— Не на… — начала отнекиваться.
Потом вспомнила как некрасиво поступила с Даником на дне рождении Лили, устыдилась собственного поведения и… решила загладить свою вину. Хотя бы таким вот образом.
— А у тебя? — спросила, видя как потеплел настороженный взгляд парня, стоило мне изменить направление разговора.
— А я запасливый, — улыбнулся он, протягивая ручку.
Я и не знала, что в глазах у Даника спрятана россыпь золотистых звезд. Внезапное открытие заставило меня совершать необдуманные поступки. Во-первых, я приняла ручку, правда, стараясь не коснуться парня, а, во-вторых, улыбнулась в ответ. Сама не заметила как это получилось.
— Спасибо.
— Да не за что, — ответил он и… уткнулся в свой конспект. И даже не произнес свою коронную фразу "О, Мадонна", чем сильно удивил.
Датский начитывал материал, скользя взглядом по аудитории, которую быстро усмирил всего одной фразой "кто хочет рассказывать вместо меня?", желающих не нашлось.
Всякий раз, когда я смотрела на декана, то перехватывала его взгляд.
Совпадение?
Скорее всего.
Занятие пролетело незаметно. Что тому послужило причиной, я не знала. То ли харизма Датского была чересчур велика, то ли материал был интересный, но студенты сидели молча, внимали и не шумели. Лишь под конец начали потихоньку шевелиться. Все же лавки в аудитории были не очень удобные. Плоские и твердые. Видимо, для того, чтобы студенты не спали на лекциях.
Уже когда прозвенел звонок и преподаватель покинул аудиторию, подал голос Климов, сидевший тише воды ниже травы. Я даже подумала, а не заболел ли он. Слишком уж не характерным было поведение парня.
— Что случилось в пятницу? Тебе стало плохо? Говорят декан тебя на руках нес, — тихо произнес Данияр, пытливо смотря на меня пока собиралась.
Я хотела съязвить, мол, тебе оно надо чужое горе? Но почему-то язык не повернулся, выдав совершенно иное.
— У меня на дым аллергия. Как оказалось, очень сильная, — дальше продолжать не стала, считая, что пусть додумает самостоятельно
— Надо было мне сказать, я бы тебя в больницу отвез, — внезапно сказал парень.
— И где бы я тебя искала… в бессознательном-то состоянии? — представила как мой дух носится по коридорам академии в поисках Климова. — Скажешь тоже.
— И, правда… Чего это я? — так и не поняла с какой интонацией это было сказано.
— Забери, — протянула ручку.
— Оставь себе, — парень поднялся с места и… пошел по проходу в противоположном от меня направлении.
Странный он какой-то, подумалось. От внутреннего диалога с собой пожала плечами, не зная как реагировать на нового Данияра.
ГЛАВА 12
— Не много ли тебе будет, Зыкова? — ко мне, пританцовывая, подплыла Марина Лужева.
— Ты сегодня кофе перепила или чего покрепче? — ответила тон в тон девушке, выходя из-за стола и собираясь перейти в другую аудиторию.
— Дурочкой-то не прикидывайся. Думаешь, я не знаю как ты все сама и подстроила, — продолжила обвинять Лужева.
— Я не пойму о чем ты, — конфликтовать с Мариной мне лишний раз не хотелось.
Однако девушка перекрыла мне проход своим телом. Чтобы спуститься мне надо было либо отодвинуть ее, либо пройти вдоль длинного ряда к другой лестнице.
— Все ты прекрасно понимаешь. Здорово ты придумала обратить внимание декана. Думаешь, он позарится на твои прелести? Так кое у кого они гораздо поинтереснее.
— Не у тебя ли? — начала терять терпение.
— А если и у меня. Последний раз предупреждаю — не крути носом перед мужиком. Он мой, — угрожающе произнесла Лужева.
— Вообще-то, у него жена есть, ты не забыла? — напомнила про семейное положение Датского. Не говорить же хамке, что самому Принцу, похоже, жена нужна как зайцу барабан. Обойдется.
— Жена не стенка — подвинется, — как всегда отреагировала Лужева. — Смотри, я тебя предупредила. Кончай свои штучки, шмара, — перешла она на оскорбления.
— Отвали, от подобной слышу, — когда люди перестают говорить нормально с ними следует разговаривать на их же языке. — А свои угрозы оставь своим подпевалам. На них они хоть действуют, — и я двинулась прямо на Лужеву. Вряд ли она будет со мной драться. Так и получилось, хоть она и попыталась, выставив руки в стороны.
— Уберешь, если не хочешь получить вывих конечности, — предупредила Марину, остановившись в полуметре от нее.
В своих способностях быстро заломить руку я не сомневалась. Несколько лет назад "папаЖора" очень хорошо меня натренировал от "всяких хулиганов".
— Только попробуй, — огрызнулась она, но руку убрала, давая пройти. Как-то на первом курсе у нас был конфликт с Мариной, дошло до небольшого рукоприкладства, тогда-то я и показала на что способна. Это был один единственный раз, когда я дралась с девушкой. С тех пор больше никто не задирался. О том случае мама до сих пор не знает, чему я очень рада. Правда, "папеЖоре" пришлось признаться, на всякий случай, чтобы для него не было потрясением, если на меня начнут жаловаться. Отчим за хорошо усвоенный урок похвалил и сказал обращаться к нему, если дело на том не закончится. Однако его помощь так и не понадобилась.
