— А как ты хочешь? — поинтересовалась я, глядя на конфету. Через полчаса оставалось еще три конфеты, а я сидела на коленях у сладкоежки, целуя испачканными шоколадом губами испачканные шоколадом губы. Нет, я так еще никогда не ела конфеты. Тем более что теперь можно целоваться сколько влезет. Правда, конфеты в меня уже не лезли, поэтому я решила взять передышку.
— Мне этого мало, душа моя… Совсем мало… — грустно прошептал Иери, прижимая меня к себе.
— Ты о чем? — напряглась я.
— Конечно, о конфетах, душа моя… Исключительно о них… — заметило чудовище, осторожно отстраняя меня.
— Завтра я куплю тебе еще коробочку. И я попробую сварить тебе варенье. Ты какое варенье больше любишь? — спросила я, прикидывая, где у меня лежит подходящая посудина и сколько сахара нужно купить. Иери молча улыбался, не сводя с меня глаз. — Кстати, я тут подумала, что кушать много сладкого вредно… Ты хоть что-нибудь кроме сладкого ешь?
— У принца спроси. Он терпеть не может сладкое, зато прекрасно кушает все остальное, — заметило чудовище, крепко прижимая меня к себе. Я осторожно коснулась губами его губ, выпрашивая поцелуй.
— У меня к тебе просьба… — заметила я, вспоминая о задании. — Ты танцевать умеешь? Мне просто до завтра срочно нужно научиться танцевать! Мне завтра какую-то принцессу выгуливать до шести часов.
— Принцессу? — чуть не подавился предпоследней конфетой Иери.
— Да, мне дали портрет ее идеала, чтобы завтра я в его облике присутствовала на балу в честь ее дня рождения, — мрачно заметила я. — Представляешь, мне придется строить из себя мужика! А я даже танцевать не умею…
— То есть ты хочешь, чтобы я научил мою душечку танцевать? — улыбнулось чудовище, предлагая мне последнюю конфету, от которой я вынуждена была отказаться. — Ну что ж… Попробуем…
Пока я принимала ванну, готовясь к ужину, в мою голову лезли неприятные мысли. Как такое могло получиться? Чтобы я изображала чей-то идеал? И вообще, почему на работу в брачное агентство принимают только девушек? Если есть такие заказы, то в штате должен быть как минимум один прекрасный принц на полставки по вызову и до востребования!
«Тут кое-кто одну зарплату заплатить не может, а тут целых две!» — заметил Идеал, внезапно очнувшись и потирая ушибленную голову.
Я вообще не понимаю логики. Целоваться — нельзя. Типа, вдруг я замуж выйду? Ну тогда нанял бы на работу мужика! Пусть других женихов охмуряет! Он точно замуж не выйдет!
«А ты себе представляешь, как какой-нибудь Вася в женском образе сидит на коленях у оборотня и воркует ему о неземной любви? Нашептывает на ухо какому-нибудь эльфу о том, как влюбился в него с первого взгляда? — прыснул Идеал. — Или строит глазки какому-нибудь орку? А потом возвращается и, глядя на штраф, полощет рот с мылом! Мало ли что жениху в голову взбредет? Вот поэтому в джазе только девушки!»
Замотавшись в простыню, прикрывшую нижнее белье и полное отсутствие верхнего, я отправилась выбирать себе платье для урока танцев.
— Вы пока выбирайте, я сейчас подойду, — произнесла служанка, удаляясь за дверь гардеробной.
Я выбрала симпатичное голубое платье с застежками на спине. Надев его и придерживая корсет на груди, я попыталась самостоятельно дотянуться до крючков и застегнуть их. В комнате горели свечи, а я вертелась перед зеркалом, как обезьянка.
— Извините, — громко произнесла я, чувствуя себя представителем рабовладельческого строя. — Я уже выбрала. Вас не затруднит помочь мне его застегнуть?
Странно. Мне никто не ответил. Ладно, подождем… А что, если выбрать розовое? Нет! В нем я выгляжу как на последнем триместре. Мне в таком платье должны уступать место везде, где есть стул, за непосильный вклад в демографическую ситуацию. Что-то в комнате стало темнее… Или мне кажется?
— Извините, — громко заметила я, — а не могли бы вы снова зажечь свечи? Просто в темноте я не привыкла одеваться… Могу надеть платье задом наперед.
— Не могли бы… — услышала я на ухо, почувствовав, как мне на талию легли руки.
Я ухватилась за лиф платья, подтягивая его под самое горло.
— Тише, душа моя… — прошептали мне на ухо. Первый крючок застегнулся, а мою обнаженную спину поцеловали. Второй крючок… Поцелуй… Третий крючок… И снова поцелуй… Последний крючок — и поцелуй в основание шеи…
— Посмотри на меня, душа моя… — прошептал Иери, пока я пыталась расправить юбку.
— Мне не нравится, душечка… Снимай. Давай попробуем белое… — услышала я, чувствуя, как мою шею целуют, а крючки снова расстегиваются. От его поцелуев по коже бежали мурашки.
В тот момент, когда на меня сверху обрушилось белое платье, я поняла, что имею дело с самым хитрым чудовищем на свете. Застежки у белого платья были спереди. Я отвернулась, придерживая лиф и пытаясь застегнуть их самостоятельно.
— Нет, душечка, я так не согласен! Поворачивайся… — раздался шепот на ушко. Единственное, что я могла сделать, так это прикрывать грудь руками, натягивая на нее платье. Поцелуй — щелчок красивой застежки. Поцелуй чуть выше — еще один щелчок. Иери стоял на одном колене и смотрел на меня. Красные, чуть светящиеся в темноте глаза, бледное лицо, длинные волосы, покрывающие его плечи, — я не могу представить его другим.
