ссиленно упал в него.
— Я не знаю, каким богам молиться. Этот бог Любви… Почему он не нашел девушку, которая меня полюбит? Я же заплатил ему столько денег… Неужели ему плевать на меня? — Энрих смотрел на меня мутным взглядом.
«Ой, да брось, Эня, ему на всех плевать!» — махнул лапой полярный лис.
— А для чего тебе нужна любовь? — спросила я, глядя в мутные глаза принца.
— Понимаешь, тут такое дело… Скоро у меня день рождения. А это последний срок. И вот сейчас я понимаю, что нормальных баб не осталось! Вообще! Ни одной! Им то корону подавай, то дорогие подарки! А на меня им плевать! Им всем только одно и надо! — заныл принц, словно я сейчас выну любовь из кармана и положу на столик, чтобы хоть как-то его утешить.
Когда я слышу фразу «вам всем только одно и надо», я понимаю, что человек, который ее произносит, может предложить только это «одно». И меня не удивляет, что на денежный нектар слетаются меркантильные бабочки, потирая лапки, а завидев красивые крылья, коллекционеры встают в очередь.
— Это как-то связано с проклятием? — поинтересовалась я, но тут же фигуру принца объяла тьма. На меня смотрели знакомые глаза.
— Душа моя решила заглянуть на последнюю страницу моей сказки, сгорая от нетерпения? Она не хочет подождать, пока я сам ей все расскажу? — в мою сторону потянулась рука. Через минуту я сидела на коленях и нежно целовала мое чудовище.
— Мне нужен совет… — шепотом заметила я, перебирая его волосы, забывая о том, что только что разговаривала с принцем. — Ко мне пришла девушка… Она говорит, что как будто вспомнила кого-то… Отсюда… Мне очень хочется ей помочь… Но это все звучит как-то странно, что мне самой не верится…
— Знаешь, что странно? — заметил Иери, прижимая руку к моему сердцу. — Странно то, что ты каждый вечер приходишь к тому, которого боялась больше всего на свете. И странно то, что тот, кто мечтал тебя съесть, каждую ночь лежит и вслушивается в твое дыхание и считает каждый удар твоего сердца… А вот остальное мне почему-то не кажется странным…
— То есть ты хочешь сказать, что это может быть правдой? — задумалась я, предъявляя портрет для опознания.
— Мне трудно сказать, кто это… — заметило мое чудовище, бережно рассматривая портрет. — Увы… Но ты не расстраивайся, душа моя… Я сегодня был у гномов и любовался твоей статуей… Кстати, открою секрет. Скоро у тебя будет новая статуя… Впечатленные твоей самоотверженностью, наши соседи заказали твою статую в полный рост. И теперь вместо корыстного бога Любви во всех храмах будет стоять бескорыстная, а главное, чистая Любовь.
— Но я не богиня! — фыркнула я. — Я просто Любовь… И молиться на меня не надо!
— Это не тебе решать. Ты меня только что очень заинтриговала. И мне теперь интересно узнать, чем закончится эта история с рисунком, — Иери посмотрел мне в глаза. — Эта история намного интересней, чем история про девушку, которая страдала над журналом учета гномьих безделушек, который есть у каждого уважающего себя мастера.
Я наклонилась к его уху и с улыбкой прошептала: «Я сейчас съем одно хитрое чудовище! Или слегка укушу!» — а потом поцеловала в щеку, слезая с колен. К гномам!
Мастер Мерахт посмотрел на рисунок брошки, покачал головой. Он был чрезвычайно горд оттого, что я обратилась именно к нему.
— Не моя работа! — авторитетно выдал он, снова разглядывая рисунок, пока я стояла рядом, затаив дыхание. Подсолнушек в красивом платье заглядывала нам через плечо. — Это эльфийская работа… Посмотрите, как подвернут листок. Хотя… Постойте… Нет! Это все-таки гномья работа! Видите, как сделан завиток? Такую брошку заказывали эльфы, но делали гномы! И я даже знаю кто! Мастер, у которого я учился, показывал мне что-то похожее… Но, как говорится, каждый мастер помнит руками… Мне ее тогда даже подержать не дали… Это было много лет назад. Тогда я был подмастерьем и точил свои бляшки… Помню, удивлялся тому, что эльфы сами не могли сделать себе такое украшение… Мастер говорил, что делал розу для самого эльфийского короля. И хвастался, сколько ему за нее заплатили… Точно! Смотри-ка, Подсолнушек, память меня пока не подводит!
— Так ведь у эльфов королева… — задумалась я, вспоминая Листочка и его мировую маму.
— Вы меня не проведете! Пусть я здесь сижу, но я прекрасно знаю, что есть два эльфийских государства! И правят ими брат и сестра! — улыбнулся Мерахт, отдавая мне мой рисунок. — Эх, надо как-нибудь посмотреть на солнце. Любопытно мне. Никогда не видел, но уже столько про него наслышан! Подсолнушек говорит, что оно совсем не страшное…
Пограничники «второго эльфийского государства» встретили меня суровыми взглядами. В отличие от предыдущей экскурсии по эльфийским достопримечательностям, где, кроме деревьев, дупел и гнезд, ничего не было, здесь за белой чертой-границей простирался красивый город из белого камня, сокрытый прямо в лесной чаще.
— Прочь отсюда, человек! Если нарушишь нашу границу, то мы будем вынуждены бросить тебя в тюрьму! А по эльфийским законам тебе светит семицветик! — скривился один из вооруженных до ушей красавцев, глядя на меня, как на жука, ползущего по его сапогу, мечтая стряхнуть противное насекомое как можно скорее.
