Халит усмехнулся.
– Его жена, к великому сожалению, бесплодна, что в данной ситуации плюс. Кроме того, нам кажется, что Великий Майо захочет вскоре прибрать её к себе.
Верховный жрец кивнул.
– А что у нас с проектом «челета»?
Братья переглянулись.
– Проект оказался безумно дорогим, но близок к завершению. Как выяснили наши ученые, чтобы лишить челету способности быть универсальным противоядием, нужно её выращивать на почве, удобренной специальными солями, которые это свойство нейтрализуют, не затрагивая вкусовых качеств. Производство крупинки такой соли стоит дороже килограмма золота. Так что можете представить, Элиграс, во сколько обошлось нам разведение этих ягодок.
Приблизительно через месяц у южных ворот города показалась необычная процессия, с десяток странно одетых людей с вытянутыми черепами и раскосыми глазами в сопровождении нескольких привычного вида девонцев. Незнакомцы с любопытством разглядывали город и его жителей, сохраняя при этом полное молчание. Уже через несколько улиц за ними увязалась толпа мальчишек, кричавших вслед: «Мама дверью прищемила, аж глаза перекосило». Впереди ехал высокий, красивый, гордого вида мужчина с золотым обручем на шее. В отличие от своих спутников он был безбород. Процессия медленно приближалась к королевскому дворцу.
Королю было доложено о прибытии долгожданных гостей, и на вечер был назначен прием. Зал ярко освещался многочисленными светильниками, его величество то грозно, то милостиво поглядывал на подданных со своего трона. По его правую руку, на троне поменьше, сидело темноволосое синеглазое очаровательное существо, его любимая красавица дочь.
Придворные с любопытством застыли в ожидании. Наконец в зал вошли гости.
К трону подошел девонец в одежде жреца.
– Ваше величество! Позвольте вам представить сына бадохана страны Махамарт Хонка, то есть, по нашим понятиям, принца, – и указал на красивого мужчину.
Тот с достоинством приблизился и поклонился, прижав руки на уровне живота. Потом, выпрямившись, уважительно заговорил на мелодичном, чуть свистящем языке.
– Принц Хонк от имени своего отца и страны Махамарт приветствует короля Девона и желает ему лично и всему королевству процветания, – перевел монах.
Махчет же, повернувшись в сторону принцессы, продолжал что-то говорить тоном, преисполненным восхищения. Чуть поколебавшись, жрец перевел:
– Принц говорит, что одно то, что он увидел вас, ваше высочество, стоило перехода через пустыню. И когда он вернется на родину, частичка его сердца навсегда останется здесь.
Искорка мелькнула в глазах Иселин, но тут же лицо снова приняло холодное выражение. «Варвары, оказывается, галантные кавалеры». На самом деле, сердце принцессы трепетало, как у испуганного мышонка. Странная, чужая красота мужчины сразила ее насмерть.
Как и следовало по этикету, ничего особенного от этой встречи, кроме формального представления сторон друг другу, вручения даров и совместного ужина, не ожидалось. Хонк подарил королю большой необработанный алмаз, а принцессе – красивую черную жемчужину. Единственным, что выходило за рамки обычной церемонии, была просьба принца разрешить ему изучать девонский язык под руководством принцессы. Ферн не без колебаний согласился.
…Знатный махчет праздно и с удовольствием проводил время. Его водили по городу, показывали мастерские, возили на охоту. Однажды сводили в казармы, показали, как обучают солдат. Там, к великому огорчению девонцев, произошел конфуз. Хонку, как бы в шутку, предложили сразиться на мечах с одним из лучших фехтовальщиков королевства. Тот было отказался, но, увидев тень насмешливых улыбок, передумал. Теперь настала очередь подданных короля гадать, почему вдруг заухмылялись сопровождающие принца махчеты. Хонк сделал из королевского бойца посмешище. Он практически даже не поднимал меча, а только ловко уклонялся от ударов противника, который все сильнее и сильнее горячился. Наконец, подставив меч под удар девонца, он крутанул его каким-то хитрым движением так, что оружие противника отлетело далеко в сторону. В этот момент кулак левой руки махчета ударил воина в челюсть, и тот рухнул без сознания.
По вечерам он прилежно учил под руководством принцессы в присутствии нескольких придворных дам девонский язык и заметно преуспевал. По прошествии двух недель король пригласил махчета на беседу, на которой, помимо них, был только монах-переводчик. Для простоты изложения познакомимся сразу с переведенным текстом.
Король. Ваше высочество! По состоянию своего здоровья я не мог сопровождать вас в эти дни. Надеюсь, однако, что мои подданные приложили максимум усилий, чтобы вам не было скучно.
Махчет. Благодарю вас, ваше величество, я давно не проводил так прекрасно время.
Король. Я рад это слышать и надеюсь, что ваше пребывание здесь будет способствовать развитию взаимоотношений между нашими странами.
Махчет. Совершенно с вами согласен. Хотя есть и одно «но» – разделяющая нас пустыня.
Король. Но и она преодолима.
Махчет согласно кивнул.
Король. Принц, я не буду тратить ваше время и утомлять праздными разговорами, перейду к делу. Наше королевство стоит на пороге войны. У нас есть сильный сосед и враг, государство Агора, с которым мы воевали и раньше, хотя никогда, в сущности, ни одна сторона не сумела нанести поражение другой. Наши силы равны. Мы наслышаны, что махчеты – доблестные и храбрые воины. Кстати, принц, я восхищен вашей победой в бою на мечах.
Махчет молча поклонился.
Король. Я позволю себе вернуться к теме войны. Ваше участие на нашей стороне могло бы изменить баланс сил.
