— Кто бы сомневался! — иронично усмехнулась я.
Похоже, свой орден дружбы народов Эткин все-таки заслужил!
Я шла по полю недавно закончившегося боя, ужасаясь и одновременно восторгаясь грандиозным зрелищем, представшим перед моими глазами. Залитую кровью землю устилали сотни трупов. Черных демонов Ринецеи вырубили почти подчистую. Исключение составляли лишь отряды Рахсагора, присягнувшие мне прямо на берегу Диких земель. И это не удивило никого — ведь именно эти бойцы ранее составляли избранную дружину принца Астора. Тут и там валялись изрубленные доспехи и бродили оставшиеся без хозяев кони. Из двух сотен горгулий не выжила ни одна. Такая же участь постигла умертвий и некромантов демоницы, возмутивших магистра Арбиуса своим наглым предательством и изменой королеве Смерти. Войско Ринецеи перестало существовать, полностью исчезнув с лица земли. Так закончилась эпоха правления коварной узурпаторши, посмевшей сместить Пресветлых богов. Справедливость восторжествовала, Свет победил Тьму, изначальный порядок вещей оказался восстановленным. Отныне мы стали свободны и получили возможность заново строить мирную жизнь, возводить города, рожать детей и растить хлеб. Мы стали другими, потому что впервые осознали и почувствовали всю прелесть чистой, открытой, добрососедской дружбы. Я видела орков, пьющих вино из одной фляги с демонами, отзывчивых эльфов, помогающих троллям взнуздать захваченных в бою скакунов, Кса-Буна, похваляющегося перед рукоплещущими его доблести нарронцам своим колоссальным топором. Пираты весело смеялись вместе с некромантами, маги добросердечно перевязывали раны нашим новым союзникам, а мои отец и брат подтверждали славу мудрых правителей, щедро раздавая золото, титулы и рыцарские звания, спеша почтить героев битвы. И лишь один факт сейчас не волновал никого, неосмотрительно ускользнув от внимания всех нас…
— Где она? — Я разъяренно вцепилась в воротник темной мантии Саймона, изо всех сил сотрясая сухопарое тело старого мага. — Где Ринецея?
Магистр покаянно отвел глаза:
— Каюсь, не уследили, не усмотрели… Хитроумная демоница соткала отвлекающую магическую завесу, подло бросила свое разгромленное войско и сбежала на Радужный уровень…
Я громко зашипела от переполняющей меня злости, испытывая непреодолимое желание кого-нибудь убить. Но винить мне следовало только саму себя, так же, как и все остальные, захваченную опьяняющей эйфорией великой победы. Ведь недаром самое главное правило военной тактики звучит так: всегда преследуй и добивай ослабевшего врага. Не играй в преступное благородство и не щади того, кто неспособен оценить проявленного тобой милосердия. Не пригревай змею на своей груди…
— Я должна ее догнать! — пришла я к единственному очевидному выводу, решительно сжимая кулаки.
— Да, — спешно согласился со мной Саймон, — да, девочка моя, но не сейчас, а чуть позднее. До родов осталось не более недели, ты нуждаешься в покое и уходе…
— Еще чего, — небрежно отмахнулась я. — Нужно действовать незамедлительно, пока демоница не успела зализать раны и не измыслила новую ловушку.
— Дочь моя, ты никуда не пойдешь! — Отец категорично положил руку мне на плечо. — Завтра утром мы отправимся домой. Не забывай, что твой сын — также и мой внук! А значит, он является принцем крови и посему родится не где-либо еще, а обязательно в королевском дворце Ширулшэна, с соблюдением всех приличествующих сему важному событию монарших ритуалов и церемоний. Мы представим его народу и правителям других государств. И лишь после этого я, возможно, выделю для тебя отряд лучших воинов и позволю найти Ринецею, затаившуюся в Обители затерянных душ.
Я строптиво нахмурилась.
— Не гневи меня, дочь! — сердито приказал король Мор, крепко сжимая мой локоть, которым я так и порывалась неучтиво пихнуть его в бок. — Видят боги, я люблю тебя больше жизни и именно поэтому, если придется, прикажу заковать в цепи и в таком неподобающем для принцессы виде доставить домой! Прояви же благоразумие, дитя мое!
— Хорошо, я подчинюсь, — даже не покраснев, без зазрения совести соврала я. — Я исполню вашу волю, отец!
— Вот и замечательно, — облегченно вздохнул батюшка, нежно целуя меня в лоб. — Пойди попрощайся с друзьями, отдохни и повеселись напоследок, а на рассвете завтрашнего дня мы отплывем обратно, на Поющий Остров.
Прихватив с собой братца-короля и Эткина, я направилась к многочисленным кострам, полыхающим возле самой воды. Там собрались наши солдаты. Там пили пиво и жарили мясо, обменивались шутками и пели разудалые песни. Но, отойдя на десяток шагов, я незаметно обернулась и одарила батюшкину спину дерзким взглядом неискоренимого упрямства. Вот еще, что это он себе вообразил? Я уже взрослая женщина, а отнюдь не безвольный ребенок, которого запросто можно наказать, запугать и поставить в угол. Я обладаю всеми правами свободного, самодостаточного человека и вправе решать сама, как мне следует поступить. И, думается мне, я вижу намного дальше отца, обладая тонкой интуицией, сейчас властно подсказывающей мне: медлить нельзя. Они ошибаются, считая, что Ринецея уже неспособна нанести нам какой-либо вред. Но нет — сердцем чую, демоница не оступится так просто. Она в отчаянии — и поэтому способна на самое страшное… А значит, ее нужно остановить. Немедленно. Во что бы то ни стало…
— Ваше величество! — тихонько окликнул короля верховный архимаг после того, как принцесса Ульрика, ее брат и дракон присоединились к толпе празднующих победу солдат, единодушно встреченные громкими восхваляющими криками. — Мелеану ждут суровые испытания…
— На что ты намекаешь, маг? — вздрогнул почуявший неладное отец, напуганный мрачным пророчеством Саймона. — Ведь все уже позади. Мы победили!
