– Назад! Или у Главы Совета нечаянно может свернуться голова.
Гвардейцы попятились, но арбалетов не опустили. Тут Сашка увидел, как ноги отца начинают подкашиваться от слабости, и едва успел подставить ему своё плечо.
– Медленно отходим к порталу, – тяжело дыша, приказал Орис и потащил за собой всё ещё беспамятного Энара. – Пока они ещё не очухались от моих угроз.
– Ты же слово давал. Королевское… – также тихо сказал Демидов, выполняя распоряжение отца.
– А они знают об этом? – усмехнулся Орис, из последних сил пятясь к спасительному голубому сиянию, которое сократилось до размеров обычной двери. – Урок юного Эгора не прошёл для меня даром. Кажется, у вас это называется «брать на понт»? Или нет? Впрочем, это не важно. Важно то, что сейчас ты должен подойти вплотную к порталу и произнести пароль, который я тебе назову.
Когда отец назвал Сашке пароль, тот, разом позабыв про всех гвардейцев вместе взятых, возмущённо воскликнул:
– Ты меня обманул!
– Вовсе нет, – усмехнувшись, возразил Орис. – Я сказал, что набор букв ничего не означает в обоих языках. Так оно и есть.
– Но…
– Никаких «но»! – взъярился Орис. – Живо к порталу или мы будем заканчивать этот спор уже на том свете.
Обиженный до глубины души Сашка кинулся выполнять распоряжение и, достигнув призрачной границы портала, начал шептать прямо в голубое сияние: «А, Бэ, Вэ, Гэ, Дэ, Е…» И вдруг услышал, как пришедший в себя Энар ид’Орами слабым, но твёрдым голосом, произнёс:
– Моя жизнь ничего не значит… Убейте мальчишку. Это приказ!
В тот же миг камень, пущенный чьей-то нетвёрдой рукой, пребольно стукнул Сашку по затылку. Обруч-переводчик смягчил удар, иначе лежать бы его высочеству с проломленным черепом. А так…
– Ё-о-о! – взвыл Демидов и, потеряв равновесие, рухнул в портал, послушно открывшийся после произнесения последней буквы пароля. А потом всё исчезло в ослепительной голубой вспышке.
Сашку привело в чувство громкое тиканье. Он долго лежал, не понимая, где находится и что значит этот до боли знакомый мерный звук. «Часы. Ну, конечно же, часы! – обрадовано вспомнил Сашка, и похолодел. – Но ведь на Идиме нет часов»! Он подпрыгнул, как кенгуру и обнаружил себя лежащим поперёк своей собственной кровати, в своей собственной комнате, в обнимку со своим собственным плейером. Из кухни доносилось мирное позвякивание посуды и шипение масла. Сашка принюхался. «Сырники! Ма опять жарит сырники, значит сегодня воскресенье. Неужели мне всё это приснилось! И отец, и Идим, и Арэт, и Миррэ. Не может быть… Или может?»
Он рассеяно спустил ноги с кровати и по раз и навсегда устоявшейся привычке поплёлся под холодный душ. Пока ледяные капли барабанили Сашку по спине, он всё ещё пытался согнать в кучу разбежавшиеся мысли, и это ему почти удалось. Пока, вытираясь перед зеркалом, он не заметил ярко-розовый шрам на своём левом плече.
Поражённый внезапной догадкой он бросился на кухню, где застал сияющую от счастья маму Алю и короля Ориса, сидящего за столом в потёртых джинсах и перетягивающих грудь бинтах. Его правая рука висела на перевязи из маминой любимой косынки, а левой он энергично листал Сашкин дневник, который Демидов старательно прятал от Ма всю последнюю неделю.
Заметив застывшего в дверях сына, Орис ткнул пальцем в жирную красную «двойку», украшающую одну из страниц дневника, и, нахмурив брови, спросил:
– И с такими оценками по физике ты собирался устроить на Идиме научно-техническую революцию? Да, распустился ты тут, ваше высочество, без мужской руки. Послушай, Аля, у тебя случайно не завалялся мой старый ремень? Ну тот рокерский, с заклёпками…
Выскакивая из кухни, дабы уберечь свою пятую точку от обещанной порки, и прислушиваясь к тихому родительскому смеху, Сашка уже ни на секунду не сомневался, что сегодня самый счастливый день в его жизни.
Однозначно.
Часть втораяВозвращение в Идим
Глава I
Этот день почти ни чем не отличался от других. За исключением того, что сегодня Сашка Демидов нахально прогулял три последних урока и в ожидании родительской кары слонялся по квартире из угла в угол. Конечно, он понимал, что грядущие экзамены за восьмой класс – это не «Сникерс» в шоколаде, но поделать с собой ничего не мог. Вот уже целый месяц Демидов не находил себе места: смутное чувство опасности то и дело закрадывалось в мальчишескую душу, заставляя совершать непредсказуемые поступки. Даже посреди ночи Сашка вскакивал с постели и рысцой обегал квартиру в поисках неведомой угрозы. Ещё бы не вскакивать, если всем существом он сквозь сон ощущал пристальный взгляд, от которого сердце начинало стучать в два раза быстрее.
