Дарт перебил Лусту.
– Я не очень понимаю ход вашей мысли.
Тот снова вздохнул.
– Так и понимать-то нечего. Он или сумасшедший, во что я не верю, или просто не успел убрать улики. Трупы-то с дороги не видать. Это ведь его чистое невезение, что вашему высочеству, принцу, пришло в голову сделать привал именно в этом месте. А волы – другое дело, они четко говорят, что хозяин рядом. Вот я и подумал: он решит отвести волов подальше, а потом вернуться и почистить здесь.
Охотник перевел дух.
– Хотя после этой ночи я подумал вот еще о чем. Вы обратили внимание, что у убийцы нет никакой поклажи. Только оружие. Странной выделки лук и ножи. Так, может, он и вернулся за этой поклажей? Или за чем-то, что нужно любой ценой забрать. Возможно, он давно наблюдал на нами и только ждал удобного момента. Вот поэтому я и устроил засаду.
– Но мы же все обыскали, – заметил принц.
– А может, не там искали. Не забывайте, что он любитель лазать по деревьям.
Рыцари с уважением посмотрели на Лусту.
Было еще недостаточно светло, чтобы начинать поиски.
Вдруг спохватились, что не хватает слуги, который последний стоял в карауле. Долго искать его не пришлось. Он лежал с перерезанным горлом на своем посту. Это его вскрик разбудил принца.
Это была первая смерть в их отряде.
Когда совсем рассвело, Илиар попросил двух друзей погибшего стражника предать его тело земле. А остальные разбрелись, внимательно разглядывая растущие у поляны деревья. И тут снова отличился знающий лес Луста, сумевший разглядеть на одном из них некую неправильность. Присмотревшись, он показал на почти сливающуюся с листвой сумку. Достать её оказалось нелегко, но все-таки она оказалась на земле.
Принц по одной вынимал находившиеся в ней вещи. Длинный и теплый плащ с капюшоном. Сверток, в котором оказался кусок обложенного неизвестными пахучими листьями подкопченного мяса, которое сразу выбросили. Складной нож с несколькими лезвиями. Прекрасной выделки серебряная, украшенная дорогими камнями фляжка, которую тут же схватил делегат от гильдии ювелиров Хани.
– Создатели, какая красота! – воскликнул он и отвернул пробку. Пахнуло челетой. Ювелир отпил глоток.
– Давно не пил так вкусно приготовленный сок.
Принц посмотрел на него как на малого ребенка и молча отобрал флягу.
И, наконец, на дне лежал, похоже, тоже серебряный цилиндр непонятного предназначения. Илиар долго крутил его в руках, пока случайно не нажал на малозаметный выступ, и цилиндр распался на две части. В нем лежал свернутый в трубку кусок бумаги с написанным, хотя и знакомыми буквами, но бессмысленным текстом.
– Похоже на зашифрованное письмо, – Дарт подтолкнул Илиара в спину.
– Какая острота мысли! – сыронизировал тот. И в это время со словами «мне что-то нехорошо» ювелир бездыханным упал на землю.
– Он пил из этой фляги. Там яд, – с ужасом сказал господин Маро.
– Сок челеты нейтрализует все известные науке яды, – несколько раздраженно парировал принц. – Скорее, у него сердечный приступ. Бедняга не выдержал пережитого.
– Высочество! А может, все-таки проверим? – снова ввязался Дарт.
– На ком будем пробовать? Если ты уверен, что там яд, я с удовольствием предлагаю тебя в качестве кандидатуры, – заметил принц.
Баронет отмахнулся.
– Да ну тебя. Скажи лучше, где наш вол?
А тот, легок на помине, виднелся невдалеке между деревьями, мирно жевал траву.
– А если там яд, тебе скотину не жалко? – продолжал посмеиваться Илиар.
– А если там яд, тебе не кажется, что нужно предупредить того, кому он предназначен? – парировал баронет.
Они налили в котелок воды и добавили в неё немножко сока. Вол с жадностью вылакал содержимое. Приятели, мучаясь в глубине души угрызениями совести, молча ждали результата. Минут через двадцать вол замычал и рухнул, как подкошенный. Наперекор всем постулатам науки в соке челеты был яд.
– И для кого же, ваше высочество, этот напиток предназначается?
– У меня есть предположение, но оно мне не нравится, – вдруг сгорбившись, ответил Илиар. – Мой отец, как и все короли до него, по традиции, чтобы не быть отравленными, каждый напиток и каждую трапезу запивают соком челеты или жуют ее ягоды.
На поляне выкапывалась уже третья за последние два дня могила. Настроение у путешественников было подавленное. Принц приказал Лусте отдыхать, а сам послал Лерфа на поиски другого, более спокойного места, где они могли бы передохнуть перед тем, как продолжить путь. До Клоши было еще несколько часов пути, а люди до сих пор даже нормально не ели.
Охотник отдыхать не стал, сказав, что та закуска, которой они запаслись до следующего постоя, годится только для того, чтобы перебить аппетит, но не восстанавливать силы уставших, полуголодных и не выспавшихся людей. И, взяв лук, отправился охотиться, пообещав вскоре разыскать отряд и попросив развести к его приходу костер.
Лерф вернулся довольно скоро. Всего в четверти часа ходьбы от места, где они находились, он обнаружил полянку и чистый ручеек. И отряд цепочкой двинулся туда, оставляя Лусте хорошо вытоптанный след.
