ва I. Прежде чем этой привилегией собрался воспользоваться его сын, прошло около четверти века, и «привилегия Кентов» была забыта большинством придворных, так что, когда в один прекрасный день тогдашний Кент позволил себе сесть в присутствии Карла I, поднялся страшный переполох! Но дело скоро объяснилось, и привилегия была подтверждена. Последний из графов Кентов пал в гражданской войне, сражаясь за короля, и с ним кончилась эта странная привилегия.
Том Кэнти дожил до глубокой старости; это был красивый седовласый старец, величавой и кроткой наружности. Все искренно уважали его и оказывали почет его странной необычайной одежде, которая напоминала о том, что «в свое время он сидел на престоле». При его появлении все расступались, давали ему дорогу и шептали друг другу:
— Сними шляпу, это королевский воспитанник!
И все кланялись ему, а он в ответ ласково улыбался, и эту улыбку ценили высоко, потому что, когда произошли описанные здесь события, он вел себя с таким благородством.
Да, король Эдуард Шестой жил недолго, бедный мальчик, но он достойно прожил эти годы. Не раз, когда какой-нибудь важный сановник, какой-нибудь раззолоченный королевский вассал упрекал его в излишней снисходительности или доказывал, что тот или другой закон, который хотел он смягчить, и без того достаточно мягок и без того не причиняет никому чрезмерных стеснений и мук, юный король устремлял на него свои большие, красноречивые, полные грустного сострадания глаза и говорил:
— Что ты знаешь об угнетениях и муках? Об этом знаю я, знает мой народ, но не ты.
По тем жестоким временам — царствование Эдуарда VI было на редкость милосердечным и кротким. И теперь, расставаясь с ним, попытаемся сохранить о нем добрую память.