— А давай дальше я сама? — коварно улыбнулась я, слегка отстраняясь.
— Нет, тут без помощи не обойтись, — услышала я шепот. — Извини, служанку я съел, поэтому мне придется самостоятельно тебе помогать…
— Как съел? — испугалась я, глядя на очертание двери в полумраке, за которой, возможно, сидит прислоненный к стеночке или просто лежит на полу труп ни в чем не повинной девушки. — Ты серьезно?
— Я пошутил, душа моя… — услышала я тихий смех. Чудовище прижалось лбом к моему животу, смеясь. Я выдохнула с облегчением, положив руку ему на голову.
— А я-то думаю, почему от тебя голодом пахнет, — заметила я, чувствуя, как застежки и поцелуи поднимаются все выше. Последние две застежки никак не хотели застегиваться с первого раза. Я прижимала его голову к своей груди, слегка покачиваясь и судорожно вздыхая в надежде, что они не застегнутся еще пару раз. Или пару сотен раз.
— Я хочу, чтобы тобой восхищались, — глубоко вздохнул Иери, улыбаясь нашему едва различимому в полутьме отражению. — И меня расстраивает то, в какой одежде ты приходишь ко мне.
«На какую денег хватило! — возмутился Идеал, внезапно очнувшись и не замечая, как позади него крадется зажатая в лапах крышка. — Или он хочет, чтобы мы в кринолине, обмахиваясь веером, катались в маршрутках? Сударыня, будьте так любезны, передать за проезд! Премного благодарю вас, сударь, за то, что уступили мне место! Мсье, остановите на следующей! Мы совершенно не будем выделяться из толпы, если будем стоять в роскошном платье на остано…» Хлоп! И тишина.
— А можно вопрос? — начала я, чтобы перевести тему разговора. — Я тебе уже его задавала… Просто ответа так и не услышала… Ты кто такой, Иери?
— Я — просто чудовище, — усмехнулось «просто чудовище». — Ты ведь не спрашивала меня, кто я такой, когда пожимала дрожащей ручкой мою руку в темном лесу? В тот момент тебе это было совсем неинтересно.
Я почувствовала, как прохладные пальцы погладили ту самую «дружелюбную» и очень храбрую ручку.
— Ты просила меня научить тебя танцевать? Я сам не умею это делать, поэтому будем учиться вместе… — улыбнулось чудовище, ведя меня в зал.
— То есть как ты не умеешь? На тебя была вся надежда! — напряглась я, останавливаясь.
— Я же сказал, что мы будем учиться вместе. Ты будешь мне подсказывать… А я буду подсказывать тебе… — Иери поцеловал меня в висок.
Мне кажется, что он уверен, что танцы — это предлог. Но я на самом деле не умею танцевать!
В зале было темно и тихо. Гулкое эхо наших шагов заполнило огромное пустое пространство. Рука Иери легла мне на талию.
— Скажи мне, душа моя, я все правильно делаю? — с усмешкой спросило меня чудовище. Я кивнула.
«А как правильно нужно наступать тебе на ноги, с размаху, осторожно или как получится?» — передразнил Идеал, скрестив руки на груди. У него что? Иммунитет? Он заткнется когда-нибудь? Как он мне надоел!
— Скажи мне, а я правильно делаю, что положила руку на твое плечо? — тихо спросила я, прикидывая, что завтра мне придется таскать за собой по паркету какую-то принцессу, а потом прислонять ее к стеночке, чтобы взять передышку.
— Правильно, душа моя… А теперь, я так думаю, тебе следует положить руку поверх моей руки… — прошептал Иери, пока я смотрела нам под ноги. Да… Хочу запомнить его обувь целой и невредимой.
— Моя душа не против, если я попробую повести ее? — усмехнулось чудовище, делая шаг на меня. — Тише, тише… Просто расслабься… У тебя пока все получается…
Получа-а-ается… А как же… Конечно, всю жизнь только танцами и занимаюсь! Единственный танец, который я знаю и умею танцевать профессионально, — танец на граблях. Могу научить. Так! Стоп! Мне тут рассказывали, что не умеют танцевать? Все он умеет…
— Я боюсь наступить тебе на ногу, — простонала я, лихорадочно заглядывая вниз, пока меня увлекали за собой. Мне нравится, как его рука лежит на моей талии. Мне нравится, как бережно он держит меня за руку. Но мне не нравится, что нужно постоянно следить за своими ногами!
— А теперь попробуй ты вести меня, — услышала я, чувствуя, что мы остановились. Я сосредоточилась и стала, сопя, как раздосадованный ежик, таскать Иери по залу, сбиваясь с ритма и снова заглядывая нам под ноги. Чудовище смеялось, глядя на мои попытки, но при этом подбадривало.
«А теперь подбрось его и покружи над головой!» — язвительно заметил Идеал. Полярный лис молчал, глядя на него снисходительно, как на умалишенного, что-то пряча за спиной.
— Скажи мне честно, что бы ты сейчас хотела услышать? — спросил Иери, снова отнимая у меня мою инициативу.
— Заранее прощаю тебя за испорченную обувь, душа моя. Ты, главное, не переживай, душечка. У меня есть комплект запасных пальцев на ногах! — вздохнула я, чувствуя, как снова случайно наступила ему на ногу, проклиная свою неуклюжесть. — А что бы ты хотел услышать?