все сильнее. Пусть что хочет после этого говорит, но Матвею уже достаточно понимания! Он развернул ее спиной к двери, прижал с силой, расслышал ее рваное дыхание — она возбуждена не меньше. Опустил руки вниз, подхватывая под бедра и поднимая. В порыве допустил ошибку — оторвался от ее губ и переместился на шею. И сразу последовало наказание за промах:
— Нет!
Выпустить ее сразу он не мог. Смотрел в глаза, бормотал прямо в рот:
— Рита, Рит… Не сейчас только, пожалуйста… Ничего не будет… В смысле, мы не будем сейчас продолжать… Я только еще раз поцелую…
— Нет! Матвей, отпусти уже!
Холодный тон окатил словно водой. Матвей резко отступил назад и выдохнул с яростью:
— Да черт тебя дери, Рит! Почему?! Только не надо мне сейчас про чувства к другому! По-твоему, так целуют тех, к кому равнодушны?
— Я… Отойди дальше, Матвей.
Он сделал еще шаг назад и сел на край постели. Смотрел теперь на свои руки, потому что просто не мог сейчас видеть Риту и не хотеть броситься вперед.
— Матвей, — она говорила очень-очень тихо. И быстро, словно сама боялась не успеть вылить все. — Никогда больше так не делай. Я не буду врать, что ты мне совсем не нравишься. Я вообще не представляю, как ты можешь не нравиться, но… Подожди! Не смотри на меня, иначе не выскажусь! Мне кажется, что я на волоске от того, чтобы окончательно влюбиться. И именно поэтому не могу! Если бы ты мне нравился хоть чуть меньше, то я бы попыталась перестроиться. Хоть это и не по мне, но я бы попыталась… А что? Многие могут, почему я не смогу? Закрутить роман с шефом или бывшим шефом, теперь уже без разницы… Но сейчас уже никак — я физически не смогу это выносить! Влюбиться и делить любимого с другой!
У Матвея перед глазами поплыло, но голову он так и не поднял. Рита впервые говорила настолько откровенно, важно было не сбить ее.
— Я не спал с Вероникой ни разу. И не собираюсь, — говорил тихо и уверенно. — Ты можешь не верить мне на слово, но она тебе расскажет, какие именно у нас отношения.
— Это глупость, Матвей! Она станет твоей женой! Попытайтесь полюбить друг друга, если другого выхода нет!
Он пропустил мимо ушей совет той, от которой подобных советов в жизни слышать не хотел.
— То есть я тебе нравлюсь очень сильно. И именно поэтому ты со мной не будешь. Все верно?
— Ну… можно и так сказать.
Матвей вздохнул, встал и только после этого посмотрел на Риту прямо:
— Принеси мне удачу, Рит.
— В чем?
— Чтобы я нашел какой-то выход.
— Выход есть: отпусти уже меня с работы и со временем забудешь. А я забуду тебя, обещаю.
— И обойдись без подобных обещаний, — он сделал паузу. — Я не отпущу. Называй меня эгоистом. Или малолеткой, которому гормоны весь мозг забили. Или придурком. Тебя я не отпущу. По крайней мере не сейчас. Тебе придется очень сильно постараться, чтобы мне надоесть.