— Что-то не так? — прошептала она.
— Все не так. — Рохан вонзил каблуки в бока коня и рысью поскакал в Ривенрок, не в силах вынести взгляд Сьонед. Услышав за собой топот конских копыт, он натянул поводья. Но это была не Сьонед, а Андраде.
— Что ты ей сказал? — требовательно спросила она.
— Оставь меня в покое…
— Не будь ребенком. Я знаю, как ты ненавидишь Избиение, но изливать свой гнев на Сьонед глупо. Это не поможет. быть принцем вовсе не так сладко, как принято думать, верно?
— Верно. — Он мог прекратить бойню одним-единственным словом. Никто не дерзнул бы ослушаться. Он был их принцем. Но именно эта возможность приказать все, что душе угодно, пугала Рохана. Откуда она взялась? — По какому праву? — внезапно вырвалось у него. — Кто я такой? Почему вся эта власть принадлежит именно мне, а не кому-нибудь другому? По праву рождения? Случайно? Не говори мне этого. Оба мы знаем, что ничего случайного здесь не было.
— Ничего ты не знаешь, — спокойно ответила она. — Думаешь, это целиком и полностью дело моих рук? Ошибаешься. Конечно, я могла бы уговорить Милар выйти за Зехаву, но все дело в том, что никого и уговаривать не понадобилось.
Сверху донеслись первые пронзительные вопли: только что вылупившиеся дракончики выбрались из пещеры и попали под удары мечей. Жаркий ветер разнес по ущелью запах свежей крови.
— Отец подобрал мне жениха, — продолжала Андраде. — Я отказалась. Тогда очередь дошла до Милар. В ней тоже была искра Богини, но сестра никогда ей не пользовалась. Она передала свой дар Тобин, а ты… Я надеялась, что эту способность унаследуют твои дети, особенно если они родятся от Сьонед. Если ты думаешь, что существует некий более сложный план, то ошибаешься. Его нет. Мой отец и я хотели одного и того же: чтобы наш род властвовал.
Нет, такой план был, и Рохан знал это, но сейчас его больше волновало другое.
— По крайней мере, ты послала моему отцу девушку, а не фарадимскую шлюху,
— с горечью бросил он.
Андраде набрала в грудь побольше воздуху и с шумом выдохнула.
— Ох, какой же ты еще дурачок… — грустно промолвила она. — Фарадимов учат доставлять любимому радость. Я хотела, чтобы вы были счастливы друг с другом… Она проникла в твою плоть и кровь, Рохан. Между вами вспыхнул Огонь. Греться ли у него или позволить ему опалить твою душу, решай сам.
Принц снова пришпорил коня, но на сей раз Андраде не последовала за ним. День продолжался, а вместе с ним продолжалась и резня. Время от времени над ущельем проносилась маленькая злобная тень, и Рохан радовался, что по крайней мере нескольким драконам удалось уцелеть. Затем надолго наступала тишина: охотники ждали, когда рухнет очередная стена, но стоило пещере открыться, как в воздухе снова разносились неистовые предсмертные вопли. Сверху спустился один из старших вассалов Рохана, Абидиас из замка Туат: ему было слишком жарко. Он подошел к своему коню и перекинул через седло тушу дракона с бессильно повисшими крыльями. Ростом дракончик был с четырехлетнего ребенка.
— Уж этот-то больше не сможет напасть на моих овец! — Он любовно похлопал по маленькому красноватому тельцу с черными подкрылками. — Его кожей я обтяну свое любимое кресло, а зубы и когти прикреплю к боевому знамени!
Рохана передернуло от отвращения к этому зрелищу, к самому себе и собственной чувствительности. Каждый предсмертный крик вонзался в его сердце, как меч. Но он был бессилен помешать этому.
— Рохан!
Принц разъяренно обернулся, узнав голос Сьонед. Сколько времени она наблюдает за ним? И как смеет вмешиваться? Но ужас, написанный на ее лице, заставил Рохана забыть свой гнев. Она указывала на стену ущелья — туда, где высоко над ними виднелась маленькая пещера с крошечным карнизом. Нависшая над ней скала отбрасывала густую тень, и Рохан не мог разглядеть, цела ли прикрывавшая вход стена, но зато он прекрасно видел две застывшие на карнизе коротенькие фигурки. Яни и Мааркен забрались наверх и стояли там, глядя на Ривенрок.
Рохан спрыгнул с жеребца и крикнул мальчикам, чтобы они немедленно спускались, но разносившееся по всему ущелью эхо драконьих и человеческих воплей заглушало его голос. Он начал карабкаться по сыпавшимся из-под ног камням, слыша, что Сьонед следует за ним. Принц поднял голову и громко ахнул: тень разорвала вспышка пламени! За спиной раздавалось хриплое дыхание Сьонед. Они изо всех сил заторопились наверх, и в этот миг послышался испуганный крик мальчиков. Рохан велел им спрятаться, но карниз был слишком узок и короток. И ни одного обломка скалы, за которым можно было бы укрыться… Если с близнецами что-нибудь случится, Тобин убьет его. И правильно сделает.
Рохан карабкался к карнизу, помогая себе руками и ногами. Подтягиваясь, он видел, что Яни, дрожавший с головы до ног, отошел от входа в пещеру как можно дальше, сел на корточки и, рискуя свалиться в пропасть, прижался лицом к скале. Мааркен застыл на краю каменистого уступа, глядя на выбравшегося из пещеры дракончика — такого же маленького и такого же испуганного. Рохан знал, что не успеет выхватить меч и убить дракона. Глаза крошечного создания вспыхнули, легкие наполнились воздухом, челюсти раскрылись, обнажив белоснежные зубы, острые, как иголки… Сейчас он дохнет огнем и убьет Мааркена.
