И тут Гарх наконец достиг места боевых действий.
Если бы он был вооружен, возможно, кто-то из нападавших на аама переключился бы на него, но оружия при моем телохранителе не было. И вообще было неясно, осознанно действует этот искалеченный механизм или нет. Поэтому — наверное, впервые в жизни — эти профессионалы не сделали того, что следует делать, прежде чем идти в наступление: не обезопасили собственные тылы.
Эта ошибка и решила исход противостояния. В конечном итоге охотники превратились в добычу, а добыча — в безжалостного хищника.
Гарх шел прямо на аама, неестественно, почти механически передвигая плохо сгибающиеся конечности и при этом мелко и часто потряхивая головой, словно в вялотекущем эпилептическом припадке. В какой-то момент его траектория прошла рядом с одним из «близнецов», так что Гарх оказался сбоку от него. На долю секунды стремительный воин переключил свое внимание на этот недобитый ходячий полутруп. В воздухе молнией сверкнула сталь отточенного клинка, Целью которого было наконец-то отделить безумную голову от бренного тела. Но в последний момент, когда казалось, что уже ничто не может помешать мечу «ниндзя», произошло неожиданное.
На пути лезвия встала согнутая в локте и защищенная доспехом рука Гарха. Как немедленно выяснилось, сам по себе доспех был не более чем бутафорией, под которой скрывалась страшная мощь черного клинка, приживленного Антопцем моему телохранителю вместо отрубленной конечности. Меч нападавшего[27] при соприкосновении с черной сталью, не издав ни малейшего звука, разломился пополам, будто никчемная детская игрушка.
На мгновение «близнец» потерял равновесие, по инерции качнувшись в сторону Гарха,— и тут же мой сумасшедший друг выверенным движением безжалостно ударил снизу вверх.
На жертве была кольчуга из какого-то легкого и, видимо, чрезвычайно прочного материала. Однако с таким же успехом ее могло и не быть. Черный клинок, не встретив ни малейшего сопротивления, вошел в тело, проколов некогда великого воина, словно глупого жука в коллекции.
Пробитые легкие в последний раз попытались сделать мучительный вдох, но тут лезвие вышло из тела так же стремительно, как и вошло в него, после чего из страшной рваной раны хлынул поток крови, и последнее, что увидел поверженный,— провал бездонных, как преисподняя, глаз моего коварного телохранителя, которые, в отличие от его искривленного гримасой рта, никогда не улыбались.
Второй «ниндзя» на какое-то мгновение переключил внимание на Гарха — и чуть было не поплатился за непростительную для профессионала такого уровня ошибку. Вконец разъяренный аам почти достал его своим хвостом. Еще немного — и чудовище просто-напросто разрубило бы несчастного на части, но в последний момент сработали рефлексы, и стремительный как молния воин почти сумел уклониться от удара. Однако рука, держащая меч, все-таки обагрилась кровью. Рана была не очень опасная, но достаточно глубокая, чтобы по прошествии некоторого времени еще один наш противник ослабел от потери крови и стал легкой добычей одного из двух беспощадных чудовищ — или кровожадного аама, или не отличающегося особым гуманизмом моего телохранителя.
Гарх улыбнулся — на этот раз действительно широко и искренне. Так, наверное, мог бы улыбаться кот, глядя на загнанную в тупик мышь, бестолково мечущуюся в поисках выхода, которого нет.
В тот момент я особенно сильно порадовался, что мы с Гархом находимся по одну сторону баррикады. Однако ликование мое было не слишком продолжительным. Раненый «ниндзя», видимо, быстрее всех понял, что живым ему отсюда все равно не уйти, поэтому решил напоследок совершить что-нибудь воистину выдающееся, а заодно и сказать последнее слово миру.
В качестве грандиозного поступка была выбрана акция по перерезанию моего несчастного горла; последние же слова были обращены даже не к обреченному миру (который вместе со всеми своими обитателями исчезнет одновременно со смертью того, кто несет в себе «Растворитель Миров»), а к моему веселому другу с полуотвалив-Шейся головой.
Интересно, что выбор этот был продиктован не какими-то политическими или религиозными соображениями, а элементарной местью: напоследок Гарх должен был заплатить за то, что убил напарника, брата или уж не знаю кем раненому приходился убитый незадолго до этого соратник.
Отбросив ставший теперь бесполезным меч, стремительный воин совершил мощный рывок и за пару секунд преодолел приличное расстояние, отделявшее меня (все так же парализованного и беспомощного) от места основных боевых действий.
Он достал небольшой кинжал, формой напоминающий серп, и, приставив его к горлу намеченной жертвы, теперь уже спокойно ждал приближения Гарха. Не было никаких сомнений, что он без колебаний доведет задуманное до конца.
А на заднем плане как ни в чем не бывало продолжали сражаться великан и чудовище. Исход не только их локального конфликта, но и всех остальных конфликтов этой вселенной прямо сейчас находился на лезвии ножа, неподвижно застывшего у моей шеи. К счастью для всех обитателей измерения, о неизбежно приближающейся катастрофе знал только лишь узкий круг посвященных.
