Проезжая по девонской части Баргульского тракта, агорийцы внимательно присматривались к движущемуся в обе стороны потоку пеших и конных. Но того, что их интересовало, военных обозов и движущихся войсковых частей, не повстречали. Простые обыватели, идущие по своим делам, и торговцы. Обычная мирная картина.
До Беура оставалось совсем немного. На последней остановке перед столицей командир девонцев отослал гонца предупредить о скором прибытии делегации. А пока путешественники отдыхали и чистили одежду и доспехи.
Встреча была торжественной. При входе в Беур рыцарь Эрд поднял руку, и его воины, освобождая проход, раздвинулись в сторону и встали почетным караулом с приветственно поднятыми мечами по обе стороны дороги. Зазвучали фанфары.
Улицы были полны народа, который был отделен от агорийцев плотным рядом солдат. Раздавались громкие крики, смысл которых было трудно понять, потому что каждый раз, видя принца, девонские воины дружно кричали: «Да здравствует Агора и её принц Илиар!». Над толпой там и здесь реяли знамена с белыми треугольниками и королевские флаги Девона и Агора.
Дарт, не переставая приветственно махать рукой, тихо, насколько было возможно в этом гаме, сказал принцу:
– Высочество! Все вроде бы замечательно, но у меня такое впечатление, что солдаты здесь для того, чтобы нас случайно не разорвали в клочья. И орут они так громко, чтобы заглушить толпу и мы не узнали, что на самом деле от нас девонцы хотят.
Принц, не переставая улыбаться в обе стороны, процедил:
– Твое дело кланяться и ручками махать. Позже разберемся.
Наконец, процессия добралась до дворца. Зал приема был битком набит придворными. Среди них в непосредственной близости от трона стоял и бадилир Хонк, спокойно и внимательно разглядывавший принца. Ферн знаком предложил принцу приблизиться. Тот сделал несколько церемониальных шагов и опустился на колено. За ним последовали и остальные члены делегации. После обмена официальными приветствиями и вручения даров король знаком предложил агорийцам встать.
– Дорогой мой Илиар! Я очень рад, что вы посетили наши земли и примете участие в празднике весенних всходов. Прошло много лет, когда я видел вас в последний раз, и вы тогда называли меня дядей. – Придворные заулыбались. – Вы сильно изменились с тех пор и возмужали, и я уверен, что ваш великий отец, король Криг, вами гордится. Кстати, если помните, в те времена рядом со мной крутилась девчушка, помладше вас года на три, но вы еще не были в возрасте, когда интересуются девочками. – Все снова засмеялись. – Она тоже выросла. Позвольте мне представить вам ее королевское высочество принцессу Иселин.
Ферн этого не знал, но на самом деле его речь пролетела мимо ушей Илиара, взгляд которого уже давно был прикован к девушке, сидящей рядом с королем. Сказать, что он влюбился, значит, ничего не сказать. Куда там агорийские девушки. Они в первую же секунду вылетели из его головы. Принц пропал, был околдован, даже не успев перекинуться словом с предметом своего обожания. Уже сейчас он был готов начать войну со всем Девоном, покорить его, а потом милостиво вернуть его независимость, но только при условии, что принцессу выдадут за него. Однако этикет не позволял витать в облаках, и, спохватившись, принц церемонно поклонился Иселин. Та вежливо улыбнулась и кивнула.
– Я рада видеть вас, принц, и с удовольствием восстановлю наше прошлое знакомство.
Ни от нее, ни, кстати, от бадилира не ускользнуло, как Илиар смотрел на принцессу. Той он не понравился, а наслушавшись рассказов об агорийских мужчинах, она и вообще уже прикидывала, как поставить принца на место, если тот вдруг начнет ухаживать. Хонк же просто забавлялся. Что это за мужчина, который до такой степени не умеет себя контролировать!
Король тем временем продолжил.
– Ваше высочество! Мы много лет живем в достатке и добрососедстве, и, может быть, поэтому немножко «заржавели» и забыли, что мир, созданный Великим Майо, не имеет пределов и не ограничивается нашими двумя королевствами. В связи с этим позвольте мне вам представить гостя из далекой страны Махамарт, принца Хонка.
Бадилир с легкой усмешкой поклонился, а Илиар и Дарт дружно подумали, как им везет в последнее время на такие лица.
В дальнейшем, собственно говоря, ничего существенного не происходило. Король представил еще нескольких важных сановников и верховного жреца и распорядился об ужине и комнатах для гостей. А на следующий день в их честь был назначен бал.
…Вечерело, сумерки опустились на город Беур. Дворец был празднично подсвечен многочисленными разноцветными светильниками. Сводчатый же бальный зал ярко освещался только посередине, где расположилась окруженная колоннами танцевальная площадка. Вне ее царил интимный полумрак, в нем сидели за столиками или прохаживались разодетые придворные. Наверху, на балконе, располагался известный всему Девону королевский оркестр, а под ним на специальном возвышении стояли два трона, для короля и принцессы. Все ждали выхода монарха и его разрешения начать бал. Наконец, тот появился в сопровождении дочери и милостиво махнул рукой. Пары выстроились друг против друга, и заиграла музыка.
