Зевая, с еще немного сонными глазами, я бреду в ванную. Закончив, я натягиваю штаны и поправляю прическу. Я выгляжу так, будто меня трахали четверо мужчин, это точно.
– Теперь воды, – бормочу я себе под нос и, протирая глаза, чтобы прогнать сон, захожу на кухню. Я резко останавливаюсь.
Динь-Динь стоит на кухне, за ее спиной темное небо, обрамленное балконными дверями.
– Привет, Винни, – говорит она.
У меня в центре лица появляется тень, и я понимаю, что мои глаза становятся черными.
– В этом нет необходимости, – говорит Динь. – Я просто хотела поговорить.
– Я в это не верю, и мне немного обидно, что ты думаешь, будто я в это верю.
Она смеется, и трудно не почувствовать себя в безопасности, слушая этот успокаивающий звон. Она выглядит невинной, ее голос звучит невинно, но она не является ни тем, ни другим.
Даже до того, как она была воскрешена со дна могущественной, иногда непостоянной лагуны, она была коварна. Она убила моего предка, и это единственное решение подтолкнуло нас всех к этому путешествию, прямо сейчас, в этот самый момент.
– Чего ты хочешь? – Спрашиваю ее.
– Я хочу вернуться к нормальной жизни.
– Питера Пэна вам не вернуть, – Боже, я веду себя как стерва-собственница, но я не собираюсь брать свои слова обратно.
Динь обходит кухонный островок, и я слежу за ее движениями, держа островок между нами.
– Знаешь, что меня немного печалит, – говорит она.
Я не хочу попадаться на ее удочку, поэтому ничего не говорю.
– Все думают, что я хочу Питера Пэна, – Она поднимает руку и щелкает пальцами, и волшебная пыльца кружится вокруг ее ладони. – Это похоже на фокус, – продолжает она. – Знаешь ли ты, как легко обмануть зрителей, когда они думают, что знают, в чем заключается трюк?
Мне не нравится, к чему это ведет.
Я сейчас на одном конце островка, а она на другом, все еще с поднятой рукой, на которой в тусклом свете кухни блестит волшебная пыльца.
– Я открою тебе секрет. Немного за кадром, если не возражаешь.
Ее крылья трепещут, отрывая ее от земли. Остров между нами теперь ничего не значит.
– Я никогда не хотела возвращения Питера Пэна. Все, что я хочу, – это его тень.
– Он никогда не отдаст ее тебе.
– Я знаю.
Судя по выражению ее глаз, она уже все обдумала. Готова поспорить, что она могла бы придумать дюжину способов заставить Пэна сотрудничать. В том числе и угрожать мне.
И вот теперь я стою с ней наедине на темной кухне, пока мальчишки спят.
Если я закричу, как быстро они смогут спуститься сюда?
И хочу ли я подвергнуть опасности и их тоже?
– Если тебе нужна сила, почему бы просто не взять мою тень? Я у тебя одна. Я уязвима.
– Хотела бы я, чтобы все было так просто, – Она кивает на мое плечо, с которого сползла рубашка. – Эти руны у тебя на спине? Лагуна увидела их, когда ты пошла купаться с этой вкуснятиной в виде темной сущности. Я думаю, руны были вырезаны у тебя на спине, чтобы защитить тебя, верно?
– Возможно.
– Только они немного искажены. Смертельная ошибка, без сомнения. Вместо этого они являются связующим заклинанием. Эта тень, которую ты держишь? Она никогда не исчезнет. Лагуна так и сказала. Да, если бы не это, ты была бы легкой добычей.
Она лжет?
Тень говорит, что это не так.
Почему ты мне не сказала?
Это никогда не имело значения, отвечает она.
– Почему? Зачем все это? – спрашиваю я ее, пытаясь поддержать разговор. – Это только ради власти? Если подумать, это кажется бессмысленным.
Она пожимает плечами.
– Пролежав мертвой на дне лагуны так долго, начинаешь понимать, где ты ошибся. Ты начинаешь сожалеть о выборе, который ты сделала, и о выборе, которого ты не делала. Может, я и была королевой фейри, когда была жива, но у меня никогда не было власти. Они никогда не хотели принимать меня, как обычную домашнюю фею. Но мои мальчишки… – Она отводит взгляд, ее взгляд становится отстраненным. – Мои мальчишки будут приняты. Фейри ослабли. Им нужны безжалостные люди, которые могли бы возглавить их.
– Ты хочешь, чтобы тень досталась близнецам, – говорю я.
Она кивает.
– Вы с Темным разделили тень. Это можно сделать снова.
– Кас и Баш тоже не станут выполнять твои приказы. Очевидно, ты их не очень хорошо знаешь.
– О, глупая-преглупая девчонка. Чтобы управлять кем-либо, тебе просто нужно дать ему стимул.
– Уинни!
Голос прорезает тишину, и я оборачиваюсь, сбитая с толку тем, что слышу его здесь.
– Мама?
– Уинни! Помоги!
Он доносится снаружи. Какого хрена?
Я дергаю за дверную ручку и выскакиваю наружу. Внизу мама в плену у двух фейри.
Они держат ее за руки и тащат с заднего двора в лес.
– Мама!
– Уинни, помоги!
Я все еще не очень хорошо умею летать, но я забираюсь на перила балкона и прыгаю вниз, надеясь на чертово чудо.
