ился управлять автомобилем. — Наколдовал он что-то вот и дали ему права.
Глаза, наверное, инспектору отвёл…, или ещё что…, ну, в самом деле! Такая вещь! Когда ещё что-то подобное попадётся?
После чего решительно направилась к антиквару.
По пути раз пять останавливалась, возле различных вещей, объединённых только одним общим признаком — все они относились к войне. Либо доспехи, либо оружие. Антикварные украшения, посуда и прочее, маму никогда не интересовали. Как она любила иногда говорить:
— Современные ювелиры, достигли совершенства. Хочешь красивый брильянт — покупай тот, что огранён не ранее первой четверти 20-ого века.
Однако, несмотря на такую любимую фразочку, украшения она покупала крайне редко. Ей сложно было угодить в этом плане. Впрочем, как и любой эльфийке. Всё-таки, даже самому лучшему ювелиру человеку, очень далеко до мастеров Последнего Леса. А вот оружейники людей, порой превосходили эльфийских. Так уж как-то сложилось.
Антиквар получил строгий наказ, наплечники с витрины убрать, тщательно хранить и никому не продавать под страхом смерти — причём даже Илья не понял, шутка это или, вполне реальная угроза. В общем, в тот день, грядущая покупка нового автомобиля, накрылась медным тазом и папа ещё с полгода сожалел, что отказался от похода за покупками.
После магазина они отправились искать отделение банка, в котором родители держали сбережения на общем депозите в американских деньгах (с 1993 года все свои сбережения они перевели в эту валюту, как самую стабильную). Отделение так и не нашли, зато по пути наткнулись на ещё один магазин, на этот раз цветочный. В Ленске таких не встречалось, за исключением пары ларьков в центре города, так что мама решительно толкнула дверь, и пришлось два часа бродить с ней между рядов с лотками полными саженцев, кадками и прочей тарой, для буйно разросшихся даров земной (хотя вернее было бы сказать — человеческой) природы. Впрочем, там ему понравилось. Весь магазин дышал живым воздухом, здесь, в отличие от всех остальных мест Кемерово, не возникало ощущения, что вот-вот из-за угла выйдет чванливый и гордый, мужик в чёрном балахоне, с чёрным посохом и землистым лицом, ведущий на поводу мертвеца, только что поднятого из могилы. Другими словами — некромант, закончивший одну из их жутковатых практических работ. Тоже жесть та ещё, эти их «практические»…, поднимать из могил на глазах разваливающееся трупы, и вдыхать в них жизнь, точнее её жалкое подобие…, бррр. Гадость какая. Странно, что в этом городе их не ощущается. Илья вечером, когда домой вернулись, специально проверял — отправил Поиск.
Через час Форма вернулась, просочилась через окно и слилась с его телом. Пусто. Не то, что некромантов, вообще колдунов, тут нашлось всего с десяток на более чем миллион человек населения. Наверное, он всё же ошибался по поводу это города. В Кемерово слишком много жизни для некроманта. Его мертвенность — она лишь для эльфа столь тотальна. Наверное, некроманты чаще живут в городах вроде Москвы, Пекина, Токио. Там людей больше, там, наверняка, воздух мертвее мёртвого.
В тот день не удалось сходить в сквер и продолжить знакомство с рэперами. Может и к лучшему. Через несколько дней он узнал о событиях, которые благодаря маме пропустил. Не шибко хорошие события. А если честно, совсем не хорошие. Не следовало ему быть там, в этот день. Как говорится, что ни делается, оно всё к лучшему идёт.
Утром, во дворе школы его перехватил Вова.
— Илья, ты мне вот так нужен. — И пальцем по шее провёл, слегка выпучив глаза. — Срочняк.
— Зачем это? — Удивился Илья, вопросительно глядя на физиономию подростка, украшенную разноцветным иллюзорным фингалом.
— Симметрия нужна, гы. — Ухмыльнулся Вова, показывая пальцем на вторую скулу.
— Ммм, не понимаю.
— Да что тут непонятного? — Всплеснул руками подросток. — Я вчера остался, поболтался тут, в общем, во второй смене реальные пацаны учатся. — Показал большой палец. — Вот такие ребята. Кхе. — Кашлянул несколько смущённо. На челюсть ещё показал. — И тут надо тоже финик такой маленький. Познакомился я там с парой серьёзных пацанов. С Барнаула один, второй из Ленска. Года два назад переехали. Я тебя с ними потом познакомлю.
Илья сокрушённо вздохнул и показал пальцем на закуток между зданиями, за дорогой.
— Туда пошли. — По пути Вова стал насвистывать. Илья покосился на него и ворчливо произнёс. — Тебе не надоело постоянно драться и получать по лицу?
— Не. — Отрицательно мотнул головой Вова. — Это прикольно. А что предлагаешь мне синусы всякие с коснусами изучать?
— Косинусы.
— Чё?
— Я говорю косинусы, а не коснусы.
— Да пофиг, всё равно скучно. — Завернули за угол, осмотрелись. Вова принюхался. — Давай Илюх, не чую никого. Минута стопудово есть.
Илья навёл нужную иллюзию, и Вова обзавёлся двумя дополнительными фингалами.
— Ну и лицо у тебя теперь… — Вздрогнул Илья, оглядев свою работу. Сплошной кровоподтёк, а не лицо. — Ты представь, что было бы, если б ты был просто человеком?
— Ой, да брось ты! — Отмахнулся парень. — Подумаешь. Зажило бы через неделю. Зато морда крепче будет, к боли привычнее. А это хорошо.
— Драться плохо. — Не согласился Илья.
