Он долго смотрел мимо меня, словно что-то напряженно обдумывая. Наконец спросил:
– Нельзя чем-нибудь отвлечь ее стражу?
– Гм-м. Извержением заблудившегося магического потока из настоящей Преисподней. Время от времени такое происходит.
– Чем характерен подобный выброс?
– Магическим осадком или трансформацией, – ответил я.
– Способен ты имитировать подобный феномен?
– Пожалуй. Но какой толк? Они все равно дознаются и, обнаружив, что Корвин исчез, поймут, что это только трюк. Напрасные усилия.
Призрак усмехнулся.
– Но он не исчезнет. Я займу его место.
– Я не могу тебе этого позволить.
– Выбор за мной, – сказал он. – Корвину понадобится время, если он собирается остановить Дару и Мэндора в их стремлении раздуть конфликт между Путем и Логрусом до масштабов, превосходящих события Падения Пути.
Я вздохнул.
– Это единственный способ, – добавил призрак.
– Думаю, ты прав.
Он разомкнул руки, потянулся и встал.
– Приступим!
Я сотворил заклинание – дело, которым давно не занимался… Ну, полузаклинание – зачем особо стараться, раз уж у меня есть спикард. Затем я наложил его, тщательно окутав всю выставку, превратил часть лезвий в цветы, орудуя на молекулярном уровне. По ходу дела я ощутил звон в ушах, который принял за душевную тревогу, отмечающую магическую активность и сообщающую о ней в центр. Фонтан энергии подкинул нас вверх. Когда мы приблизились, я ощутил напряжение Пути. Я был точно у цели. И дал втянуть нас туда.
Корвин тихо присвистнул, разглядывая часовню.
– Наслаждайся, – сказал я. – Здесь общаются с кумиром.
– Ну. Пленник в собственном храме.
Он вышагивал по комнате, отстегивал пояс с ножнами. Заменил его на тот, что лежал на алтаре.
– Хорошая копия, – сказал призрак, – но даже Путь не способен повторить Грейсвандир.
– Я думал, на лезвии воспроизведена часть Пути.
– Возможно, совсем наоборот.
– Что ты имеешь в виду?
– Спроси другого Корвина. Это относится к тому, о чем мы недавно говорили. – Он подошел и передал мне смертоносный груз: оружие, ножны, пояс. – Будет замечательно, если ты отдашь это ему.
Я застегнул пряжку и перебросил ремень через плечо.
– Хорошо. Надо двигаться.
Я направился к дальнему углу часовни. Приблизившись к месту, где была начертана Преисподняя, я ощутил несомненное напряжение Пути.
– Эврика! – воскликнул я, возбуждая каналы спикарда. – Следуй за мной.
Я шагнул вперед, и Путь увлек меня прочь. Мы прибыли в комнату размером примерно пятнадцать на пятнадцать футов.
В центре находился деревянный столб, а пол был каменный, забросанный соломой. Горели несколько больших свечей, как в часовне. Две стены были каменные, две – деревянные. В деревянных стенах были деревянные двери, незапертые. В одной из каменных находилась железная дверь без окошка и с замочной скважиной слева. Ключ примерно подходящего размера висел на гвозде, вбитом в столб.
Я снял ключ и быстро заглянул за деревянную дверь справа, обнаружив большую бочку с водой, ковш, а также различные блюда, чашки и прочее. За другой дверью оказалось несколько шерстяных одеял и груда того, что, вероятно, служило туалетной бумагой.
Я вернулся к металлической двери и постучал в нее ключом. Ответа не последовало. Я вставил ключ в замок и почувствовал, что мой спутник сжал мне руку.
– Лучше это сделаю я, – сказал призрак. – Я мыслю, как он; так будет безопасней.
Я отступил в сторону, не желая спорить с очевидным.
– Корвин, – позвал он. – Мы вытащим тебя отсюда. Это твой сын Мерлин и я, твой двойник. Не прыгай на меня, когда я открою дверь, договорились? Мы будем стоять смирно, и ты сможешь нас разглядеть.
– Открывай, – донесся голос изнутри.
Призрак открыл дверь, и мы встали в проеме.
– Как вы узнали? – раздался наконец знакомый голос. – Вы, парни, похоже, не поддельные.
– Именно так, – сказал призрак, – и, как обычно в подобных случаях, тебе бы лучше поторопиться.
– Ага. – Изнутри донеслись медленные шаги, и появился Корвин, прикрывая глаза левой рукой. – У кого-нибудь есть пара темных очков? Больно на свету…
– Черт возьми! – сказал я, ругая себя за то, что не догадался раньше. – Нет, и если я за ними пошлю, Логрус сможет меня засечь.
– Потом, потом. Зажмурюсь и как-нибудь проковыляю. Сматываем отсюда к дьяволу!
Призрак вошел в камеру.
– Теперь сделай меня бородатым, тощим и чумазым. Удлини волосы и преврати в лохмотья одежду, – сказал он. – А затем запирай.
– Что просходит? – спросил мой отец.
– Твой двойник пока будет представлять тебя в этом узилище.
– Ладно, – заявил Корвин. – Делай то, что сказал призрак.
Я так и сделал. Отец повернулся и протянул руку в камеру.
– Спасибо, дружище.
– Не за что, – ответил двойник, пожимая руку. – Удачи.
– Пока.
Я закрыл и запер дверь камеры. Повесил ключ на гвоздь и повел отца к Пути. Тот пропустил нас сквозь себя.
