Отлично утоптанная дорога, по которой ехали беглецы, сливалась под копытами эрога в одну сплошную серую ленту. Сашке даже на мгновенье показалось, что это асфальт, а белоствольные деревья в стремительно приближающемся лесу – обычные берёзы. Но стоило подъехать поближе, как ностальгическое наваждение кончилось. Грандиозный лес Идима вздымал свои кроны на почти сорокаметровую высоту. А белые стволы, которые Сашка издали принял за берёзы, оказались в три обхвата толщиной, и кора их укрывала гладкая, без единого чёрного пятнышка. «Белокоры» – так называли эти деревья близнецы.
«Наверное, они такие высокие из-за того, что сила тяжести в Идиме меньше, – подумал Демидов. – И ещё король говорил, что кислорода тут больше. Вот Ином и шпарит с такой скоростью, не останавливаясь».
Но не успел Сашка подумать об этом, как сидящий впереди Арэт свёл колени, после чего эрог резко затормозил. Демидов едва на землю не вылетел и собирался уже возмутиться, но, выглянув из-за плеча оруженосца, попридержал язык.
Дорога, ведущая из королевского замка, упиралась в широкий хорошо наезженный тракт. А на развилке стоял… король Орис собственной персоной. У Демидова перехватило дух, и почти минуту он потратил на борьбу с ускоренным сердцебиением. А потом облегчённо вздохнул – суровый родитель хоть и присутствовал здесь, но не во плоти. Перед удивлённым Демидовым на невысоком плоском камне стояла статуя. Но такая, которую даже с десяти шагов невозможно было отличить от живого человека. Всё ещё пребывая в шоке, Демидов соскользнул с эрога и, подойдя к ней, осторожно притронулся к королевской руке. Но почти тут же отшатнулся. Рука отца показалась ему живой и тёплой.
– Это дорожный указатель, босс, – пояснил возникший справа Арэт и указал на покрытое письменами основание статуи. – Видите? Тут написано, что до города Эзив четыреста ил, а до Вадана на побережье – тысяча двести.
В любом другом случае любопытный Сашка забросал оруженосца вопросами и про Эзил, и про Вадан, и даже выяснил бы, сколько метров в одном иле. Но сейчас он не мог оторвать взгляд от отцовской статуи.
– Как она сделана? – выдавил он, наконец.
– Она не сделана, она выращена, – ответил спешившийся Ирре. – Есть такое растение обор. Если ему магически внушить какой-то образ, он будет расти и со временем примет нужную форму. Такие статуи стоят по всем дорогам Идима.
– А не слишком ли мелко для короля торчать на дороге указателем? – недовольно пробурчал Демидов.
– Что вы, ваше высочество, – вмешался Арэт. – Это же так понятно! Король ведёт свой народ по пути процветания, указывает дорогу, по которой нужно идти. И потом не всем же выпадает радость лицезреть своего короля вживую. А так каждый идимец может поклониться своему монарху.
Спина Арэта согнулась в почтительном поклоне.
– Ну, вы даёте, – пробормотал Сашка и молча полез на эрога.
От развилки путешественники повернули направо. И потянулся однообразный пейзаж, успевший Демидову надоесть хуже придирок Ма к беспорядку в его комнате. Возделанные поля, сплошь покрытые съедобными ярко-розовыми цветами, тянувшиеся с одной стороны дороги, казались бесконечными. А лес, подкравшийся прямо к обочине с другой стороны, тоже не слишком радовал глаз. Белокоры остались позади, а тёмные стволы узколистых деревьев оставляли в душе тревожное чувство. Изредка вдалеке мелькали какие-то строения, похожие на американские ранчо, да река, едва различимая за деревьями, то удалялась, то приближалась к дороге.
И потому неожиданно вывернувшая из-за поворота повозка была удостоена пристального внимания Демидова. Издали она напоминала поставленную на колёса тёмно-голубую палатку, которую неспешным шагом влекли два эрога. Так что сидящий на козлах возница спокойно дремал под размеренный стук эрожьих копыт, прикрывшись от палящего солнца широкополой шляпой. Но стоило только всадникам приблизиться, как он встрепенулся и даже привстал на козлах.
– Да не оставит вас Закинувший Сеть, юноши. Вижу вас трое, и значит он обязательно с вами рядом, – приветственно крикнул он. – Я Арол, и ферма моя всего в полуиле отсюда. Давненько в наших краях не появлялись странствующие менестрели. Не случиться ли так, что своими песнями вы украсите сегодня наш праздник урожая? Обещаю, что ночлег и сытный ужин не разочаруют вас.
– Увы, добрый фермер, – вежливо ответил Арэт, придержав Инома. – К несчастью мы не можем воспользоваться вашим гостеприимством. Нас ждут в Эзиве, а мы и так опаздываем.
Он ещё долго и витиевато извинялся перед Аролом, а Сашка за это время успел рассмотреть возницу и понять, почему Эгор обзывал его фермером. Сшитые из плотной тёмно-серой ткани штаны Алора до такой степени напоминали Сашкины джинсы, что Демидов даже слегка опешил. Только лейблов фирменных и не хватало.
Серый пыльный шлейф тянувшийся за повозкой остался уже далеко позади, но тракт оставался на удивление пустынным. А на вопрос Демидова «Куда все подевались?» Иррэ ответил:
– Здесь не так много ферм, и все готовятся к празднику урожая. И вообще большинство жителей Идима предпочло поселиться на юге. Вот и получилось, что королевский замок стоит на краю обитаемых земель.
– А вот это зря, – уверенно заявил Демидов. – Король должен в гуще событий всегда быть, а не на отшибе отсиживаться. Вредно это для власти. Лучше бы папочка замок на юге основал.
