– Коронацию? Какую, к дьяволу, коронацию? Ты подразумеваешь, что я получил трон?
– Ну. Ринальдо Первый.
– Черт возьми! Уверен, мамочка счастлива.
– Не сомневаюсь.
– Как-то это неловко, когда тебя – двое. Ты, похоже, знаком с таким явлением. Значит, мастерит копии Путь?
– Вас, парни, надолго не хватает. Очевидно, чем ближе вы к Пути, тем и сами сильнее. Должно быть, понадобилась масса энергии, чтобы заслать тебя сюда. Давай, выпей еще.
– Конечно. – Люк залпом опрокинул половину чашки, поставил на место и спросил: – А при чем тут драгоценная телесная влага?
– Кровь Амбера, похоже, создает поддерживающий эффект для призраков Пути.
– Ты хочешь сказать, что я теперь вроде вампира?
– Полагаю, формально ты можешь считать именно так.
– Не уверен, что мне все это нравится, особенно такая специализация.
– Согласен, здесь есть определенный недостаток. Но всему свое время. Давай для начала придадим тебе устойчивость, а потом будем рассматривать дело с разных точек зрения.
– Отлично. Перед тобой внимательнейшая публика.
В стороне послышался грохот, будто катился валун, сопровождаемый слабым лязганьем.
Люк повернул голову.
– Знаешь, я не уверен, что это ветер.
– Сделай последний глоток, – сказал я, отходя от чашки и нащупывая носовой платок. – Он поддержит тебя.
Люк выпил залпом, пока я обматывал платком запястье.
– Сматываемся отсюда, – предложил я. – Чую недоброе.
В дверном проеме возникла фигура. Лицо ее терялось в тени, и я заказал у спикарда приличное освещение.
Это был Борель, зловеще скалящий зубы.
– Из тебя выйдет отличная свечка, – обратился он к Люку.
– Ошибаешься, Борель, – заявил я.
Внезапно между нами проплыл Знак Логруса.
– Борель? Мастер Меча? – удивленно воскликнул Люк.
– Именно.
– Черт побери! – сказал Люк.
Глава 5
Когда я устремил вперед две самые смертельные силы спикарда, Знак Логруса перехватил их и отвел в сторону.
– Не для того я его спасал, чтобы отдать тебе в лапы! – закричал я.
И тотчас нечто подобное Пути, но все же не в точности такое, внезапно обрело реальность поблизости.
Знак Логруса скользнул влево от меня. Новое существо – кем бы оно ни было – бросилось за ним; оба бесшумно прошли сквозь стену. Почти незамедлительно последовал громовой раскат, сотрясший здание. Даже Борель, тянувшийся за клинком, застыл на миг, затем протянул руку, чтобы ухватиться за дверь. В это время за его спиной появилась другая фигура и смутно знакомый голос обратился к нему:
– Пожалуйста, извините. Вы загородили мне дорогу.
– Корвин! – закричал я. – Папа!
Борель повернул голову.
– Корвин, принц Амбера? – произнес он.
– Разумеется, – последовал ответ. – Хотя, боюсь, что не имел удовольствия…
– Я Борель, герцог Хендрейк, Мастер Оружия пределов Хендрейка.
– Сколько заглавных букв, сэр!.. Рад познакомиться, – сказал Корвин. – Теперь, если вы не возражаете, я бы хотел пройти, дабы увидеть моего сына.
Борель повернулся, а рука его дернулась к эфесу клинка. Я уже готов был броситься вперед, и Люк тоже. Как вдруг – мимолетное движение позади Бореля; удар, казалось, несильный, заставил его согнуться пополам. Затем на шею мастера обрушился кулак, и Борель рухнул на землю.
– Пойдемте, – поманил нас Корвин. – Думаю, нам лучше смыться отсюда.
Мы с Люком вышли, переступив через поверженного Мастера Оружия пределов Хендрейка. Земля слева почернела, будто от недавнего лесного пожара, начинал моросить дождь. Вдалеке появились еще две человеческие фигуры, направляющиеся к нам.
– Не знаю, вытащит ли меня обратно сила, что принесла сюда, – произнес, озираясь, Корвин. – Она, возможно, занята чем-то иным. – Через минуту он продолжил: – Похоже на то… Что ж, дело за тобой, Мерлин. Как будем делать ноги?
– Вот так, – сказал я ему, повернулся и бросился бежать.
Они понеслись за мной по дорожкам, что привели меня на это место. Я посмотрел назад и обнаружил шесть темных фигур, гнавшихся за нами.
Я припустил в гору мимо надгробных плит и скульптур и оказался в конце концов у старой каменной стены. Тут позади нас послышались крики. Не обращая на них внимания, я потянул к себе моих спутников и произнес двустишие, слогом и размером несколько уступающее идеалу. Тем не менее заклятие подействовало, и со страшной силой брошенный булыжник не достиг цели, ибо мы уже погружались в землю.
Мы, словно грибы, выросли на волшебном кольце, и я трусцой погнал своих спутников к дюне. Сзади опять послышался пронзительный вопль. Мы прошли сквозь валун и скалистой тропой спустились к дереву-виселице. Повернув налево, я пустился бежать.
– Подожди! – окликнул меня Корвин. – Я чувствую что-то знакомое… Там!
Он свернул с тропы вправо и побежал в направлении небольшого холма. Люк и я следом. Из-за спины доносился шум, сопровождающий выход наших преследователей из валуна.