Когда мы прибыли в часовню, отец отвел руку. Должно быть, полумрак не раздражал глаза. Опередив меня, он направился к алтарю.
– Нам надо идти, папа.
Он усмехнулся. Поднял свечку и зажег ею одну из прочих, угасавших, видимо, в определенном порядке.
– На собственную могилу я испражнялся, – объявил он. – Не могу отказаться от удовольствия зажечь себе свечу в собственной часовне.
Не глядя на меня, отец протянул руку:
– Подай мне Грейсвандир.
Я стянул с себя меч и передал ему. Корвин расстегнул ремень и опоясался, поводил мечом в ножнах.
– Все в порядке. Что теперь? – спросил он.
Я стал быстро соображать. Если Даре известно, что я в прошлый раз выходил сквозь стены – а такое, в общем-то, вполне вероятно, – тогда стены могут так или иначе превратиться в ловушку. С другой стороны, если мы используем тот Путь, которым я пришел сейчас, то вполне можем встретить сбегавшихся по тревоге стражников.
Проклятье.
– Пойдем, – сказал я, возбуждая спикард, и приготовился унести нас при любом намеке на бесцеремонное вмешательство. – Учти, что наш побег включает в себя левитацию.
Я вновь взял его за руку, и мы приблизились к Пути. Как только Путь включился, я раскинул энергетическую паутину и по прибытии подкинул нас над полем из клинков и цветов.
Из коридора донеслись звуки шагов. И тогда мы прыгнули в покои Джарта, казавшиеся местом, куда в последнюю очередь заглянут, разыскивая человека, сидящего в темнице; кроме того, я знал, что именно сейчас Джарту его апартаменты не понадобятся.
Корвин растянулся на кровати и покосился на меня.
– Между прочим, – сказал он, – спасибо.
– Всегда рад, – ответил я.
– Ты вполне уверен насчет этого места?
– У нас не слишком большой выбор, – сообщил я ему.
– Тогда как насчет рейда по холодильнику, пока я одалживаю у твоего брата ножницы и бритву?
– Чего бы тебе хотелось?
– Мясо, хлеб, сыр, вино, может, кусок пирога… Только свежее, да побольше. А еще – ты многое должен мне рассказать.
Итак, я проследовал на кухню по знакомым с детства залам и коридорам. Здесь горело лишь несколько свечей, тлели очаги. Вокруг никого.
Я направился в кладовую и завалил поднос необходимыми яствами, добавив фруктов, что попались под руку. Я чуть не уронил бутылку вина, когда услышал у дверей резкий вдох.
Это была Джулия в синей шелковой шали.
– Мерлин!
Я подошел к ней.
– За мной должок – несколько извинений, – произнес я. – Готов принести их.
– Я слышала, что ты вернулся. Говорят, ты станешь королем.
– Забавно, я тоже это слышал.
– Тогда станет непатриотичным сходить от тебя с ума, не так ли?
– У меня и в мыслях не было тебе навредить, – сказал я. – Ни телесно, ни как-то иначе.
Внезапно мы оказались друг у друга в объятиях. Долго это длилось, наконец она промолвила:
– Джарт утверждает, что вы теперь друзья.
– Что-то вроде того.
Я поцеловал ее.
– Если мы снова будем вместе, – сказала Джулия, – он, наверное, опять постарается убить тебя.
– Знаю. И на этот раз результаты могут оказаться по-настоящему катастрофическими.
– Куда же ты сейчас собираешься?
– Есть одно дельце – на несколько часов.
– Почему бы тебе не отдохнуть, когда ты закончишь? Нам много о чем нужно поговорить. Я остановилась в покоях, именуемых Глициниевой Комнатой. Знаешь, где это?
– Да, – сказал я. – С ума сойти.
– Увидимся позже.
– Наверное.
На следующий день я отправился к Краю, так как услышал сообщение, что ныряльщики в Преисподнюю – те, что ищут останки созидания за пределами Края, – впервые за поколение приостановили свои операции. Когда я расспросил их, они сообщили мне об опасной активности в глубинах: вихрях, огненных ветрах, потоках новообразовавшегося вещества.
Забравшись в укромный уголок и глядя вниз, я воспользовался своим спикардом, чтобы расспросить второй. Когда я снял защитную оболочку, в которую заключил его, он затянул неизменную песенку: «Иди к Мэндору. Коронуйся. Повстречайся с братом. Повстречайся с матерью. Начинай приготовления». Я вновь укутал и спрятал лжеспикард. Вскоре он начнет подозревать, что я за пределами его контроля. Другой вопрос: стоит ли беспокоиться по этому поводу?
Я мог бы просто скрыться: уйти с отцом, помогать ему в борьбе, возможной, если усовершенствовать его Путь… Я мог бы даже закопать там оба спикарда, приумножив мощь того места. На худой конец, я мог бы, как прежде, полагаться на свою собственную магию. Но…
Мои проблемы коренились именно здесь. Я был выношен и выкормлен, дабы стать идеальным царствующим лакеем, под контролем матери и, вероятно, брата Мэндора. Я любил Амбер, но также я любил и Владения Хаоса. Бегство в Амбер, где я пока буду в безопасности, решит мои личные проблемы не более чем побег с папой или возвращение на Теневую Землю, которую я тоже люблю, с Корэл или без нее. Проблема была здесь… во мне самом.