— Жаркое! — обрадовался братец. — Выпивка!
— Животные, которых на земле осталось мало, занесены в магические книги, — авторитетно изрек летун, с вожделением рассматривая мясо, — а те, которых много, — в книгу о вкусной и здоровой пище.
— Есть хочу — умираю. Значит, ура мне! — с намеком шепнула я.
— Ура! — корыстно поддакнул Эткин, примерился и удачно хапнул с вертела самую поджаристую баранью тушку. — Поедим за твое здоровье и выпьем!
— Выпьем! — подтвердили солдаты, подкатывая хитрецу бочку первосортного эля.
— Ну за доблесть! — солидно провозгласил дракон, ударом когтя вышиб у бочки дно, ухватил ее зубами, поднял и опрокинул в себя…
Орк Торвен завистливо крякнул:
— Силен!
Дракон польщенно рыгнул.
Меня чинно усадили на раскладной походный стульчик, поднесли тарелку подрумяненного мяса и бокал красного эльфийского вина.
— Ваше высочество! — У моих ног умостился тот самый юноша с арбалетом, оказавшийся сыном благородного эльфийского семейства и моим дальним родичем по материнской линии. — Скажите нам, пожалуйста, а кто, по-вашему мнению, бился лучше всех?
Я ненадолго задумалась:
— Самыми отчаянными я бы назвала тех, кто сражался рядом со мной и отбил натиск основных сил демоницы. Велика и организаторская заслуга Эткина. Но судить, кто же является самыми сильным бойцом из всех, я не берусь… Отличились многие. Десятки из вас сегодня стали рыцарями или получили иные титулы и звания. Но назвать лучшего из лучших я, пожалуй, не могу…
Солдаты разочарованно вздохнули.
— А я — могу! — важно заявил дракон, вольготно разлегшийся на песке и сейчас напоминающий мне большого кота, сыто жмурящегося на огонь. В сапфировых глазах волшебного зверя прыгали лукавые смешинки.
Тихонько хмыкнув, я отставила бокал и приготовилась наблюдать очередную шутовскую выходку своего шебутного друга.
— Я могу! — настойчиво повторил дракон, умышленно повышая голос.
Привлеченные его зычным басом, к нашему костру начали поспешно подтягиваться все новые группы изрядно нетрезвых вояк, чрезвычайно заинтересованные предполагаемой драконьей объективностью.
— В мире нет бойцов лучше орков! — торжественно объявил рыжий Торвен, поднимая свою кружку.
— Точно! — весело поддакнула я, вспомнив нашего дорогого Огвура.
— Но и тролли ничем им не уступают! — тоненько закричал возмущенный Альдрик.
— Точно! — поддержали бойцы.
— Эльфы — великие воины! — певуче выкрикнул юноша с арбалетом, носящий красивое имя Леруэль.
— Точно, мы — супер! — эффектно проскандировали стрелки Поющего Острова.
Завязались шутливые дебаты.
— А ну, тихо все! — прикрикнул на спорщиков дракон, по собственному почину решивший взять на себя роль третейского судьи. — Слушать меня внимательно и не вякать!
Собравшиеся вокруг костра мужчины выжидательно затаили дыхание.
— Задумали как-то три генерала — орк, тролль и эльф — выяснить, у кого из них бойцы храбрее, — начал рассказывать Эткин. — Сказано — сделано. Подходит орк к своему воину и бац тому — латной перчаткой по уху, да так сильно, что у солдата аж в голове зазвенело. Но воин и виду не подал, будто ему больно, — только моргнул.
«И как? — с интересом спрашивают его два других генерала. — Неужели не больно?» — «Больно! — честно признался боец. — Но орки приучены мужественно переносить любую боль!»
Орки из нашего отряда восторженно зааплодировали.
— Тогда троллий генерал подходит к своему бойцу, — как ни в чем не бывало продолжил Эткин, проказливо подмигивая мне, — и со всего маху трах — бьет того тяжелой перчаткой прямо… между ног…
По берегу прокатился всеобщий стон понимающего мужского сочувствия.
— И что дальше? — нетерпеливо выкрикнул чей-то дрожащий от напряжения, ломающийся мальчишеский голосок.
Дракон мило улыбался, выдерживая драматичную паузу. Народ, кажется, даже пиво пить перестал…
— Да ничего! — наконец соизволил сообщить Эткин. — Тролль лишь зубами скрипнул, но стерпел!
— Ай, молодец! — одобрительно рявкнул Арланмир.
«И как? — с интересом спросили тролля два других генерала. — Неужели не больно?» — «Еще как больно! — честно признался боец. — Но тролли приучены молча сносить любую боль!»
Присутствующие на пляже орки и тролли расчувствованно обнимались, клянясь в дружбе до гроба. Одни лишь эльфы сидели мрачные и надутые…
— И тогда эльфийский генерал не выдержал, — мрачным тоном вещал дракон. — Он выхватил из ножен рапиру и вонзил ее в ступню своего солдата…
Лица мужчин, безмолвно внимающих его рассказу, побледнели как полотно…
— У храброго бойца в сапоге дырка, но он даже не ойкнул! — по слогам отчеканил дракон.
Что тут началось! Эльфы вскочили с мест и пустились в безудержный пляс, выделывая умопомрачительные коленца. Но громкий голос рассказчика призвал их к порядку.
