И, впрочем, вполне предсказуемо, обнаружили в конечной точке маршрута остальных участников этого не задавшегося восхождения.
Собственно, дальше смотреть было незачем. Правда, был один момент, в виде благодарственной речи, произнесённой крупным мужчиной лет сорока и растиражированной впоследствии на всю Локацию. И, честно слово, даже не знаю, горевать по этому поводу или радоваться. Так как, похоже, что, несмотря на все Маринины ухищрения, наше инкогнито было раскрыто.
Ну, не то, чтобы новоявленных "Чипов и Дейлов" назвали поимённо. Но недвусмысленно дали понять, что многократно повторённое спасибо было высказано именно в адрес людей, обладающих суперспособностями.
- От лица всех выжавших, которые смело могут назвать сегодняшнюю, чуть не ставшей трагической дату, своим вторым днём рождения, а так же их родственников и от себя лично я благодарю те, пожелавшие остаться неизвестными силы, что нашли время и так кстати приняли участие в зашедшей в тупик спасательной операции. - Хорошо поставленным голосом и проникновенно глядя в объектив камеры, вещал он. - И, не думаю, что вам, юные леди и джентльмены, стоит скрывать свои лица. Считаю, что вам нечего стыдится или, тем более опасаться. - И, под бурные но, по причине малого количества слушателей, так и не перешедшие в овации, аплодисменты, он обратился к свидетелям "незримого подвига". - Я правильно говорю?
Дальше оператор показал возбуждённые лица, деловитую суету, в ходе которой так и не пришедших в себя туристов грузили в вертолёты и я, решив, что увидел достаточно, принялся ждать любимую.
Для того, чтобы выразить заслуженное восхищение, и попытаться... нет, не оправдаться, так как виноватым себя ни в коем случае не чувствовал. А просто помирится. Всё-таки, тут мы не просто поссорились. Кажется, у нас с ней всё-таки разные взгляды на устройство здешнего социума.
Глава 17
Или, может всё дело в предстоящей свадьбе? Новогодние праздники и вместе с ними моё официальное бракосочетание с другой женщиной было не за горами. И, подавляя ревность и, давая подобным образом выход эмоциям, любимая просто цепляется ко всему подряд?
Хотя, должен сказать, что в данном конкретном случае, всё получилось на так уж и плохо. Два десятка, как по мне, так абсолютно бесполезных жизней условно-разумных, всё-таки удалось спасти. И даже без "неимоверных усилий".
Правда, слегка засветились. Что не есть хорошо. Так как все, обладающие способностями ну, более-менее, разумеется, посчитаны и взяты на учёт. А в "свободном", так сказать, плавании, находится только наша группа.
В общем, чует моя ж... э-э-э сердце, что нам ещё предстоит разговор с Ректором. Да и, в кавычках, "милейший" Джон Смит, тоже не останется в стороне.
К гадалке не ходи, будет грозно сверкать глазами, раздувать ноздри и, может быть, даже бить кулаком по столу. Пытая ни в чём не повинных нас на предмет утаивания "технологии перемещений".
А мне останется только, подобно антигерою снятого лет тридцать пять назад боевика про "русскую мафию", возмущённо верещать, вылупив глаза и оглашая воплями пространство.
"Какие ваши доказательства"?
Вне всякого сомнения, припереть к стенке на не удастся. Ну, по крайней мере, на этот раз. Но, не стоит сбрасывать со счетов хитроумную и подозрительную натуру здешних условно-разумных. Глядишь, в обозримом будущем специальную подставу организуют. С плачущими детишками, рыдающими матерями и оглашающим эфир воплями репортёров.
А, "пришедшая на помощь", наивная чукотская девушка, с очень большой долей вероятности окажется в окружении батальона спецназа. И под прицелом базук и крупнокалиберных пулемётов.
Так что, любое деяние в социуме условно-разумных - это палка о двух концах. Нет в их убогих умишках простоты и открытости. А уж о таком мифическом состоянии души, как благодарность, которая не на словах, а на деле, я вообще промолчу.
- Вижу, твоя миссия удалась. - Добавив в голос немого восхищения, констатировал я, когда заслышал шаги спускающейся по лестнице Марины. И, дабы не нарываться на продолжение конфликта, похвалил. - Ты молодец!
- Я то да! - Немного угрюмо и, как мне показалось, нарочито насупившись, пробурчала Марина. И тут же начала трепать нервы по-новой. - А вот ты, ответь пожалуйста... - Она встала надо мной, уперев руки в бока. - Неужели тебе было не жалко всех эти людей?
Я тяжело вздохнул, так как в моём мозгу чётко была прописана градация, кого считать "людьми", а кто, исходя из их образа жизни относить, к классу условно-разумных. Но, естественно, посвящать дорогую в подобные заморочки я не рискнул. Глядишь, ещё врубит "психологиню", и примется искать источник моих эмоциональных завихрений в сопливом детстве.
И, спустя пару тройку сеансов, конечно же отыщет а, вернее, придумает для себя самой некую душевную травму, сделавшую меня чёрствым и равнодушным к чужим страданиям.
Так что, я попросту, прямо и честно ответил.
- Марин... Да, похуй мне на этих долбоёбов. - Дёрнул плечём я. - Я ж их туда не посылал, чтобы переться на другой континент и спасать их нашедшие приключения задницы.
