ешнего, за которые его могли бы наказать настолько строго.
— Ну и зря. Вова хороший. — Надув губы ответила Диана. Илья не обратил внимания.
Откровение оказалось подобно шоку. Образ из прошлого вспомнился не просто так — побочный эффект, серого тумана, сейчас развевающегося за спиной. Но факт остаётся фактом — когда он учился в человеческой школе в первый или во второй раз, на него уже надевали Плащ Забвения, стёрший и его собственные воспоминания. Но за что? Что б Лес поглотил его без остатка!
Ничего кроме этого короткого образа, вспомнить не удаётся…
Вова прошёл между парт. Сбил плечом одного из одноклассников и сел на своё место.
Парень хмурился, глаза сверкали от едва сдерживаемого бешенства — тяжело он переживал свою временную неспособность перекинуться в волка. Ничего удивительного. Он чувствовал бы себя не лучше, если бы был лишён возможности обращаться к Силам…, правда, лучше бы как раз так, чем Забвение. Илья покосился на девушку — она незаметно бросает восхищённые взгляды на мускулистую спину Вовы. Как в сердце больно стало вдруг…, ну, теперь она хотя бы запомнила его имя. Её память переписана в нужное русло, теперь уже не забудет. Хотя не факт, конечно. Новый приступ забывчивости объяснялся просто — в разуме девочки всплыло какое-то воспоминание вызвавшее конфликт с влиянием Силы. И Плащ прошёлся по всем закоулкам её сознания, не делая различий между старой и новой памятью — стёр всё подряд. Включая знакомство сегодня утром на лестничной площадке. Вряд ли подобное потребуется ещё раз.
Правда, он так и останется для неё, смутно запоминающейся серой мышкой, по имени толи Изя, толи Илья. Пока Плащ не растворится, не израсходует вложенной в него Силы. А это случится не раньше чем через месяц. За это время его забудут все.
Впервые за пару лет, Илья тихонько и сильно матерно выругался.
— Что? — Встрепенулась девушка. Красивые глазки остановились на мрачном лице парня. — Эм…, Илья же да? Что ты говоришь? Я просто задумалась, не услышала.
— Да ничего, это я так, про себя. — Ответил парень, уткнувшись в тетрадку.
Любой человек, оказавшийся на расстоянии полусотни метров от Ильи, мгновенно забывал его. Новая память о нём, не выходила за рамки «лица из толпы», которое редко запоминается больше чем на две секунды. На алгебре, учительница и вовсе попросила его назвать свою фамилию, а то она не может что-то припомнить…, и это классный руководитель, с пятого класса хваливший парня за его выдающийся ум, учитель, пророчивший ему окончание школы с медалью и красным дипломом. Парень при жизни превратился в призрак. К концу недели в отчаянии он пошёл в туалет покурить, хоть как-то успокоить нервы. Ни создать дополнение к иллюзорной шкурке, что б окружающие увидели курящего подростка, а именно подышать сизым дымом табачным. Едва вошёл внутрь насквозь пропахшего табаком помещения, как оказался в плотном белесом тумане. Туалет забит курильщиками всех возрастов, от самых маленьких, из пятого класса, до парней из одиннадцатого. Причём компания подобралась та ещё — известные на всю школу любители подраться. Но он не ушёл. Решительно устроился у стены, достал спички, сигарету — даже зажечь не успел. Какой-то здоровяк толкнул его в плечо, Илья улетел в угол, больно ударившись о стену. И приготовился защищаться.
А парень встал к нему спиной и начал с кем-то разговаривать. Его даже тут игнорировали абсолютно. Плащ работал безотказно. Илью вообще воспринимать перестали. С того дня он начал курить по-настоящему, как большинство знакомых…, теперь напрочь его забывших.
Почти месяц он носил на своих плечах серый туман. С каждым днём его становилось всё меньше, к концу третьей недели, когда его забыли практически все, от плаща, остался жалкий шарфик — он почти полностью израсходовал вложенную в него Силу. И постарался на славу.
Однажды вернулся домой со школы. Перед дверью мама с соседкой разговаривает. Сказал «здравствуйте» и в квартиру прошмыгнул, а за спиной услышал удивлённый возглас:
— Так у вас сын есть! Надо же! А я и не знала!
Илья запнулся и чуть нос об пол не разбил.
И, наконец, настал день, когда проснувшись, подойдя к зеркалу, Илья не увидел ни капли серого тумана за своей спиной! Он был так рад, что сразу же пристал к матери с вопросом, который задавать стеснялся весь месяц.
— Мам, а ведь это не впервые да?
— Ты про что? — Ответила женщина, ставя перед ним тарелку с горячим супом. Илья вместо ответа хлопнул себя ладонями по плечам. Женщина заметно помрачнела.
— Не впервые. Ешь.