— Способность драться — лучшее, что смогли подарить людям боги Рорбаты! — Со счастливой улыбкой заявил Вова. Рорбата…, что-то знакомое…, а, это цитадель волков, разрушенная в одной из древних войн. С кем только они воевали, что-то позабыл…, вроде с вампирами…, или с ифритами? Ладно, не суть. Вова всерьёз намерен продолжать покрываться синяками. Если вспомнить пятый класс в Ленске, то это продлиться недели три. Потом он успокоится, начнёт скучать. К этому времени победит или получит по мозгам, от всех сильных и агрессивных школьников из обеих смен и прослывёт «здравым» пацаном.
В остальном учебный день прошёл довольно спокойно или уныло — как сказал бы Вова.
Карину и её брата он не повстречал. Возможно, их вовсе поставили во вторую смену. А вот Алину увидел. Она училась в «е» классе, то есть, не попала ни к Вове в класс, ни к нему. Чему Илья обрадовался, а Вова сильно расстроился. Но просить Илью повлиять на учителей или директора, дабы его перевели в класс к Ледышке, не стал. Не понятно почему — Илья ожидал этой просьбы, да так и не дождался. Может, Вова, наконец, понял, что Алаи попросту презирает его. Не видит в нём ничего кроме «зверька», общаться с которым её вынуждают правила Нортумеса. Кто его знает — волк всё-таки, там и Луна не разберётся, что и откуда растёт.
Луна…, вот вечером третьего дня пребывания в Кемерово, Луна как раз в гости и пожаловала. Все трое сидели за столом и кушали пельмени. Варить что-то другое мама отказалась, по случаю маленькой ссоры с отцом, коему вчера объявили, что новую машину покупать он решительно передумал. Почему конкретно, мама тоже объяснила. Ещё предупредила, что это не обсуждается и завтра же она найдёт отделение банка, снимет большую часть общих сбережений и потратит их на наплечники, для своего костюма. Отец попытался переубедить её, но всё бесполезно. Тогда он предложил продать одно из её украшений, большая часть коих, могла считаться антикварными. А кое-что и вовсе бесценным. Маму тогда аж перекосило. Она высказалась категорически против и в итоге они поругались. Вот и пришлось весь день, есть одни пельмени. Обедали в полном молчании. Родители зло косились друг на друга, а Илья быстро поглощал пищу, торопясь сбежать на улицу, к новым знакомым.
Почти успел — три пельмени осталось на тарелке, когда по комнате пронёсся ледяной ветер и воздух в центре помещения задрожал. А потом поплыл волнами, изменил цвет и из этого пятна, на паркетный пол, ступила Глэуате, в полном доспехе, с мечом в руках. Портал закрылся и женщина, свирепо ткнув в сторону Ильи своим оружием, взревела:
— Ты! Мерзкий паршивец! Как ты посмел?!!
Илья уронил вилку, мама подавилась пельменем, отец закашлялся. Все трое выпучили глаза, глядя на разгневанную Луну, возникшую посреди единственной комнаты их квартиры.
— Светлая Луна, приветствую. — Проговорила мама, сквозь слёзы, выступившие на глаза — неудачно она как-то подавилась…
— Молчать! — Взвыла Луна, делая шаг к столу. По телу эльфийки пробежали языки разноцветного пламени — все четыре настоящих Огня. Отец отшатнулся, и со стула упал. Илья поспешил тоже подальше отступить. Луна явно пребывала в полнейшем бешенстве и не до конца контролировала свою личную мощь. Если она не возьмёт себя в руки, вполне может разнести пол здания. И что с ней такое приключилось? — Поганый щенок! Ты вмешался в их войну! Да как ты вообще мог? Ты принц!!! Великие Силы! Анейо, Нэйти, как это произошло?
Почему вы позволили Принцу Трона нарушить основной закон Нортумеса? — Родители ошеломлённо переглянулись. Глянули на Илью. Он только руками развёл — парень не понимал что происходит. Меч Луны указал на маму, потом на папу. — Вы за это ответите. Перед судом Светлых Лун в Последнем Лесу. Ответите оба, по всей строгости Закона!
— Светлая, мы не понимаем, о чём ты говоришь. — С максимально возможным спокойствием заговорила мама. Луну перекосило. Тиара на голове, вспыхнула золотистым сиянием, в котором без труда угадывались язычки зелёного пламени — Жизнь, не стихийный огонь, не настоящий…, способный лечить самые страшные недуги лучше других Сил, но и убивать он может тоже.
— И я не понимаю. — Пискнул Илья. Тут же получил бешеный взгляд золотистых глаз Луны. В которых тут же полыхнуло удивление. Чуть раскосые глаза расширились. Мгновение и волна чистой Силы сбила его с ног.
— Светлая! — Практически зарычала Нэйти. Иллюзия слетела. В платье, обвитом живыми цветами, тоненькая эльфийка, заслонила своего сына спиной. Золотистые волосы развевались от ветра. Она протянула руку и в ладони вспыхнула белая молния. Мгновение и она разрядилась в пол, прожигая там маленькую дырочку. Едва молния погасла, в руке мамы материализовался прямой посох, выточенный из сердцевины Железного дерева. Янтарный набалдашник зажёгся разноцветным стихийным огнём. Мама нахмурилась и буквально прорычала. — Ты забываешься Луна! Я не утратила ни капли своих Сил и возможностей. Даже в свои лучшие времена, ты не могла сравниться со мной. Хочешь рискнуть сейчас? — Вторая молния блеснула, и в свободной руке возник серебристый тонкий меч. Мама подняла посох над головой, слегка выставила вперёд одну ногу и занесла меч, для секущего удара наотмашь. — Я отвечу на вызов Луна. И поверь мне, я убью тебя быстрее, чем ты сплетёшь вторую Форму!