Время близилось к полудню. Люди отдыхали, стараясь не думать о происшедших событиях. В котле закипала вода. Наконец вернулся довольный Луста. Он притащил трех крупных тетеревов и мешочек с какими-то съедобными корешками и травками.
Снова закипела работа. Часть разводила еще один костер, часть ощипывала и потрошила птиц. И через полчаса над поляной уже разносился аппетитный запах супа и жарящихся на вертеле тетеревов. Люди наконец по-человечески поели, и настроение сразу поднялось. Принц дал еще какое-то время на отдых, а затем скомандовал седлать лошадей.
Илиар подошел к Лусте, желая поблагодарить его и попрощаться.
– Нет, ваше высочество, – с улыбкой произнес тот. – Вам теперь от меня не избавиться. В любом случае вы должны отрядить гонца в столицу, чтобы доложить о случившемся и предупредить короля и Совет о яде. Правильно? Так вот, ваш гонец заглянет по дороге к моей благоверной и объяснит, что ваш покорный слуга временно перешел на королевскую службу. А без меня, да с сыновьями, она справится с разными трудностями почище, чем со мной.
Илиар, понимая, что охотник говорит дельные вещи, сразу согласился и снова тепло поблагодарил его и судьбу, столкнувшую его с этим бесценным человеком.
Гонец был снаряжен немедленно. Ему вручили сумку с вещами неизвестного, краткое донесение принца и снабдили деньгами. Выйдя на дорогу, тот, попрощавшись, поскакал.
До Клоши добрались без приключений. Их нетерпеливо дожидались отряженные отрядом гонцы. И снова, как и прежде, их встретил теплый, радушный прием и ночлег в удобных мягких постелях.
Вечером, перед сном, все отправились посидеть в местный трактир, куда клошцы набились так, что яблоку некуда было упасть. Ответив на их вопросы, принц и Дарт попытались выяснить, не встречали ли те в последние дни странноватого вида агорийца. Но клошцы отрицательно качали головами. Ни странных агорийцев, ни странных девонцев они не видели.
– Может, обошел деревню стороной, не желая привлекать внимание? – не совсем уверенно сказал Дарт.
– Хотел бы я надеяться, что ты прав, – помрачнев, ответил Илиар. – Намного хуже, если он шел не из Девона в Милаццо, а наоборот, возвращался, выполнив задание. Содержание записки мы не знаем. Это может быть как послание шпионам в Милаццо, так и их ответное донесение в Беур.
– Тогда зачем ему тащить с собой яд?
– Не знаю. Может, изготовление его очень сложно или ингредиенты чрезвычайно редки, поэтому просто вылить остатки накладно. А может, просто не хотели оставлять никаких улик, – пожал плечами принц.
До границы с Девоном оставалось два дня пути, которые прошли без приключений, хотя идти было менее удобно, дорога плавно, но неуклонно шла в гору. Наверху местность выровнялась, и путешественники остановились на последнюю стоянку в расположенной там деревушке. А когда снова двинулись в путь, то в нескольких километрах, в раскинувшейся внизу долине увидели стены пограничного города Крепеля.
Тот был хорошо укреплен. Он стоял почти на берегу Урека, окруженный высокими стенами и рвом в виде подковы, соединенной с рекой. Расположенные со стороны Девона городские ворота находились на высоте двенадцати метров. От этих ворот на землю внутрь, в город, и наружу, в сторону моста через Урек, напрямую соединяясь с ним, спускались два навесных моста. Мало кто знал, что при необходимости в них срабатывал механизм, который поднимал под углом стальные острые прутья, затрудняющие движение при нападении.
Принца со свитой принимали мэр, богатый гражданин Фарис, и командир гарнизона барон Бриберо. Крепелийцы закатили настоящий пир. Еще бы! Не так часто к ним приезжала особа королевской крови. Все гуляли и веселились, а когда почти всё было съедено и выпито, все сплетни и анекдоты рассказаны, принц отозвал в сторону Бриберо и Фариса. Не вдаваясь в подробности, он сказал, что ему нужно пополнить состав делегации, и попросил коменданта подыскать ему смышленого, хорошо владеющего оружием солдата, способного сыграть роль слуги, а мэра – найти достойного горожанина, который мог бы представлять в Девоне королевство. Кроме того, он поручил Бриберо официально сообщить пограничной службе Девона, что принц находится в Крепеле и намерен завтра в сопровождении свиты пересечь границу.
– А разве ваше высочество не погостит у нас пару дней? – в один голос спросили крепелийцы.
– К моему великому сожалению, нет, – вежливо, но категорично отказался принц. – Мы и так уже задержались.
А назавтра, ранним утром, пополненная двумя новыми членами, в парадных одеждах, с поднятым королевским штандартом делегация, возглавляемая принцем Илиаром, вступила на мост через Урек.
Девон
Примерно за год до описываемых событий верховный жрец бога Майо Элиграс попросил аудиенции у короля Девона Ферна. Тот, хотя и сидел, как положено государю, величественно на троне, выглядел больным. Отечный, говорящий с одышкой, с проступающей, несмотря на пудру и румяна, синевой лица. Жрец, наоборот, был подтянут и мускулист, одетый в традиционные, свободного покроя голубые одежды с вышитым белым треугольником на груди. Голубой цвет олицетворял небеса, где правил Майо, а белый – чистоту помыслов верующих. Еще один белый треугольник, только маленький, основанием вниз, девонцы носили на шее. Он был у всех одинаков вне зависимости от статуса его владельца и сделан из рога