«Что со мной происходит?» – этот вопрос Сашка задавал себе регулярно и так же регулярно не мог на него ответить. «Переходный возраст, не иначе», – мрачно размышлял Демидов, пытаясь воспарить над невымытым полом вместо того, чтобы пройтись по нему мокрой тряпкой. «Девчачья работа, – проворчал он под нос раздосадованный неудачной попыткой и со вздохом взялся за швабру. – Для чего мне тогда Сила, если я как простой смертный должен полы драить? Надо было в Идиме остаться, там то уж никто меня не заставлял бы как проклятого вкалывать. Принц я, в конце концов, или не принц?»
Криво улыбнувшись, Сашка несколькими движениями швабры развёз грязь на кухне и удовлетворённый результатом снова попробовал взлететь. Вообще-то его отец – король Орис – предупреждал, что силы на Земле не хватит на настоящий полёт, но Сашка упорно продолжал безуспешные попытки. И две недели назад получил вознаграждение за упрямство: Демидову удалось оторваться от пола на несколько сантиметров и целых десять секунд провисеть в воздухе, обливаясь трудовым магическим потом.
Но на этот раз у него снова ничего не получилось. Сказывалось отвратительное настроение и сгустившийся над головой призрак отцовского гнева. В последнее время Сашка старался не попадать под горячую руку бывшему королю Идима. Перемены, происходящие с отцом, пугали его не меньше, чем собственные страхи. Полгода безоблачного счастья, прошедшие с момента их возвращения на Землю, закончились месяц назад. Орис стал раздражительным и при каждом удобном случае выводил Сашку из себя своими монаршими замашками. И не только Сашку. Несколько раз Демидов даже заставал маму Алю плачущей. Не удивительно, что в такой обстановке о магическом полёте приходилось только мечтать.
Но и помечтать у него не получилось. В замке заскрежетал ключ, и Сашка услышал голос отца, предупреждающего кого-то о царящем в квартире «жутком беспорядке, который устраивает этот несносный мальчишка, когда собирается в школу». Понимая, что на этот раз отцу лучше всего на глаза не попадаться, Демидов закрутился юлой в поисках подходящего укрытия и, недолго думая, втиснулся в старый платяной шкаф, дожидавшийся пока его выбросят.
Король Орис и его гость уже входили в кухню, когда мелкая пыль до отказа забилась Сашке в нос, и он едва удержался от оглушительного «апчхи». В его планы совершенно не входило быть пойманным с поличным. «Ещё подумают, что я подслушивать собирался! – хмыкнул про себя Сашка и против воли прислушался к разговору двух мужчин.
– Я не понимаю, Борис, какая муха тебя укусила? – задумчиво и как-то лениво протянул собеседник отца.
– Тебе и не нужно понимать, Серёга, – возразил король Орис. – Просто сделай так, как я тебя прошу.
– Просто, – вздохнул таинственный Серёга, – Это совсем непросто.
– И это говорит мне самый удачливый банкир страны?
Сашка услышал, как хлопнула дверца холодильника, и вскоре до него донеслось позвякивание стаканов и подозрительно знакомое бульканье.
– Удачливый… – пробормотал банкир. – Ну, тогда за тебя!
– Ты хотел сказать «за удачу»? – по голосу короля Ориса Демидов догадался, что тот улыбается.
– Я сказал то, что хотел сказать. За тебя. Ты – моя удача. Если бы пятнадцать лет назад ты не помог мне отбиться от рэкета, не было бы никакого банкира Сергея Старостина. Думаешь, я забыл, как ты с ножом в груди от троих отмахивался? А потом из больниц три месяца не вылезал? То, что ты тогда выжил – самое настоящее чудо… Мне никогда не расплатиться.
Сашка едва не закашлялся от неожиданности. Отец об этом случае никогда не рассказывал…
– Будем считать, что ты уже расплатился, – перебил Орис банкира. – Четырнадцать лет назад я положил в твой банк кое-какую сумму. И знаю, что ты обращался с моим капиталом как со своим собственным. Куда-то вкладывал, пускал в оборот. А теперь я хочу, чтобы ты все деньги с моего счёта переписал на Алю.
Услышав это заявление, Сашка нахмурился. В словах отца таилась угроза. Сила упруго толкнулась в груди, собираясь выплеснуться наружу, и Демидову пришлось буквально затолкать её обратно. Не хватало, чтобы отец его почувствовал!
– Что ты задумал, Борис? – насторожился Старостин. – С таким лицом, как у тебя сейчас укреплённые замки штурмуют. Причём в одиночку.
– Я… – отец понизил голос почти до шёпота, как будто догадывался о присутствии напряжённо подслушивающего сына. – Я собираюсь уехать.
– Уехать?
Сашке показалось, что это он, а не банкир изумлённо выдохнул вопрос.
– Уехать, – подтвердил король Орис. – И больше никогда не возвращаться. Поэтому я хочу быть уверен, что оставляю их не в нищете. Какая сумма у меня там набежала? На сколько им хватит?
– Это, смотря, как расходовать будут, – вздохнул Старостин. – Но, думаю, на покупку небольшого острова в Тихом океане с виллой и яхтой должно хватить.
– Ого! – воскликнули вместе отец и сын. Только Орис вслух, а Сашка мысленно.
– Ты же сам говорил, что я обращался с твоими деньгами как со своими, – рассмеялся банкир, а потом серьёзно добавил: – Чтобы ты бросил Алю с сыном, должно было случиться нечто невероятное. Расскажи мне. Может быть, я смогу тебе помочь…
– Ты и так мне очень помог, Серёга. Обеспечил их будущее. А с остальным я справлюсь.