Больше ничего добиться не удалось. Но и не особо нужно было. Главное понятно и так. Чтото он натворил в прошлом, что-то, из-за чего пришлось стирать и его собственную память. Он некоторое время размышлял об этом, но в итоге пришёл к выводу, что всё-таки не хочет знать, за что он получил Плащ, в первый раз. Может быть, он пытался помогать людям, так, как в прошлом месяце и заводил новых друзей. А может, всё было совсем наоборот. Ведь ему всегда казалось, что когда-то давно они с Алаи дружили, причём по-настоящему. А это предполагает, как минимум, отношение к людям как к «зверькам». Что может натворить владеющий Силами, находясь среди беззащитных перед ним людей? Лучше не знать, если он сделал что-то такое. Что именно сделал? Зная Алаи, представить не сложно. Девочка ни разу не вышла за рамки правил установленных Нортумесом, да. Но не из-за человеколюбия, сострадания или ещё каких-то таких чувств. Алаи просто наказания боялась…, ему вот тоже стоило бы поберечься. А то однажды спустится по лестнице и обнаружит, что не помнит, кто такая эта Диана и решит что она вообще страшная.
Но день счастливый для него настал, Плащ растворился без следа и в тот же день, Илья постарался как можно выгоднее представить себя перед Дианой. Они вместе пошли в школу, вместе сели за одну парту — он пытался повторить тот день, который она забыла. И, в каком-то смысле, ему удалось. Не всё прошло гладко. Вместо солнечного денька, стояли тучи, дул прохладный ветер и под конец пошёл ледяной дождь. Но они вернулись домой в хорошем настроении, Диана улыбалась, в его душе пели соловьи. Кажется, всё начинало налаживаться.
Вова вновь повеселел, перестал рычать на всех подряд и смотреть волком — обруч, не позволявший ему обращаться, исчез. Всё вернулось на круги своя. Только теперь, Илья был во стократ аккуратнее, применяя Силу. Он даже решил записаться на секцию каратэ, посещаемую Вовой — что бы ещё реже обращаться к Силе. Всего за неделю, ему удалось наладить отношения с Дианой, популярной девочкой школы — она стала такой, благодаря Переговорщику. Его забыли, он стёрт из памяти людей. Остался только в виде пары слухов, о парне, который блистательно разруливал любые ситуации, только на разговоре. Откуда тот парень был и куда делся неизвестно, толи в армию ушёл, толи посадили, но он точно был — Плащ не до всех дотянулся, только до тех, кто лично встречался с ним, кто видел его в лицо. Частички Силы цеплялись к эти людям, и вытравливали память об Илье, во всех с кем контактировал человек, попавший под влияние Плаща. Но только в тех, кто видел его живьём. Память о Переговорщике осталась. И быстро превратилась в слух, а потом и вовсе в байку районного масштаба.
Диана, посещавшая различные вечеринки с ним вместе, примелькалась многим. Его стёрли, и в памяти тех людей Диана приходила и уходила всегда одна, за что обрела славу девушки сильно устаревших взглядов на мораль и поведение. А так же её запомнили, как удивительно обаятельную, жизнерадостную и добрую девочку — тут целиком её заслуга. У неё, естественно, образовалось немало поклонников. Они и прежде были, но эмоции оставались подавлены, в зачаточном состоянии, потому как народ знал, чья это девушка. Благодаря влиянию Плаща, переписавшего память сотен людей, то, что оставалось за границей сознательного, выступило вперёд, заполняя пустоты, образованные стёртыми воспоминаниями. К чему всё это? Да просто уже на вторую неделю общения с Дианой, Илье расквасились нос. Только вышел из школы, не успел ничего сообразить, как чей-то крепкий кулак врезался в лицо. Рухнул как сваркой срезанный. А на ухо кто-то яростно прошипел:
— Увижу возле Динки ещё раз, вообще убью.
В глазах потемнело, кровь текла в два ручья, так что он даже не заметил, кто это был.
Мама, увидев его, всплеснула руками, долго охала, да охала. Полученную травму, она излечила одним движением, использовав буквально каплю Силы, но целую неделю пришлось ходить с иллюзией на лице — сменяя цвета, расплывались и постепенно исчезали два внушительных синяка под обоими глазами. Найти обидчика Илья не пытался. Была такая мысль, но, как ни странно, ранение «во имя любви», только способствовало сближению с Дианой.
Утром следующего дня, увидев его опухшую синюю физиономию, она вскрикнула, прикрыв ротик ладошкой — причитала она куда дольше, чем мама, но примерно тем же тоном и даже похожими выражениями. Всплеск жалости к нему, лишь укрепил жиденький фундамент заново налаживаемых отношений.
Зато Вова, с момента получения своего обруча, запретившего любое обращение, перекинувшийся с ним едва ли парой фраз, те синяки увидев, сильно помрачнел. А спустя два дня подошёл, сел на место Дианы, куда-то отлучившейся и, смущённо кашлянув, проговорил.
— Ты это…, Илюх, ты извини, что так тебя подставил.
— Да ладно. — Отмахнулся Илья. — Всё нормально.
— Нормально? — Удивлённо вскинул парень. — Да тебя ж забыли все! Самых конченных лохов лучше знают, чем тебя сейчас…, извини, я не то хотел сказать…
На несколько мгновений, парень замолчал. А потом поднялся, и положил ладонь ему на плечо. Сжал несильно и сказал.
— Тот бес, что тебе лицо раскрасил. Не парься, я ему тоже нос сломал. Больше не привяжется.
— Эээ…, спасибо. — Пробормотал Илья в ответ.
— Не за что. Ты обращайся если что.
Илья проводил парня долгим взглядом. Он не обязан был этого делать. Не только по правилам, установленным Нортумесом, но и просто по-человечески, мог не лезть в его проблемы, просто проигнорировать их. Но вмешался. Всё-таки, один настоящий друг остался.