Пэр Гарман оказался мужчиной средних лет, и на первый взгляд представлял собой довольно распространённый тип светского человека, созданного, казалось, исключительно для того, чтобы блистать в салонах, ибо только там он что-то собой представляет, там одерживает победы и проводит всю свою жизнь. Его костюм и манеры были безупречны, он умудрялся держать себя просто, но с достоинством. Высокие скулы, выдающийся вперёд упрямый подбородок, прямой нос придавали гостю какую-то загадочность. Катерина невольно мысленно поёжилась. И не догадаешься по первому взгляду, что перед ней не просто наследник огромного состояния, который вошёл в высший свет благодаря успехам предков — а член Торговой палаты. Как сказал вчера про него Феликс, опять вспомнив какого-то древнего поэта: «Владелец заводов, газет, пароходов».
Стоило закончиться протокольным речам, а Его Высочеству покинуть комнату и гостя, Катерина немного растеряно поинтересовалась:
— И куда бы вы хотели попасть, уважаемый пэр?
Тот заливисто рассмеялся.
— Мы не на заседании Палаты и не на светском приёме. Давайте уж без этих пэров и светлостей: или Гарман, или мастер Гарман, мадмуазель.
— Тогда мастер Гарман. Честно скажу, я отлично знаю Сад непостоянства. Но вот остальной дворец…
Олигарх улыбнулся, причём так обаятельно, что Катерина невольно расслабилась и даже почти поверила — хороший человек заглянул во дворец провести день в хорошей компании.
— Ничего страшного. Зато я знаю сам дворец прекрасно, а вот Сад непостоянства как-то всегда проходил мимо моего интереса. Давайте так. До обеда я устраиваю экскурсию для вас, а после — вы для меня.
Рассказчиком Гарман оказался замечательным, а его память хранила множество интересных подробностей не только по архитектуре и техническим сооружениям, но и по истории создания дворца, о строивших его в разные столетия магах, инженерах и зодчих. Для обеда Гарман тоже отыскал в дворцовом комплексе небольшой уютный зал, расписанный картинами моря и побережья. И главное — всего на три столика, два из которых, к тому же, пустовали. Катерина подозревала, что такие места просто обязаны быть — не едят же гости в больших парадных трапезных, но видела нечто подобное впервые. Раз или два на задворках сознания мелькала мысль, что не просто так мистер Гарман заливается соловьём, но сразу же пропадала. Катерина ничего важного не знает и проболтаться не сможет. А почему гость явно тоже доволен беседой, проще завтра выспросить у Никиты.
На вторую половину дня гость и Катерина поменялись ролями. Теперь экскурсоводом выступала девушка. Начала она с Механической розы. Сделанное безумным поклонником киберпанка из обломков печатных плат, микросхем и фольги, но при этом живое растение Гармана сумело удивить. С неподдельным восторгом мужчина обошёл цветок со всех сторон, потрогал и убедился, что он не искусственный. Катерина улыбнулась, вспомнив свой первый визит к розе, и повела спутника к следующим чудесам. Необычные, способные менять цвет и становиться плоскими как бумага хамелеоны. Деревья, форму и расцветку которых нельзя было себе представить даже в самом безумном сне. Время летело незаметно…
На одной из дорожек в голову неожиданно ударил дурманящий запах. Сладкий и пряный, он туманил сознание, словно наркотик. Несколько мгновений спустя необычный запах унёсся прочь — но голова уже закружилась. Ноги словно сами собой понесли обоих экскурсантов в сторону ближайшей беседки, загадочно и незаметно спрятавшейся в самой чаще в глубине сектора.
Гарман размашисто шёл вперёд с блаженной улыбкой на устах. Катерина, наоборот, шагала медленно, дурман вместе с эйфорией вызвал у неё какое-то очень неприятное воспоминание. Всё равно к беседке девушка подошла, пошатнулась, непроизвольно схватилась за протянутую руку. Гарман немедленно обхватил девушку за талию, потянул опуститься рядом с ним на широкую скамью и попробовал поцеловать. На этом Катерина вспомнила запах, в крови вскипел адреналин. Девушка резко вскочила, отталкивая мужчину. И одновременно сидевший на плече Феликс, про которого все забыли, полоснул кожу когтями. Резкая боль окончательно помогла собраться.
— Домой, быстро, — раздалась прямо в ухо команда.
Катерина выполнила её не раздумывая. Но перед этим не удержалась, бросила взгляд назад: Гарман с блаженной улыбкой остался сидеть на скамейке и щупал руками воздух, словно гладил кого-то невидимого.
Утро началось с того, что Феликс пушечным ядром прыгнул со спинки кровати хозяйке на грудь.
— Подъём. К тебе гость.
— А? Что? — Катерина с трудом разлепила глаза. За окном серели предрассветные сумерки. — Часы, — скомандовала девушка.
В воздухе немедленно соткались цифры «5» и «30».
— Полшестого. Кого чёрт принёс в такое время?
— Ингитоур Пти, — буркнул Феликс. — Быстро встала, оделась и вышла. Без крайней нужды он к тебе в такую рань вламываться не стал бы. А сейчас я его вообще в гостиной встретил. Он использовал свой особый статус.