— Ты же знаешь, я в долгу не останусь, — произнесла, проходя мимо, ожидая толчка от Лужевой в любой момент. Но нет, Марина поумнела, видимо, прошлый опыт ее чему-то да научил.
Я всю дорогу до другой аудитории, где должен был проходить семинар по криминалистике, размышляла какая же Лужева "су… самка собаки". И чего ей неймется? Ведь сколько ее помню, столько она задирается, и, ведь, не только ко мне, но и ко всем остальным. Неужели тем самым пытается самоутвердиться? Похоже на то. Чего ей не хватает?
С моим появлением в аудитории голоса смолкли как по команде, правда, я, увлеченная, собственными мыслями, не обратила на это никакого внимания, направляясь к своему месту.
Сумку с тетрадями шмякнула по привычке на стол. Стул отодвинула подальше, чтобы в следующий момент плюхнуться на него, а руками ухватилась за край стола. И вот тут скорее почувствовала, чем ощутила неладное. Резкий запах резанул по обонятельным рецепторам. Я опустила глаза и увидела, что весь край столешницы вымазан фиолетовой пастой. Жирно. Даже можно сказать очень жирно. Не отодвинь я стул, то перемазалась бы в пасте вся, а так пострадали только ладони.
Я подняла глаза на замерших однокурсников, ожидающих моей реакции. Кое-кто даже телефон достал, принявшись втихаря снимать мою истерику.
— Я смотрю в академии ремонт начали, — медленно отлепила руки от столешницы. Две жирные фиолетовые полосы пересекали ладони посередине. — Друзья, будьте аккуратнее, не вляпайтесь как я, — произнесла спокойным голосом насколько мне удалось, при бушующем в душе пожаре.
— Что случилось? — в аудитории появилась Лужева. Почему-то я была уверена, что без нее не обошлось.
— Марина, наша Мадонна вляпалась в… краску, — пояснила Крымова.
— Как мило, — приторным тоном произнесла девушка.
— Зато больше никто здесь не вымажется, — я аккуратно встала с места, вдела руку, стараясь не выпачкать, в ручку сумки. Похоже, сегодня криминалистику я пропущу. — Правда, девочки? — я смотрела исключительно на подружек, приближаясь, выставив руки перед собой.
Не знаю о чем они подумали, но бросились в рассыпную, стоило мне оказаться недалеко. Вот и славно, хоть с дороги убрались, "сте… стерляди".
Прогуливать стало входить у меня в норму. Еще несколько раз и втянусь. Звонок застал в коридоре. Студенты обтекали меня, словно частицы при Броуновском движении. Они двигались в одну сторону, а я в другую. Женский туалет находился в другом конце этажа, так что идти до него порядком.
— Зыкова, опять прогуливаете? — в голосе Принца Датского не было даже намека на улыбку.
Я остановилась, повернулась к говорившему. Если на лекции декан был сама доброта и прямо таки лучился участием, то в этот момент его можно было сравнить с огнедышащим драконом. Что именно разозлило нашего Принца, я не знаю, но вот выступать вновь в роли девочки для битья не желала.
— Всего лишь иду в ту… дамскую комнату, — поправила себя, стараясь выглядеть культурной девочкой, как меня всегда учила мама Аля.
— Неужели вам не хватило времени на перемене? — язвительно спросил мужчина.
— Знаете, я туда и не собиралась в общем-то, но какой-то шутник вымазал пастой весь стол. Мне. Видимо, от большой и чистой любви. И теперь мне срочно надо туда, куда я даже не думала, чтобы отмыть вот это, — я подняла ладони вверх, где красовались жирные фиолетовые полоски. От того, что я сжимала кулачки, паста расползлась по всей ладошке.
— Кто это вас так… возлюбил? — декан был не дурак, понял, что это не просто так.
— Тайный поклонник, — я предполагала кто мог сотворить подобное с моим столом, вот только не пойман, не вор. Голословно обвинять кого бы то ни было, доподлинно не зная виновника, я не могла.
— Так. Пойдемте, — распорядился декан и… направился в противоположном от туалета направлении.
— Куда? — опешила.
— В деканат, — пояснил мужчина на ходу.
— Так я потом загляну, когда все отмою.
Датский отошел от меня на некоторое расстояние, обернулся, увидел, что я за ним не иду, вернулся, остановился, посмотрел сверху-вниз.
— Так для этого мы туда и идем.
— А. Ну, раз так, — я не стала сильно сопротивляться, подумав, что у декана точно есть мыло, а вот в дамской комнате, оно вряд ли найдется. Это вам общественный туалет, а не купальня принцессы. — Тогда можно, — обошла Датского по дуге и направилась в нужном направлении.
Теперь выходило, что ни я иду следом за деканом, а он за мной. Из свиты Принца Датского я превратилась в нечто более весомое. Или все же нет?
Какие только глупые мысли не лезут в голову, когда осознаешь, что по пятам следует интересный во всех отношениях мужчина. Не просто так Мариночка Лужева за него глотку дерет и на амбразуры кидается. Ценный трофей. Вот только кем-то уже помеченный и застолбленный. Интересно, а какая у него жена? Блондинка или брюнетка? И все же что случилось между супругами? Почему вторая половина Датского в столице, а он здесь прозябает? Странно все это и непонятно.