– Куда уехал?
– Да кто ж его знает? – развел он руками. – Я человек маленький, мне не докладывают. Говорят разное, а как там на самом деле…
– Что… говорят? – шепотом от нарастающего волнения уточнила я.
– Говорю же, не знаю я ничего! Может за границу лечиться, раз тут помочь не смогли. А может и вовсе перебраться куда решил.
Холодный ветер снова ударил в лицо, и стало совсем тяжело дышать. Я обхватила себя руками, пытаясь унять прошившую тело дрожь.
– От чего… лечиться? Скажите… пожалуйста!
– Вот настырная! – рассердился охранник. – Не мое это дело! Я и так тебе слишком много сказал! Давай, поезжай уже! – и больше не глядя на меня, быстро пошел к вахте.
Почти сразу попыталась позвонить, но ответом стала сухая автоматическая речь о том, что абонент находится вне зоны доступа. Правда, только теперь до меня дошло, что высвечивающаяся фотография рядом с контактом Влада в вотсапе означала, что в черный список он меня все же не добавил. Хотя это мало что меняло, ведь разговор так и не состоялся. Пока не состоялся.
Всю обратную дорогу подбирала слова, которые могла бы сказать. Проговаривала их в собственном сознании, понимая, что ничего не подходит. Я не представляла, что ему сказать, потому что даже самой себе не могла объяснить, что чувствовала. Ни боль, ни обида никуда не делись, но теперь к ним добавился еще и страх. Я вспоминала нашу последнюю встречу, прокручивала в голове слова мужчины, все до единого, пыталась уцепиться за какие-то детали. То, как он выглядел, вел себя, каким тоном говорил со мной. Что я пропустила и не заметила, погрузившись в собственные переживания.
Но все мои размышления мало что дали. Влад не походил на больного человека. По крайней мере, внешне. Да и вообще, насколько можно было доверять словам какого-то охранника? Ведь сама столько раз в жизни встречалась с ситуациями, когда кто-то специально распространял ложные слухи, сплетни, иногда просто из желания насолить.
Я поверила и схожу теперь с ума от волнения, а Сотников, возможно, просто отдыхать уехал на какой-то заморский курорт. Потому и телефон не отвечает, мужчине там явно не до звонков из прошлой жизни.
– Приехали, – окликнул меня водитель, и я только после его слов поняла, что машина остановилась. Приоткрыла дверь, растерянно оглядывая уже потемневшую улицу. Мы снова были у ресторана Невельского.
– А почему вы привезли меня сюда?
Мужчина хмыкнул в ответ.
– Так сами сказали. Я спросил, куда едем, а вы велели везти вас туда же, откуда забрал.
Я вообще не помнила, что о чем-то говорила с ним, но это было не удивительно: голову занимали совсем другие мысли. Что ж, оно и к лучшему. Если мне ничего не сказал охранник и не отвечает сам Влад, возможно, его друг окажется более разговорчивым.
Пока я ездила за город и обратно, в ресторане сменился дежурный администратор, и вместо приветливого юноши за стойкой находилась скучающая девица. При моем появлении она заметно оживилась, но лишь на мгновенье: услышав, что пришла я не на ужин, а чтобы увидеть директора, нахмурилась. Хоть и нехотя, но все же согласилась проводить меня к Невельскому.
А вот он как будто совсем не удивился. Указал на кресло в углу кабинета, приглашая меня присесть.
– Чем-то могу быть полезен?
Я почему-то разозлилась от его вопроса. Знал ведь прекрасно, что именно мне нужно. Для чего тогда делать вид, что не понимает?
– Можете, – все же попыталась говорить спокойно и не показывать раздражения. – Если скажете мне, где Влад.
– Зачем он вам?
Я всмотрелась в лицо сидящего за столом мужчины. Внезапно подумала о Варе и о том, что влюбиться в такого – проще простого. Он действительно был привлекательным. Более чем. Не так, как Сотников, его внешность казалась жестче, грубее, но от того и притягивала с не меньшей силой. Такие люди завораживают своей настойчивостью и силой, тем, что хорошо понимают, чего хотят. И пугают тем же самым.
Сейчас и мне было страшно. Я зависела от его слов, от того, захочет или нет он рассказать о том, что произошло с Владом.
– Просто скажите, где. Мне нужно с ним поговорить.
– Столько времени было не нужно. Что изменилось сегодня?
Я не выдержала. Слишком много узнала и слишком тяжело было обрабатывать всю эту информацию.
– Вы же и так знаете. Сами заставили меня усомниться в том, что случилось.
– А почему я должен что-то вам говорить?
Он явно меня испытывал. Будто ждал какого-то кодового слова, после которого смог бы позволить себе откровенность. А я настолько измучилась, что не могла ни играть, ни скрывать.
– Потому что я люблю его.
Невельский помолчал, задумчиво глядя на меня, а потом с очевидной грустью произнес:
– Вы с такой легкостью поверили в подлость любимого человека.
– А вы на моем месте не поверили бы?
– Я не на вашем месте, – он усмехнулся. – Знаете, Оксана, – мужчина снова какое-то время молчал. – Я дал своего другу слово, что никто не узнает, где он. И почему он там. Особенно вы. Так что приведите мне достаточные аргументы, чтобы я это слово нарушил.