— Мааркен! — крикнула Сьонед из-за спины Рохана. — Пригнись! — В следующий миг над камнями вспыхнуло тонкое, широкое полотнище Огня «Гонцов Солнца» и разделило дракона и мальчиков, не коснувшись никого из них.
Дракончик отпрянул, закинул голову и испуганно вскрикнул. Вместе с криком из его пасти вырвался столб пламени и ушел в небо, никому не причинив вреда. Рохан уцепился за какой-то камень и наконец вскарабкался на карниз. Не обращая внимания на дрожащие колени, он осторожно обошел Огонь Сьонед, вынул меч и плашмя шлепнул дракончика по заду. Тот взвыл от боли, расправил крылья и шарахнулся в сторону. Слишком напуганный, чтобы сражаться с вооруженным мечом принцем, дракон дохнул пламенем куда попало, отчаянно забил крылышками и улетел.
Огонь исчез, и Рохан, обернувшись через плечо, убедился, что Сьонед тоже забралась на карниз. И девушку, и Мааркена сотрясал озноб. Рохан поднял племянника и прижал к себе.
— С тобой все в порядке? Нигде не жжет? Мааркен, отвечай!
Ребенок дрожал так, что Рохан испугался, выдержат ли такую нагрузку слабые детские косточки. Наконец мальчик обвил руками шею дяди и, заикаясь, выдавил:
— В-в-в… порядке…
Краем глаза Рохан увидел, что Сьонед стиснула в объятиях трясущегося Яни. Крепко прижав к себе Мааркена, он сказал:
— Напугал меня до полусмерти! Ты хоть понял, что чуть не погиб?
— Мы только хотели посмотреть на драконов! Прости меня, — захныкал Мааркен. — Мама сошла бы с ума!
— И не только она.
— Ты убил дракона?
— Нет. Он улетел.
— Хорошо. Я рад. — Мальчик отвернулся и начал кулаками вытирать слезы. — Он еще маленький. Он не знал, что мы не обидам его.
Рохан кивнул.
— Ну что, на ногах стоять сможешь? — Он опустил Мааркена наземь. — Слушай, давай уберемся отсюда, пока братья и сестры этого дракона не заявились, чтобы посмотреть, что тут за возня. — Он поглядел на Сьонед и Яни. — Как там, все нормально?
— Да, — отозвалась Сьонед, помогая мальчику встать на ноги. Он обеими руками держался за ее запястье; слезы его успели высохнуть. — Похоже, отделался парой синяков. Но все могло закончиться гораздо хуже, правда? — Изогнув бровь, она по очереди посмотрела на мальчишек, и Рохан скрыл улыбку, когда оба сконфуженно отвернулись.
— Пусть это будет вам уроком, — сказал Рохан. — Пошли, пора спускаться.
Спускаться по осыпи оказалось куда легче, чем подняться, но к тому времени, когда они достигли дна ущелья, Чейналь был уже там. Он сгреб сыновей в охапку, стиснул так, что чуть не задушил, обозвал неисправимыми маленькими убийцами, пригрозил привязать их к лошадям и разорвать на части, а затем снова прижал к груда, закрыл глаза и безмолвно зашевелил губами, вознося благодарственную молитву.
Рохан мгновение следил за ним, а затем обернулся к Сьонед. Она шагнула к тропе, и принц едва успел схватить ее за руку.
— Ты куда?
— Ты забыл наверху меч. Я хотела сходить за ним. Он положил руку на пустые ножны.
— Будь я проклят… Я даже не заметил. Я сам схожу, Сьонед. Ты ведь не причислена к моим слугам, — с еле заметной улыбкой добавил он.
В ее глазах снова заиграли веселые искорки.
— Ты обещал побыть со мной наедине, но я не знала, что для этого понадобится столько усилий! Рохан фыркнул.
— Ладно, но только я пойду первым. Там еще может появиться пара дракончиков.
Он полез наверх. Усталые мышцы протестующе ныли. Добравшись до края карниза, Рохан осторожно выставил голову, прислушался, но не обнаружил никаких следов драконов. Тогда он подтянулся, влез на карниз и обернулся, чтобы помочь Сьонед. Однако девушка уже стояла рядом, отряхивая пыль с ладоней и оглядываясь по сторонам.
— Просто чудо, что никто из нас не сорвался, — заключила она и покачала головой. — Тебе нужен свет?
Не дожидаясь ответа, она сотворила заклинание, и у входа в пещеру вспыхнуло пламя. Мысль о том, что девушка правильно поняла причину, по которой ему захотелось подняться наверх, заставила Рохана улыбнуться. Может быть, она и сама обожает открытия. Он заглянул в темноту, но за исключением остатков скорлупы не увидел никаких следов драконов.
— Неужели здесь был только один? — спросила она. — А что же случилось с остальными яйцами?
— Сейчас покажу. Пошли. — Крохотный огонек освещал их путь, и вскоре они остановились в центре пещеры. Шероховатые стены смыкались высоко вверху. — Здесь было около двенадцати яиц. Но только один из вылупившихся оказался достаточно силен, чтобы выжить.
— Но… Ох! — Она с трудом проглотила слюну, увидев обмякшие крылья и пятна засохшей крови. — Ты хочешь сказать, что тот, которого мы видели, выжил, потому что…
— Именно. Правда, странно, что из всего выводка уцелел лишь один. Похоже, он абсолютно безжалостен. — Рохан пожал плечами и ткнул остатки скорлупы носком сапога. — Знаешь, они не так уж отличаются от нас, — задумчиво сказал он. — Просто нам нужно вырасти, чтобы начать убивать себе подобных. А если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что мы тоже пожираем друг друга.