Между двумя деревьями мерцало световое пятно, и мы, похоже, направлялись именно к нему. Когда мы подбежали ближе и его очертания стали проясняться, я сообразил, что это напоминает контуры того подобия Пути, что я лицезрел в мавзолее.
Папа не останавливаясь бросился прямо в эту штуку. И пропал. Вновь сзади раздался крик. Люк следующим прошел сквозь мерцающий экран, а я замыкал шествие, наступая ему на пятки.
Теперь мы бежали по прямому жемчужному туннелю, и когда я оглянулся, то увидел, что он словно сворачивается за мной.
– Нас преследовать больше не могут! – крикнул Корвин. – Тот конец уже замкнут.
– Тогда почему мы бежим? – спросил я.
– Опасность еще не миновала, – отозвался отец, – мы пересекаем владения Логруса. Если нас здесь засекут, будут крупные неприятности.
Мы что было сил неслись по странному туннелю.
– Мы бежим сквозь Царство Теней? – поинтересовался я.
– Да.
– Тогда, видимо, чем дальше мы уйдем, тем лучше.
Все затряслось, и я вытянул руку, чтобы заслониться от каких-то летящих кусков.
– О-го-го! – воскликнул Люк.
– Да уж, – согласился я, глядя, как туннель стал распадаться на части.
Казалось, из стен и пола выдирают огромные глыбы. И полный мрак царил в этих дырах.
Мы продолжали свой путь, перепрыгивая через провалы. Затем что-то вновь беззвучно ударило, вдребезги расколов туннель вокруг нас, за нами, впереди нас…
Мы падали.
Ну, не совсем падали. Мы как бы дрейфовали в тусклом, густом тумане. Ничего не чувствовалось ни под ногами, ни в каком-либо другом направлении. Было ощущение свободного падения, но не было предмета, относительно которого можно было бы узреть свое движение.
– Проклятье! – услышал я возглас Корвина.
Какое-то время мы парили, падали, дрейфовали…
– Ведь почти… – снова донеслось его бормотание.
– Что-то вон там! – неожиданно объявил Люк, указывая направо.
Там смутно серело нечто огромное. Я направил сознание в спикард и прощупал пространство в указанном направлении. Что бы это ни было, оно было неодушевленным, и я велел контрольному щупу направить нас туда.
Никакого движения не чувствовалось, но эта штука росла, приобретая знакомые очертания и красноватый оттенок. Когда стали проявляться детали, я уже догадался.
– Выглядит, как твоя «Полли Джексон», – заметил Люк. – Даже снегом припорошена.
Да, это был мой красно-белый «Шевроле» 57-го года – вот к чему мы приближались, здесь, в Лимбо.
– Это воссоздание, извлеченное из моей памяти, – сообщил я ему. – И выглядит как живая – возможно, потому, что я так заботился о ней. А еще потому, что, похоже, именно сейчас она нам очень пригодится.
Мы подошли со стороны водителя, я потянулся к ручке и нажал на кнопку. Машина, разумеется, была не заперта. Я открыл дверцу, скользнул за баранку; Люк и Корвин тоже уже залезли. Ключи, разумеется, оказались на месте.
Двигатель завелся сразу. Я глядел поверх яркого капота в ничто. Включил фары, но это не помогло.
– Ну а теперь? – спросил Люк.
Я поставил первую скорость, снял с ручного тормоза и отпустил сцепление. Когда я дал газ, показалось, что колеса вращаются. Несколько мгновений спустя я перевел на вторую. Чуть позже перешел на третью.
Было ли это движение реальным или все дело в силе воображения?
Я прибавил газу. Туманная панорама будто бы слегка посветлела далеко впереди, хотя я подозревал, что попросту слишком уж пристально вглядываюсь. От баранки не было особого толку. Я сильно нажал на акселератор.
Внезапно Люк включил радио.
«…опасные дорожные условия, – прозвучал голос диктора, – поэтому лучше сбавить скорость». И тут же врубился Уинтон Марсалис, исполняющий «Караван».
Приняв услышанное как личное послание, я сбросил газ.
Появилось чувство движения вперед, и казалось, будто заря разгорается на горизонте. Еще казалось, что мы обрели какой-то вес и глубже вдавились в сиденья. Мгновениями позже ощущение реальной поверхности под колесами автомобиля стало еще более явственным. Любопытно, что произойдет, если я покручу баранку… Впрочем, вряд ли стоит экспериментировать.
Из-под колес донесся скрипящий звук. С обеих сторон возникли сумрачные очертания; уплывая назад, они усиливали чувство движения. Теперь далеко впереди мир и вправду светлел.
Я даже еще притормозил, потому что стало казаться, будто мы едем по настоящей дороге при очень плохой видимости. Затем фары стали высвечивать проносящиеся мимо силуэты, на мгновение придавая им черты деревьев и насыпей, зарослей кустарника, скал. Тем не менее зеркало заднего вида по-прежнему отражало ничто.
– Совсем как в старые времена, – произнес Люк. – Выбрались за пиццей ненастным вечерком!..
– Точно, – согласился я.
– Надеюсь, у того, другого меня, в Кашфе, кто-нибудь открыл пиццерию… Как ты думаешь, когда это наказание отстанет от меня?
– Не знаю, Люк.
– Я к тому, что нельзя же и дальше так пить твою кровь. А что там со мной – вторым?