Я ударяюсь о землю и снова поднимаюсь в воздух. Я сбиваюсь с курса, натыкаюсь на ветку дерева, спотыкаюсь о землю, затем падаю в грязь и снег. Холод пронизывает мое тело, проникая сквозь тонкую футболку.
– Мама!
Вместо этого я бегу, потому что знаю, что могу рассчитывать на то, что мои ноги понесут меня.
Я бегу и бегу. Мама сопротивляется, оставляя на снегу длинный след из колышущихся следов.
Я догоняю их.
Тень вибрирует внутри меня.
Прислушайся к своему внутреннему голосу, он говорит. Послушай меня.
Но если мама здесь, на острове, ей нужна моя помощь. Она, должно быть, напугана. Она должно быть…
Земля уходит у меня из-под ног, и я падаю в темноту, приземляясь с тяжелым звуком на что-то, похожее на грубое дерево.
Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Потерянный мальчишка захлопывает надо мной крышку.
Молоток забивает гвозди в дерево. Я стучу по крышке.
– Какого хрена ты делаешь? Остановись! Выпустите меня!
– Похорони ее поглубже, – раздается голос Динь.
Надо мной раздается тихая поступь. Затем еще одна.
Земля сыплется с лопат.
– Прекрати! – Я стучу сильнее и тянусь к тени, пока темнота полностью не рассеивается.
Я стою на ногах у лагуны, и там Питер Пэн, и Вейн, и Баш, и Кас.
Что, черт возьми, происходит?
– Дарлинг? – Говорит Пэн. – С тобой все в порядке? – спросил у меня
– Я просто… – Я описываю круг. Снег сошел, и светит солнце, но мне все еще очень холодно.
Баш заключает меня в объятия, и часть его тепла проникает в мои кости.
– Тебе приснился плохой сон? – Наверное? Твоя мама была там…
Он смеется.
– Это звучит как начало плохой шутки.
– Все будет хорошо, – Кас двигается ко мне. – Все будет просто замечательно.
Глава 22
Питер Пэн
Я просыпаюсь от ослепляющей боли, криков и хаоса.
Повсюду кровь. Я чувствую ее запах. И Потерянных мальчишек.
Потерянные мальчишки нападают?
Один из них стоит надо мной, вонзив нож мне в грудь. Я не могу вздохнуть полной грудью, а боль такая сильная, что мой желудок вот-вот взбунтуется.
Я хватаю рукоять и выдергиваю ее, обнаруживая на другом конце блестящее черное лезвие.
Я отталкиваю парня. Он ударяется о стену и встает на ноги.
– Какого хрена ты делаешь?
Я спрашиваю его, но его глаза пусты, как будто его здесь вообще нет.
Он тянется за лезвием, но я хватаю его за оба запястья и вонзаю нож ему в череп.
Он моргает один раз, затем второй, затем падает навзничь на кровать, мертвый.
Я встаю на ноги, из раны хлещет кровь, стекая по груди, затем по изгибу бедра. Я все еще чертовски голый. Отлично.
На следующей площадке Вейн перебрасывает Потерянного мальчишку через перила, и тот с глухим стуком падает на пол. Кас стоит на ступеньках, подняв руки.
– Я не хочу причинять тебе боль, – говорит он темноволосому Потерянному мальчишке. – Просто отдай мне нож.
Мальчишка наносит удар. Кас делает ложный выпад влево. Он наносит еще один удар, но Кас перехватывает его запястье в ответ и бросается вперед, впечатывая Потерянного мальчишку в стену, а нож вонзается ему в грудь. Из раны фонтаном бьет кровь.
– Что, черт возьми, происходит? – Баш кричит с пола, где он держит Потерянного мальчишку в спальном отсеке, он бьется в мускулистых руках Баша.
– Я не знаю, – отвечаю я, когда Вейн спешит ко мне и разрывает простыню на длинную полосу.
– Руки вверх, – говорит он мне. Он оборачивает ткань вокруг моей груди, закрывая рану, а затем завязывает ее так туго, что у меня перед глазами вспыхивают белые звездочки.
– Хватит ныть, – говорит он.
– Я не нытик, черт возьми. Парни, вы ранены?
– Рана поверхностная, – отвечает Баш и бросает уже мертвого Потерянного мальчишку. – Ничего серьезного.
– Где Дарлинг? – Спрашивает Кас.
Мы осматриваем спальню. Меня охватывает паника.
– Черт. Идем, – Я толкаю Вейна. Он набирает воздух и летит на пол. Я пытаюсь последовать за ним, но мои легкие не расширяются полностью, а боль слишком сильная.
Вместо этого мне приходится следовать за Касом по винтовой лестнице.
– Вейн, ты чувствуешь ее?
Его глаза прищурены, его сознание ищет ее, и с каждой секундой я становлюсь все более взволнованным, а Вейн выглядит все более обеспокоенным.
– Она спокойна. Как будто… – Он хмурится. – Я не знаю. Это странно. Она далеко, и связь слабая, но, кажется, с ней все в порядке.
Это заставляет меня чувствовать себя лучше. По крайней мере, на данный момент.
Баш поднимает один из ножей, которые он забрал у Потерянного мальчишки.
– Это вызывает беспокойство.
Еще один приступ боли пронзает мою грудь. У меня кружится голова и я чувствую слабость.
– Это то же самое лезвие, которое Динь уже использовала против меня раньше.
– Он выкован из вулканического камня из Затерянных земель, – объясняет Кас. Он щелкает пальцами, обращаясь к брату. – Вот чего не хватало в хранилище фейри.
– Боже мой. Это нехорошо.