— Нет, пока еще нет! — печально покачал головой магистр. — Над ней нависло страшное проклятие, да и Ринецея еще жива…
— О боги! — болезненно схватился за грудь король Мор, замечая, как усиленно забилось его любящее отцовское сердце, наполненное нехорошим предчувствием. — Какие еще беды ожидают нас впереди, друг мой?
— Сын демона! — беспощадно изрек маг, словно вынося смертный приговор. — Я не знаю, как рождаются демоны, но думаю — сам процесс родов станет чрезвычайно болезненным и опасным, способным стоить жизни нашей Мелеане! Ей потребуется помощь лучших магов и заботливый уход опытнейших повитух. В ее сыне соединятся Тьма и Свет, а появление нового светила способно вызвать страшнейшие катаклизмы и разбудить древние силы. Не спускайте глаз со своей дочери, ваше величество, берегите ее пуще зеницы ока!
— Обещаю! — торжественно поклялся король. — Рано поутру принцесса займет предназначенную ей каюту и отплывет на Поющий Остров. Такова моя воля!
— Будем надеяться на лучшее! — одобрительно кивнул маг, но что-то затаившееся в глубине души не давало ему покоя, предрекая новые беды и подсказывая — их благим намерениям не суждено сбыться…
Глава 10
На берегу царила атмосфера праздника. Чуть дальше, у скал, трепетали полотнища пестрых походных шатров и бок о бок миролюбиво реяли штандарты нескольких союзных государств. Я всегда считала, что скрепленная кровью дружба — одна из величайших движущих сил в мире. В вытащенной на песок шнеке[46] беспробудно дрых умотавшийся за день Кса-Бун, крепко обнимая свой ненаглядный топор и источая забористый сивушный запах. Над деревянным бортом накренившегося судна торчала его черная мускулистая нога, перепачканная засохшей кровью и контрастно обвитая голубой атласной лентой от высшего военного эльфийского ордена «Львы Ширулшэна». Видимо, свежепосвященный «лев» спал столь крепко, что мой мудрый отец не счел нужным будить усталого канагерийца, а недолго думая повязал орден на первое подвернувшееся под руку место. Я иронично хмыкнула: «Награда нашла своего героя!»
На синем бархате вечернего неба зажигались первые звезды, сегодня как-то по-особенному красивые и яркие. Трещал пожираемый огнем валежник. Над костром жарилось несколько бараньих туш, а поблизости выстроилась целая батарея разнокалиберных пивных бочонков. Эткин плотоядно потянул носом:
— Ишь ты, чем тут наши вояки-то лакомятся! Ягнятинка на ребрышках… М-да-а-а, это вам небось не сырой горгулятиной на лету давиться…
— Эткин, а морда не треснет столько жрать? — поддразнивающе расхохотался Ульрих.
— Может, морда малость и того-с… — вслух размышлял дракон. — Но зато это не так болезненно, как прогрессирующая язва желудка и заворот двенадцатиперстной кишки! — со своей привычной прямолинейностью посетовал он. — Здоровье — его подорвать ой как легко, а вот восстанавливать — трудно… Ясно, молодежь?
— Эткин, ты вообще как себя чувствуешь? — взволнованно спросила я. — Я видела отчетливо, горгулий пять ты сегодня точно слопал, причем даже не подавился.
— Вообще-то я себя чувствую, — язвительно ощерил зубы дракон, — но — плохо… А для поправки настроения мне срочно требуется выпить…
Мой братец посмотрел на гиганта уважительно:
— Так ведь пить — вредно, сладкое — вредно, жирное — вредно…
— А жить — не вредно разве? — нравоучительно осклабился крылатый философ. — Сахар и соль — белая смерть. Но я знаю точно, что лес и водка — наш зеленый друг!
Повелитель Нарроны растерялся, как мальчишка.
— Не слушай Эткина, брат! — Я шутливо хлопнула дракона по лапе, одновременно с этим подмигивая Ульриху. — Знаешь, к чему может привести его воспитание?
— К чему? — наивно вопросил молодой король.
— Начнешь спать с демонами, дружить с богами и обманывать родителей! — заговорщицким тоном шепнул гигант, склоняя увенчанную гребнем голову к самому уху нарронского повелителя.
— Да ну вас, хохмачи! — обиженно надул губы брат, поняв, что его разыгрывают.
— В каждой шутке скрывается доля… — серьезно начал отчитывать молодого короля Эткин, но внезапно дракона оборвали на полуслове.
— Идите к нам, ваше высочество! — дуэтом зазывали уже изрядно окосевшие Торвен и Арланмир, приглашающе размахивая литровыми пивными кружками. — Ура нашей принцессе!