На этих словах Катерина резко, будто скачком, сбросила дрёму. Если такой человек, как советник Пти, фактически злоупотребляет своими полномочиями — без спросу вошёл к одной из невест, воспользовавшись какими-то секретными допусками — случилось и в самом деле нечто чрезвычайное.
Одеваться как положено Катерина не стала, советник поймёт: лишь плеснула в лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться, да накинула халат. Уже привычно подсадила на плечо Феликса и вышла в гостиную. Ингитоур ждал в кресле около столика. Вроде бы как всегда спокойный, только постоянно теребил перстень на пальце, время от времени поворачивая кристаллом внутрь к ладони, а со лба ни на мгновение не пропадали морщины. Заметив хозяев, советник Пти жестом указал на второе кресло. Едва все оказались возле столика, активировал какое-то устройство, столик и кресла накрыла полупрозрачная красная полусфера: сквозь неё комната казалась зыбкой.
— Дополнительная защита. Мадмуазель Катерина. Вчера Его Высочество Никита попросил вас встретить мастера Гармана. Вспомните, пожалуйста, было ли что-то странное, необычное или подозрительное, когда вы ушли в Сад непостоянства? Вы знали, что системы наблюдения там могут быть нестабильны?
— Н-нет, — Катерина растерялась. — Я плохо знаю дворец, зато в Саду бывала часто. Надо же было гостя чем-то занять?
Ингитоур кивнул, явно что-то высчитывая. Дальше внимательно, словно просветил до костей насквозь, посмотрел на девушку, ожидая продолжения. Катерина поёжилась, сразу вспомнилось, что в молодости её собеседник был инквизитором.
— Было… действительно странное происшествие. Я показывала Сад, а в какой-то момент мы устали, хотели где-то посидеть. Запах… Никита, ещё когда мы знакомились, меня соблазнить с его помощью пытался, — Катерина невольно покраснела. — Только здесь он был куда резче, сильнее, с какими-то сладковатыми примесями… не знаю, как описать. Я ушла, а мистер Гарман остался. Странный какой-то, будто призрака обнимал.
Ингитоур ещё раз кивнул, теперь на его губах появилась тень улыбки. И сразу в глазах Катерины он стал похож на крокогатора, который поймал добычу и приготовился её съесть. Во взгляде пропала усталая тревога, зато появился весёлый азарт охотника.
— Теперь глядите внимательно.
Ингитоур достал коробочку проектора, на свободном пространстве возникла вчерашняя беседка. Смотрели они будто глазами Гармана. Вот он подал руку. Вот девушка поддалась, села к нему на колени. А дальше Катерина поняла, что краснеет до корней волос: она-в-записи сначала ответила на поцелуй, дальше помогла приспустить платье и жарко, томно застонала, когда мужчина принялся ласкать обнажившуюся грудь.
Ингитоур прокомментировал:
— Так получилось, что я и Гарман знаем друг друга давно и достаточно хорошо. Дома он вспомнил, что случилось в Саду непостоянства, и сразу кинулся ко мне. Каялся, что ненароком соблазнил невесту Его Высочества. Согласился снять ментограмму. Когда делаешь это, искренне желая — запись получается чёткой. Но, зная вас, я… — советник непроизвольно облизнул пересохшие губы. — Скажем, так. Добровольно вы на такое бы никогда не пошли, да и Гарман не дурак, — на этом Феликс не удержался, и фыркнул: дураков в Торговом совете быть не может, место не наследственное. У каждого пэра голова работает получше компьютера, а грызня между пэрами идёт постоянно. — Варианта два. Или его, или вас будут записью шантажировать. Судя по вашему рассказу, первой ступенью ловушки был аромат сариссы, причём концентрированный.
У Феликса шерсть встала дыбом, он зашипел:
— То-то мне запашок показался знакомым. А тобой, моя Катенька, я восхищён. Даже без моей помощи ты, в принципе, устояла. Но вот поганцы. Ингитоур, узнаете кто…
— Я сообщу вашему клану, — кивнул советник. — Так вот, на будущее, мадмуазель Катерина, раз уж вы запомнили запах. Зажимаете нос, не думая, как это выглядит со стороны, и бежите. Сарисса формально не запрещена, но только по обоюдному письменному согласию и только в разведённом виде. Применение же концентрата и участие мага-менталиста, как случилось с вами вчера — это уже не гражданский проступок, а крайне серьёзное уголовное преступление. Сарисса раскрепощает подсознание, вызывая самые затаённые сексуальные желания и фантазии. Всё то, что в обычной ситуации психически здоровый и адекватный человек держит под контролем и никогда себе не позволит. Одновременно, как только аромат подействует, даже слабый менталист несмотря на любой уровень вашей защиты без труда подтолкнёт жертву к конкретной реакции. Не поддастся человек сильной воли и одновременно только если действия партнёра резко противоречат его осознанным желаниям. Например, вас пригласят поучаствовать в мазохизме или однополом акте, а вы в этом плане имеете категорично-нормальные предпочтения.
Ингитоур побарабанил пальцами по столу.
— Сложность я вижу пока одну. Его Высочество Никита поверит вашему слову, я тоже. Но с Гармана наверняка вели ментальную запись наведённых галлюцинаций пр