- Хватит ругаться. - Вскипела Марина. И, усевшись подле меня на диван, ткнула кулачком в живот. - Если бы ты знал, как бесит эта твоя маргинальная манера разговаривать матом.
- Ну, извини. - Ничуть не смутившись, скривил губы в усмешке я. - И, перефразируя только что сказанное, повторил. - Мне абсолютно всё-равно, что было-бы с этими, увлечёнными своим дорогостоящим хобби но, по причине переоценки собственных возможностей, попавших в затруднительную ситуацию молодыми, и не очень, людьми.
- Мда-а, матюгами у тебя как-то лаконичней выходит. - Даже не дослушав мой высокопарный спич до конца, начала смеяться Марина. - И намного доходчивей.
- Ну дык... - Гордо расправил плечи и, как мог приосанился я. - Краткость - сестра таланта!
На этой, полушутливой ноте мы и закончили пререкания. Безусловно, каждый остался при своей точке зрения. Но, как все, более-менее дружащие с головой существа, мы на стали доводить дело до абсурда, приближаясь к критической точки, за которой неминуемо следует разрыв отношений.
Всё-таки, сексуальное влечение, схожий эмоциональный настрой и общие интересы - важнее чем жизнь и судьба пары десятков условно-разумных. Ну, а окончательно мы помирились, сами знаете, каким образом. И, так как ложиться спать было рано, то все мероприятия мы по привычке перенесли в стазис.
Когда, насытившиеся друг другом и полностью удовлетворённые, мы лежали рядом и, забавляясь, играли в салочки запущенными под матерчатые своды шатра светляками, Марина неожиданно вздохнула, и прошептала.
- Осталось двенадцать дней.
И, уткнувшись в подушку, тихо заплакала.
- В смысле? - Не сразу врубился я в это, донельзя информативное высказывание. И, потеревшись носом о её подрагивающее плечико, уточнил. - Ты сейчас о чём?
- Какие же вы, всё-таки, мужики чёрствые! - Не поворачиваясь, упрекнула меня Марина. - Ты даже не помнишь о дате собственной свадьбы!
- А-а, ты об этом... - Облегчённо перевёл дух я. И, обняв любимую, честно признался. - Да, помню я, помню. - И, отводя от себя подозрения в чёрствости, принялся оправдываться. - Но, дни и минуты до этого замечательного события не считаю.
- Тебе и на это пофиг! - Глухо пробурчала Марина, снова заводя начавшую набивать оскомину шарманку.
А я, мельком отметив, что догадка была верна, и любимая просто накручивает себя, тихо страдая от ревности, принялся увещевать.
- Марин... Ну, мы же, вроде как всё обсудили. И ты сама убеждала меня в необходимости этого шага.
- Ну да-а! - Взахлёб зарыдала моя окончательно запутавшаяся в собственных чувствах девушка. - А теперь оби-и-идно-о!
Её хрупкое тело дрожало, а воздух сотрясали рыдания.
И я, толком не понимая, как поступить, но очень сильно желая прекратить истерику, отчаянно заявил.
- Так может, ну её, эту свадьбу? - Завтра сгоняем к Аими, да и отменим всю эту хренотень!
Произнося эти слова я, и в самом деле был готов наплевать на договорённости и разрубить, наконец этот Гордиев узел. Но, как всегда, когда дело касается так называемой "женской логики", моя фраза возымела совершенно противоположное действие.
- Ты что, дурак? - Мгновенно забыв о переживаниях, подняла голову Марина. - Ты хоть понимаешь, скольких людей ты поставишь в неудобное положение?
Мысленно положив руку на сердце, а в реальности почесав то место, "где когда-то была совесть", я зевнул и пожал плечами.
- Сказать по правде, не очень. - Я накрыл нас пледом и, поглаживая свою девушку по руке, наивно предположил. - Можно же найти какое-то объяснение. В конце-концов, это наше с Аими дело, с кем жить и вообще...
Но у любимой, оказывается, было на этот счёт немного отличное от моего мнение.
- Не хочу, чтобы обо мне говорили, как о русской прошмандовке, помешавшей породниться двум правящим фамилиям.
- Ну, так и не бери в голову. - Отмахнулся я и принялся гладить её за ушком, полагая, что пора переводить эту, ведущую в логический тупик беседу, в другое русло. Так как плоскость мы и так занимали самую, что ни на есть подходящую. - Подумаешь, "поставим штамп в паспорте"!
- Вот, вечно вы, мужики... - Начала было возмущаться моя девушка по-новой.
Но, не желая заходить на второй круг и снова переливать из пустого в порожнее, я закрыл её губы поцелуем, окончательно ставя точку в изрядно поднадоевшем разговоре.
А, когда закончился "второй раунд переговоров", ускользнул из Марининой юрисдикции, одновременно уйдя от всех, связанных с предстоящим бракосочетание вопросов, самым наглым образом заснув.
"Утро вечера, как говорится"... И, к тому же, как-то слишком много, как по мне, высосанных из пальца переживаний, нахлынуло на любимую сегодня. Вроде, тихо было и мирно. А потом вдруг - "бах"!
Ссора эта дурацкая, из-за застрявших где-то в горах альпинистов. А затем выяснение отношений, которое, предсказуемо, ни к чему так и не привело.