— Семицветик? — поинтересовалась я, вспоминая семь желаний. Если они за это исполнят семь моих желаний, то я буду злостным правонарушителем.
— Тебе выбьют цветок на теле! И будет в нем семь лепестков! По количеству лет, проведенных в эльфийской тюрьме за нарушение наших границ! — заметил красавец-таможенник. — А если ты будешь рецидивисткой — бабочку. Так что проваливай отсюда, человек!
Я отошла подальше от татуировочного салона, прикидывая, как бы проникнуть в этот заповедник. Отступать на самом интересном месте я не намерена, зато уже мысленно выбрала, где у меня будет бабочка, а где — цветочек. Судя по автобусу, половина девушек отсидела в эльфийской тюрьме. Ну да ладно…
Пришлось вернуться в офис, придумать себе приличную эльфийскую внешность, свернуть рисунок в трубочку — и вуаля! Я — посол с дипломатической миссией от Листочка и его мамы. Надеюсь, они будут не в обиде.
— Вы по какому делу? — вежливо и учтиво поинтересовались пограничники, готовясь пропустить сородича в любой момент.
— Меня послали с важным поручением к его величеству. Сказали передать лично в руки. От ее величества Мориэль. Срочно! — я сделала вид, что послали меня не только на словах, но и придали должное ускорение ногой.
И что вы думаете? Меня пропустили! Я двинулась по улице, наслаждаясь красотой мраморных домов, укрытых сеткой тени, падающей от величественных деревьев. Возле дворца, в обрамлении белых розовых кустов, приятно журчал фонтан в виде двух мраморных лебедей.
— Я к его величеству! — гордо произнесла я, потрясая «депешей» перед носом дворцовой стражи. — От ее величества Мориэль… Срочно…
И снова пропустили без лишних вопросов! Нет, ну какая прелесть!
В красивом тронном зале, украшенном гирляндами маленьких белоснежных роз, ползущих по мраморным колоннам под самый купол, царила гулкая тишина. Застыв возле увитого розами трона, я терпеливо ждала, когда его эльфийское величество соизволит меня принять. Прошло минут пятнадцать, а я уже представляла себя героем народных сказок. Было у меня стойкое ощущение, словно царь не знал, куда еще можно послать бедного Ивана Венценосного, Интеллектом-не-Отягченного? Молодильные яблоки принес? Принес. Два килограмма. Змея Горыныча убил? Убил. Смерть злого Кощея нашел? Нашел!
«Я бы тоже был злым, если бы мне иголку в яйцо засовывали!» — облизнулся арктический лис, прикидывая, чем бы накрыть все мое мероприятие.
Меч-кладенец раздобыл? Вон валяется. Жар-птицу поймал? Поймал. В клетке сидит, газетку вчерашнюю пачкает. Кучу Василис спас, лягушку расколдовал, Бабе-яге приглянулся… Куда бы послать его, да так, чтобы он не вернулся? Ну конечно! Пусть занимает очередь на жилье от государства! И чтобы, пока не выстоит да не получит, духу его здесь не было!
Его величество появился в сопровождении охраны. Я посмотрела на надменного, но при этом красивого до мурашек по коже эльфа, прикидывая, какая очередь за ним бы выстроилась, выстави он свою кандидатуру для женитьбы. Длинные светлые волосы венчала роскошная корона, а с плеч на пол струился серебристый плащ. Эльф смотрел на меня свысока. Взгляд его холодных серых глаз выражал высшую степень презрения.
— Я даже читать не хочу, что она мне пишет! — горделиво бросил король, глядя поверх моих ушей. — Это ж надо было позволить какому-то мерзкому человеку стать женой наследника? Немыслимо! Я же сказал Мориэль, что думаю насчет людей! Я не знаю, как ей в голову взбрело женить Листочка на человеке. Мой племянник тоже хорош. Своего ума нет, живет мамочкиным. Так что передай моей сестрице, что я не хочу с ней разговаривать. Категорически. И писать ей ответ я тоже не собираюсь. Я все сказал. И не надо ездить мне по ушам. Передай слово в слово.
— Простите, я тут немного по другому вопросу… — осторожно заметила я, скрывая улыбку и глядя, как длинные уши придерживают корону. — Я хочу спросить по поводу…
Договорить я не успела. Его величество резко встал, возвышаясь надо мной в своем великолепном убранстве. В голове промелькнул почему-то обидно звучащие слова «смерд» и «холоп». Именно они читались в уничижительном королевском взгляде.
— Вон отсюда… — процедил эльфийский владыка, а его темно-синие глаза смотрели на меня с такой ненавистью, словно я только что с наслаждением подергала его за уши. — Я сказал, что передать моей сестре. Больше мне добавить нечего. Хотя нет. Передай ей вот что. Хватит с меня гонцов. Ни на какие письма я отвечать не буду! И никакие дипломатические отношения поддерживать не стану! Мне проще самому жениться на мерзком, отвратительном человеке, чем выслушивать ее доводы! Теперь все.
После того как меня демонстративно выставили за дверь, доходчиво объяснив все, что думают о Листочке, его маме и их выборе, я плюнула на дипломатию и решила побродить по городу. Может, я увижу хоть какую-нибудь зацепку? Фонтан в виде двух лебедей шелестел прохладной водой, которой я с наслаждением умылась.