— Орочий и троллий генерал обалдели и чуть не скончались от зависти.
«Да как же это так? — шокированно спрашивали они. — Неужели не больно?» — «Да нет! — ровно ответил скромняга эльф. — Разве ж это боль?»
— Молодец! — торжествующе гаркнул эльфийский генерал, гордо выпячивая грудь колесом. — Выношу благодарность и жалую тебе дворянство. Может, еще чего пожелаешь? Не стесняйся, проси, для подобного удальца мне ничего не жалко…
— Сапоги бы мне подходящие, — потупил глаза храбрец. — А то я обычно сороковой размер ношу, но у нас на складе уже пять лет только сорок пятый выдают…»
Мгновение все молчали, недоуменно хлопая ресницами… А потом по берегу пронеслась такая шквальная волна самозабвенного хохота, что меня чуть со стульчика не сдуло…
— Вранье! — пытались протестовать эльфы, но их возражения тонули во всеобщем гвалте.
Я втихомолку хихикала, любуясь Эткином, который уронил голову на скрещенные лапы и сделал вид, что он тут якобы совершенно ни при чем и вообще уже погрузился в глубокий пьяный сон. Что и говорить — вечер удался на славу!
— Госпожа! — Тихий вежливый голос отвлек меня от созерцания звездного неба. — Генерал Рахсагор просит вас пожаловать к нему в гости!
— С самочувствием его светлости все в порядке? — церемонно осведомилась я, оборачиваясь к молодому демону с нашивками адъютанта на рукаве. — Он здоров?
— Вашими молитвами! — галантно щелкнул каблуками посланец. — Он ожидает вас в своем шатре и просит почтить его вниманием!
— Хорошо! — Я тяжело поднялась на ноги. — Проводите меня к генералу. Я буду рада засвидетельствовать ему свое благорасположение.
Роскошный шатер генерала Рахсагора ничуть не походил на сооруженное наспех временное жилище или тем паче на неуютное узилище побежденного врага. Наоборот, с таким завидным комфортом у нас обычно селят лишь союзников — самых ценимых и уважаемых. И здесь, как и на берегу, тоже праздновали победу.
Я жестом остановила склонившихся передо мной охранников, несущих почетный караул возле входа, сама подняла легкий шелковый занавес и шагнула через порог. Большую часть шатра, поражающего изысканностью убранства, занимало круглое, заваленное подушками ложе, на котором и возлежал сам демон. Под небрежно распахнутым парчовым халатом виднелась белоснежная повязка, туго охватывающая грудь раненого. Но, судя по свежему румянцу, игравшему у него на щеках и весьма красившему лицо генерала, а также изрядному количеству пустых винных бутылок, генерал чувствовал себя довольно неплохо. Поэтому мне сразу бросилось в глаза, что сам Рахсагор, вольготно развалившийся на подушках, ничуть не походил на умирающего, громко смеясь над какой-то шуткой одного из своих подчиненных, восседавших на расставленных в шатре скамеечках. Точно так же, как и на пляже, в шатре шел пир горой, поразивший меня обилием золоченых блюд со всевозможными редкостными деликатесами. Завидев меня, генерал растянул губы в приветливой улыбке, обнажая белоснежные клыки, пытаясь одновременно запахнуть халат, пристроить кубок на пол и подняться с ложа.
— Оставьте эти ненужные церемонии! — Я чуть не насильно уложила демона обратно. — Как ваша рана?
— Через пару дней заживет бесследно, — подмигнул Рахсагор. — Вы, ваше величество, прекрасно знаете, куда следует наносить удары. Да и нужно признать, этот ваш эльфийский маг — настоящий кудесник!
— Слава Пресветлым богам! — искренне обрадовалась я, усаживаясь на стоящий возле кровати пуфик. — Я старалась не задеть внутренних органов, да и к тому же — помнила о легендарной живучести демонов… Прирожденного убийцу не так-то легко убить! — добродушно пошутила я.
Приближенные генерала по достоинству оценили как мое чувство юмора, так и тонко завуалированный комплимент, ответив веселым смехом. Рахсагор признательно улыбнулся:
— Ваше величество безмерно добры и умеют приобретать друзей. Наверно, так поступают лишь истинные правители: карая одной рукой, они одновременно с этим дают тебе второй шанс — другой.
— Генерал, — недоуменно нахмурилась я, — извольте немедленно объясниться! Вот уже второй раз подряд вы величаете меня королевским титулом…
— Милостивая госпожа Ульрика, — мгновенно посерьезнел демон, — моя прямая обязанность вассала состоит в следующем: доложить вам, что здесь, в этом шатре, собрались члены высшего совета Нижнего уровня и старейшины нашего народа. Мы посовещались и пришли к единодушному мнению — вы должны немедленно вступить во владение наследством своего покойного супруга и стать нашей обожаемой повелительницей. Мы, подло брошенные предательницей Ринецеей, но прощенные и обласканные вами, получили возможность оценить ваше великодушие и справедливость. Вы станете нашей королевой и по законному праву передачи престола, и по выбору наших сердец. И осмелюсь вас заверить, еще ни одна королева в мире не получала столь надежных и покорных подданных!
Лицо генерала озарилось светом бескорыстной преданности, а его свита покинула свои места и вся, как один, разом опустилась на колени, приветствуя меня, своего нового сюзерена. На мои глаза навернулись слезы признательности.