Махчет. На войне убивают, ваше величество. Мы даже не знаем о существовании Агора. Так, в чем может заключаться наш интерес?
Король. Во– первых, воинам хорошо заплатят. Во-вторых, Агора – богатая страна. Если победим, то получите часть добычи пропорционально вашему участию.
Махчет. Ваше величество! Как вы понимаете, цель моего визита ознакомительная. Я не уполномочен решать вопрос о вступлении в войну, хотя ваше предложение кажется достаточно заманчивым.
Ферн понимающе кивнул.
Махчет. Визит спланирован на месяц. Это значит, что через две недели большая часть нашего представительства отправится в обратный путь с письмом от меня бадохану. Я же, с вашего позволения, намерен еще погостить по крайней мере до получения ответа, а там, глядишь, может, и приму командование над нашими воинами.
Король. Вы в любом случае будете для нас желанным гостем.
На этом аудиенция была закончена. С монаха взяли клятву о неразглашении содержания беседы, которую тот тут же нарушил, первым делом побежав докладывать Элиграсу.
Два дня прошли как обычно, а на третий Хонк получил приглашение от верховного жреца.
Махчет с любопытством разглядывал внутренние покои храма и многочисленные статуи Майо. Незаметно подошел Элиграс и жестом пригласил следовать за ним. Они прошли в маленькую, скудно обставленную комнату, и жрец закрыл дверь на засов.
– Теперь нам никто не помешает, – к великому удивлению Хонка проговорил он на чистом языке махчетов.
– Дорогой бадилир! – и Хонк удивился снова. Его впервые за время пребывания в Девоне назвали официальным титулом.
– Дорогой мой бадилир! – повторил жрец. – Мне известно содержание вашей беседы с королем.
Принц, не удержавшись, рассмеялся.
– Забавные вы люди, девонцы. Один дает клятву хранить тайну и тут же её нарушает, другой вдруг начинает говорить по-махчетски, как махчет, хотя ни разу не был в Махамарте.
Элиграс сделал нетерпеливый жест рукой.
– Принц, вы все поймете позже. Итак, махчетам было предложено участвовать в войне с Агора на стороне Девона в качестве наемников, естественно, за плату и с долей добычи. Я не вижу смысла вдаваться в истинные причины войны. Да и вы прекрасно, как махчет, понимаете, что каждый, по сути, воюет за свое. Но, с формальной точки зрения, война станет походом против неверных, то есть религиозной.
– Другими словами, вы хотите сказать, что люди будут убивать друг друга, чтобы заставить агорийцев молиться этому вашему истукану Майо? – недоуменно спросил махчет.
– Во всяком случае, большинство так будет думать, – безапелляционно ответил жрец. – И в этой связи возникает этическая проблема. Вы, махчеты, придерживаетесь иной веры, поэтому народу будет нелегко объяснить, почему для войны с неверными привлекаются язычники, то есть тоже неверные.
– И что же вы предлагаете? – с любопытством спросил Хонк.
– По крайней мере, на время войны или поверить, или сделать вид, что верите в Майо.
– А не много ли вы хотите? – надменно поинтересовался принц.
– Я думаю, что это в ваших же интересах, бадилир, как и в интересах бадохана. Вам ведь знакома эта метка? – жрец обнажил грудь, и махчет вздрогнул, увидев татуировку в виде желтого падающего листа. – Вряд ли ордену понравится непослушание. Честь ваших воинов не пострадает, если они какое-то время поносят на шее белые треугольники.
Жрец встал и повернулся спиной.
– Вы, бадилир, умнейший человек и доблестный воин. Но кое-что вы упустили из виду. Как, по-вашему, наш монах добрался до Махамарта? Кто указал ему дорогу? Объяснил, сколько нужно запасти еды и питья для перехода через пустыню? И как, в конце концов, не оказаться съеденным гостеприимными махчетами?
Принц холодно смотрел на спину жреца. Тот, хоть и был «провожающим», но казался неосторожным. Наверно, размяк от спокойной жизни. Один быстрый шаг – и клинок уже торчит между лопаток.
Однако Элиграс будто прочитал его мысли.
– Спина защищена кольчугой, кинжалом ее не пробьешь, – и жрец снова повернулся лицом к махчету.
Принцесса Иселин тихо лежала в своей постели. Казалось, что она спит, но это было не так. Ее красивые глаза были заплаканы. Она понимала, что безнадежно влюблена, как и то, что ей никогда не соединиться с возлюбленным, даже если он ответит взаимностью. Принцесса хорошо знала, что скоро её выдадут замуж не по ее выбору, а по расчету, чтобы создать новую династию королей. Она была слишком умна для того, чтобы думать, будто варвар-язычник – подходящая для этого кандидатура. Да, она полюбила махчета, и это чувство сейчас сжигало её изнутри. Она, как и все девочки и девушки, влюблялась и раньше, однажды предметом её обожания даже стал молодой королевский конюх. Но все это оставалось глупыми детскими увлечениями. Сейчас же было совсем иначе. Ей было наплевать на королевство, на волю любимого отца. Она готова была по первому зову убежать с принцем варваров на край света. Она жила от вечера к вечеру, когда приходил Хонк и садился рядом. Как он, устремив на неё свои темные пронзительные глаза, старательно повторял девонские слова, смешно присвистывая на шипящих звуках! Как пытался мило шутить, пользуясь минимальным запасом выученных слов! А однажды после очередного выхода в город он принес ей корзину чудесных, сладко пахнущих цветов. Это были первые цветы, которые Иселин получила в жизни. Она поставила их в спальне, и даже когда те завяли, в комнате долго чувствовался их запах.