Агорийцев усадили вместе за несколько столиков недалеко от короля. Горожане откровенно стеснялись присутствия большого количества знатных особ и налегали на фрукты и питье, а вскоре вообще попросили у принца разрешения удалиться. Тот же исподтишка поглядывал на Иселин, выжидая момент, когда можно будет пригласить её на танец. Оркестр, закончив играть мелодии к трем обязательным танцам, открывающим балы, перешел к более модной во дворце музыке. К этому времени большинство уже успело выпить достаточное количество легкого, но кружащего голову вина. Принц встал и двинулся к трону принцессы, но одновременно к нему подошел и бадилир. Тот за месяцы, проведенные в Девоне, достаточно поднаторел в светских развлечениях, в том числе и научился хорошо танцевать. Приглашения обоих прозвучали в один голос. Принцесса встала.
– Господа! – сказала она. – Мне трудно отдать предпочтение кому-либо из таких достойных рыцарей, как вы, но этот танец я отдаю вам, – и положила руки на плечи Хонка.
Ядовитое жало ревности больно кольнуло в сердце Илиара. Он посмотрел на бадилира, и вряд ли этот взгляд можно было назвать преисполненным дружелюбия. Хонк чуть шутовски поклонился и увел Иселин.
Дарт положил руку на плечо Илиара.
– Ваше высочество! Вы принц. И вы должны быть выше пошлых человеческих чувств. Как бы это ни казалось странным в устах человека, пьющего хорошее вино и собирающегося подержать за попу вон ту кокетливую девоньку, стреляющую в меня глазами, мы здесь на службе. Вы не можете позволить своим эмоциям возобладать над вами. Мы выполняем задачу, стараемся выяснить, грозит ли нам война, а если она неминуема, то максимально ее оттянуть. В этой игре на кону ставкой могут оказаться и наши жизни.
Дарт задумался.
– А впрочем, прошу извинить за наглость, может, вы и умнее, чем кажетесь. Ваш брак с принцессой мог бы решить многие проблемы.
– Да я об этом только и мечтаю, – грустно прошептал принц.
– Вот теперь, ваше высочество, я действительно верю, что вы государственный человек, – ухмыльнулся баронет. – Два раза всего-то и видел куклу, обменялся с ней парой пустых фраз и теперь, как честный человек, хочет на ней жениться. И все это исключительно ради интересов королевства Агора, – с едкой иронией продолжал Дарт и в результате получил чувствительный удар под ребра.
Когда принц попытался пригласить Иселин во второй раз, то вновь получил вежливый, хотя и пересыпанный многими комплиментами отказ под предлогом того, что и этот танец обещан бадилиру. Принцесса согласилась только после третьей попытки, да и то, не дотанцевав, покинула принца и бал, сославшись на головокружение. Король внимательно и с явным раздражением следил за происходившим. Илиар кипел от гнева. Выбрав момент, принц подошел к бадилиру, пившему вино возле изящной колонны. Девонцы, находящиеся поблизости, с любопытством навострили уши. Ни от кого не укрылось, что Иселин предпочла принцу махчета. Дарт уже в тревоге спешил к Илиару в надежде предотвратить конфликт. А тот с трудом сдерживал ярость.
– Принц! Или как вас там, бадилир! Вы, оказывается, пользуйтесь успехом.
– Дорогой мой агорийский друг! Иселин молода и своенравна. Я для нее как экзотический фрукт. Людям свойственно тянуться к неизвестному, – миролюбиво ответил тот, хотя смотрел насмешливо.
– Да как вы, варвар, смеете называть принцессу своенравной. Вы не стоите даже ее мизинца, – дал волю гневу Илиар.
Махчет остался невозмутим.
– Я сказал «своенравна», потому что считаю её своенравной. Как вас, агорийское высочество, не в меру вспыльчивым.
– Уж не собираетесь ли вы меня поучать?
Хонк так же спокойно продолжал пить вино.
– Поучать, как и учить, можно только того, у кого есть шанс научиться. Это не распространяется на вас.
Внезапно Илиар совершенно успокоился и тихо сказал:
– Знаете, принц, а вы, наверно, правы. Вы просто мне не нравитесь. Может, дело в ваших раскосых глазах. Они все время полузакрыты, и мне хочется помочь им закрыться навсегда.
Хонк оценивающе глянул на Илиара.
– Не хотите ли вы вызвать меня на поединок?
Принц вежливо и церемонно поклонился.
– Как раз это я имею честь делать.
Этот диалог был услышан многими, и избежать дуэли было невозможно. Ее назначили на 12 часов следующего дня.
Бал закончился. В отведенных им покоях метался Дарт и, не скрывая раздражения, орал.
– Это же надо до такого дойти. Принц крови. Наследник престола. Ты не сын короля Крига и, светлая ей память, благородной королевы. Нет. Ты ублюдок. Потомок недоношенного козла и парализованной ослицы. Надо же было умудриться на второй день пребывания в стране, где мы должны выглядеть совершенными паиньками, нанести оскорбление хозяину дворца, вызвав на поединок его почетного гостя, с которым они уже год носятся как с алмазом Самардина. Ну, что ты разлегся, как бревно! – и баронет в сердцах пнул ложе принца ногой. – Скажи. Ответь. Допустим, тебя, дурака, убьют, если раньше это не сделаю я, что будем делать мы, твои слуги? Ты забыл, что несешь ответственность за всю миссию?