Аргументы? Я задумалась. Какие можно было привести аргументы помимо того, что я люблю Влада? Что стало бы для сидящего передо мной человека более важным?
Я рассматривала собранного, серьезного мужчину, видела, как он смотрит на меня, внимательно и оценивающе, и не могла представить, что еще должна сказать, чтобы это возымело результат.
Тем более, что не про чувства мои он услышать хотел. Чего-то другого ждал. Вот только чего?
– Лев, я не знаю, что вам сказать, – произнесла тихо и быстро, опасаясь, что могу передумать и не признаться. – Правда, не знаю. Влад причинил мне боль. Очень сильную. Все эти месяцы я была уверена, что все кончено. Мне и в голову не пришло усомниться, что это не так. Да, возможно, вы считаете, что я слишком быстро смирилась, но попробуйте и меня понять! Я не могу бегать за мужчиной. Не должна этого делать, если не нужна ему! Даже когда все было хорошо, я извелась от мысли, что мы слишком разные. Мы же не в кино, не в сказке. Такие, как Сотников, не влюбляются в таких, как я.
– Очень убедительно, – кивнул мужчина. – Тогда почему вы здесь?
– Наверно, потому что уцепилась за протянутую мне соломинку… И если есть хоть малейший шанс что-то вернуть…
– Знаете, у Судьбы странное чувство юмора, – задумчиво проговорил Невельский. – Когда мы слишком упираемся, не желая принимать ее дары, она подходит с другой стороны. И отбирает то, что нам дорого, не дав сполна насытиться. Чтобы мы научились это ценить.
Он говорил, как человек, хорошо осознающий значение этих слов. И, возможно, не только о нас с Владом. И именно это дало мне надежду, что он сможет понять то, что я чувствовала сейчас.
– Пожалуйста, скажите мне, что случилось! У него онкология? Он поэтому уехал за границу?
Мужчина нахмурился.
– Нет, на оба ваши вопроса. Никакой онкологии, слава Богу. И с чего вы взяли, что Влад за границей?
Ссылаться на слова неизвестного мне охранника было, по меньшей мере, нелепо. Я вытащила свой телефон, грустно кивнув на него.
– Я пыталась позвонить… но он вне зоны доступа. И не был в сети уже два дня. Вот и подумала, что уехал… лечиться туда. Если здесь не смогли помочь.
– ТАМ тоже не смогли, – тихо отозвался Невельский. – И, кажется, уже нигде не смогут.
– Что с ним? – ахнула я, чувствуя, как замирает сердце. – Что случилось?
Лев помолчал, все еще о чем-то раздумывая. Потом кивнул каким-то своим мыслям, поднимаясь. Подошел ближе ко мне.
– Во время аварии пострадали нервы, отвечающие за двигательную функцию. Я не силен в медицинских терминах, Оксана, и не смогу назвать вам диагноз. Но Влад… он парализован ниже пояса. И не у нас, не в той самой загранице, о которой вы сказали, никто не решился дать положительных прогнозов. Скорее всего, он больше никогда не сможет ходить.
Мужчина смотрел на меня в упор, сумрачно, строго, видимо, ожидая реакции. А я… я не могла понять, что чувствую. Это точно был не страх от услышанного. И не ужас безысходности. Мне как будто легче стало, хотя даже самой себе признаться в этом было непросто. Но теперь, по крайней мере, я понимала, что двигало Сотниковым, когда он сделал все, чтобы раз и навсегда избавиться от меня. И что-то еще, странное, неуловимое, вертелось в голове, не позволяя расслабиться. Я должна была вспомнить… или понять.
– Где он? Если не уехал в другую страну, почему тогда нет связи?
– Потому что она есть не везде, – неожиданно улыбнулся Невельский. – Вам ли это не знать?
На мой третий за день вызов такси приехал тот же самый водитель. Сдвинул брови, а потом рассмеялся.
– Вроде бы до 2-го февраля далеко, что за день сурка? Снова поедем за город?
Я покачала головой и назвала свой адрес.
– А потом на вокзал.
Уже в машине набрала номер Мурзина.
– Сергей Семенович, ваше предложение об отпуске все еще в силе?
Главред заметно обрадовался.
– Ковалева, ты, наконец-то, решилась взяться за ум? Поедешь на природу, в санаторий? Давно пора!
– На природу, Сергей Семенович, но не в санаторий. Я ведь могу уже завтра не выходить на работу?
Глава 28
В Зипуны я попала лишь к середине следующего дня. Погорячилась, собравшись на вокзал поздним вечером, совершенно забыв о том, что автобусы ходят только с утра, да и вообще не каждый день. Пришлось отпустить водителя и ждать. Снова ждать.
Теперь, когда от встречи с Владом и от настоящего объяснения отделяло всего несколько часов, стало особенно тяжело. Я пыталась понять, что происходит в его душе. Какие мысли одолевают. Он сделал свой выбор, отказавшись от меня и всего, что нас связывало. Вот так, резко, одним махом. Решил за нас обоих.
Это было до жути обидно, но я не могла не признать, что на его месте, скорее всего, поступила бы так же. Не стала бы обременять любимого человека. Это казалось таким логичным и правильным… И одновременно нелепым и совершенно бессмысленным!