Гарх медленно подошел и остановился в нескольких метрах от места трагедии. Видимо, его разум в данный момент был более или менее стабилен, так что не понадобилось даже предупреждения со стороны очередного кандидата в мои палачи[28].
Очень хотелось верить, что у моего телохранителя припасен еще какой-нибудь особенно гениальный план на случай подобных экстренных ситуаций. Но, увидев выражение его лица, я понял, что плана нет. Более того, Гарх пришел просто потому, что ему совершенно наплевать и на себя, и на меня, и на весь этот агонизирующий мир. Глупо бояться смерти, после того как тебе не просто отрезали голову, но еще и хорошенько проварили ее в котле. А еще Гарх пытался дать своему противнику понять: все равно победил он, в одиночку ликвидировав троих из пятерых нападавших. Все же, что имел в активе этот истекающий кровью камикадзе,— перерезанное горло беспомощного безоружного мальчишки да бездарно проваленное задание.
Да уж... Даже морального удовлетворения не досталось бедняге «ниндзя». Партия явно оставалась за Гархом. И это понял не только я, но и стоявший за моей спиной воин с ножом. После чего говорить какие-либо слова было бы просто глупо; оставалось одно — как можно быстрее прекратить этот затянувшийся балаган.
Рука, державшая нож, слегка напряглась, и я понял, что прямо сейчас мне представится прекрасная возможность на личном опыте испытать то, через что уже однажды прошел Гарх. А именно: навсегда и безвозвратно потерять голову.
Ощущения мои в преддверии этой кровавой акции, скажу вам откровенно, были не самыми приятными в жизни. Если бы я и без того не был парализован, то наверняка оцепенел бы от страха.
«Наверное, именно так бездарно и умирают несостоявшиеся герои»,— обреченно подумал я в эти последние секунды, почти смирившись с неизбежным.
— Может быть, еще можно как-то договориться!..— испуганно продребезжал на периферии сознания присмиревший от переживаний внутренний голос.
— И я, и ты, а этот истекающий кровью убийца за нашей спиной прекрасно знаем, что с Гархом не договориться — ни no-хорошему, ни по-плохому, ни как-либо иначе. Он все равно не успокоится, пока не убьет всех, кого задумал убить. Так что....
Неожиданно резко меня развернуло на сто восемьдесят градусов, и я оказался лицом к лицу с некогда великим воином, выступающим ныне в роли моего персонального палача, а по совместительству — уничтожителем всего этого мира.
Не знаю, с чем было связано его неожиданное желание напоследок заглянуть в мои глаза, но думаю, он хотел увидеть в них что-то очень важное. То, что помогло бы ему если не понять тайну мироздания, то хотя бы приблизиться к ее разгадке.
Насколько я понял, для осуществления этой затеи меня собирались умертвить не мгновенно и безболезненно, а неторопливо и со вкусом, предварительно выдержав должную паузу.
Нож уже начал свое медленное движение навстречу вечности, разрезав кожу на шее, которая мгновенно обагрилась кровью. Мои зрачки услужливо расширились от боли и ужаса. Но заглянуть в них глубоко, до самого дна, чтобы увидеть какие-то никому не понятные вещи, этому жестокому мучителю все же не удалось.
Мы были с ним слишком близко друг к другу поэтому, в отличие от остальных, я имел несчастье увидеть происшедшее в мельчайших подробностях.
Что-то мелькнуло со скоростью молнии. Тут же, с противным чавкающим звуком, у очередного кандидата в палачи взорвался правый глаз, а через мгновение его примеру последовал и левый.
Не издав больше не единого звука, мертвое тело с пустыми глазницами обмякло. И, словно утомленный дальней дорогой, мертвый «ниндзя» плавно опустился к моим ногам.
— Четыре-ноль в нашу пользу,— как ни в чем не бывало прокомментировал ситуацию подошедший Гарх.
После чего презрительно пнул ногой труп поверженного противника и заявил:
— Все дружно скажем спасибо твоему кровососу — Кларе, или как там эту мерзость зовут — за вовремя проявленную здоровую инициативу.
А затем уже более эмоционально добавил:
— Короче, хватит глаза пялить — лучше посмотрим, как там дела у наших здоровяков. Заодно и поболеем за ребят: посочувствуем проигравшему и добьем победителя.
В свете только что произошедших событий выражение «пялить глаза» показалось мне особенно актуальным, но я еще не отошел от шока и не смог что-либо ответить.
Впрочем, Гарха и не интересовали мои соображения: не дожидаясь ответа, он взвалил меня, словно бесчувственное бревно, на плечо и отправился занимать места на трибунах согласно заранее купленным билетам.
— Вот это я и называю приключениями,— с энтузиазмом прокомментировало ситуацию мое подсознание, в достаточной мере придя в себя, чтобы снова доставать меня своими дурацкими замечаниями.