– Этого нельзя делать, Алекс, – возразил Иррэ. – Замок – это Замок. Он такой один и стоял здесь с незапамятных времён. Ещё до того как Закинувший Сеть привёл в Идим наших предков. Только из него король может править так, как нужно.
Сашка хотел возразить, что есть ещё замок Шарэй, но навалившаяся усталость превратила ответ в отчаянный зевок. Мысли наследника спутались, и Демидов заснул буквально на полуслове.
Это произошло так неожиданно, что Иррэ едва успел подхватить его обмякшее тело. Близнецы остановили эрога и, немного поспорив, выбрали удобное место для стоянки недалеко от медленно текущей реки. Туда-то и перевезли его задремавшее высочество. Но ничего этого Демидов уже не помнил, он спал. Спал так крепко, что ни громкие крики здешних птиц, ни налетавший неизвестно откуда ветер, ни даже треск ломаемых Арэтом веток, из которых Иррэ вот уже полцикла пытался сложить костёр, не сумели его разбудить. Только когда вечерние сумерки спустились на лесную поляну, Демидов проснулся. Лёжа на мягкой постели изо мха, покрытого арэтовым плащом, он потихоньку приходил в себя, выбираясь из сна, как ныряльщик из моря.
– Он ещё спит? – тихо спросил Иррэ. Именно Иррэ. Его звонкий серебряный голос Сашка никогда бы не перепутал с голосом Арэта. Но даже порази братьев временная немота, он всё равно никогда бы их не перепутал. Несмотря на то, что похожи они были друг на друга, как две капли родниковой воды (одинаковые смуглые лица с редкими веснушками, густые чёрные волосы до плеч, худосочные фигуры), Демидов всегда мог абсолютно точно сказать кто из близнецов кто. Торжественная почтительность Арэта и весёлая беззаботность Иррэ помогали провести опознание лучше всяких там отпечатков пальцев. «Надо же, – лениво думал Сашка, не открывая глаз. – Близнецы, а такие разные…»
– По-моему, ещё спит, – пробормотал Аэрт, осторожно заглядывая в лицо наследника.
И только Сашка собрался объявить о пробуждении «своего сонного высочества», как вдруг услышал:
– За сегодняшний день он проспал восемь циклов. Тебе это ни о чём не говорит?
Это опять спросил Иррэ. И спросил так, что Сашка весь обратился в слух.
– Ну, мало ли… – задумался Арэт. – Он ведь не совсем поправился, ночь почти не спал… Неужели, ты думаешь, что…
– Вот именно.
– Этого не может быть! Ещё слишком рано! – заволновался оруженосец. – Но тебе, конечно, виднее. Тебя этому учили…
– Точно сказать я не могу, да и никто не сможет. Нужно подождать. Если это то, что я думаю, должны появиться и другие признаки.
– А если признаки появятся, что мы будем с ним делать? – теперь в голосе Арэта слышался страх.
– Ты хотел сказать: что Я буду с ним делать? То, чему учили.
– Ох, лучше уж не надо!
В этот момент пепел от мирно потрескивающего костра попал Сашке в нос, и оглушительное «апчхи» наследника распугало беспечно поющих птиц.
– Вы проснулись, босс! – Арэт уже был тут как тут и протягивал Демидову чашу с горячим ароматным питьём.
– Проснулся, проснулся, – пробурчал Сашка, стараясь не показать, что слышал их разговор. – Может, ещё немного проедем? Пока не стемнело совсем?
– Нет, Алекс, – Иррэ подошёл ближе и то, как пристально он рассматривал Сашку, о-о-очень не понравилось «его высочеству». – Лучше нам остаться здесь: на Идиме темнеет быстро. Оглянуться не успеем, а вокруг и не разглядеть ничего.
– Тогда надо дров побольше набрать, – с видом бывалого путешественника объявил Демидов. – Дров много не бывает. Пойдём Иррэ, поможешь мне, а Арэт пусть шалаш делает. Кажется, дождь начинается.
Распорядившись таким образом, его высочество направился в сторону реки, справедливо полагая, что там – то дров должно быть немерено. Иррэ двинулся следом, бормоча что-то осуждающее в адрес скоропортящейся погоды. А погода портилась. Дождевые капли всё чаще и чаще попадали на согнутые спины мальчишек, собирающих сухие ветки. Вскоре на коже плащей не осталось ни одного сухого пятнышка, и Сашка недовольно проворчал:
– Шевелись, Иррэ, не то все дрова вымокнут, пока мы их соберём. Давай, во-он к тем деревьям, там дров должно быть навалом.
– Ваше высо… Алекс, мне кажется, лучше нам вернуться к костру. – В голосе мальчишки кроме усталости прозвучал самый настоящий страх. – Разве ты не чувствуешь?
– Очень даже чувствую. – Сашку передёрнуло от заползшего под плащ холода. – Чувствую, что скоро вымерзну, как мамонт.
– Да, я не об этом. – Зубы Иррэ теперь выбивали отчётливую дробь. – Смотрит кто-то. Прямо в спину. А оборачиваюсь – нет никого.
– А вдоль дороги мёртвые с косами стоять! И тишина… – пробормотал Демидов и вдруг сам почувствовал спиной пристальный взгляд. Резко развернувшись, он зашарил глазами по ближайшим кустам. Действительно, никого. Только волосы на голове почему-то противно зашевелились, как будто решили поспорить с качающимися под порывистым ветром деревьями. «Плохо дело, – Сашка медленно наклонился и аккуратно положил собранные дрова на землю, оставив себе тяжёлую сучковатую палку. – Жаль, меч остался где-то в сумках. Эх, зря я поверил Арэту, когда тот хвастался, будто здесь безопасно, как в папочкином замке. Мало того, что я теперь без