Слишком скоро один из охранников вошел в библиотеку и сопроводил меня обратно в свою комнату, где меня должны были подготовить к четвертому этапу.
Мой одинокий танец, который должен состояться до пятого, последнего этапа, – ужина с королем Люциусом и принцем лжи в королевском салоне.
Всякий раз, когда Безымянная забирала меня в более поздний час и сжимала в руке мой бубен, я знала, что скоро начнется пятый этап. И как бы я не ненавидела время – поскольку оно, казалось, никогда не проходит, – мне всегда хотелось остановить его незадолго до пятого этапа. Потому что король и принц пожирали меня своими взглядами, словно я была их ужином. Потому что братья почти не разговаривали друг с другом, но между ними так много всего витало в воздухе. Потому что улыбка короля вызвала у меня мурашки по коже, потому что отталкивала и притягивала одновременно.
Моя свобода не просто висела на шелковой нитке. Она лежала связанная у моих ног на полированном мраморе, как только я смотрела в его глаза.
Они что-то сделали со мной. Я только не знала, хорошо это или плохо.
24
Сегодня третий этап прошел слишком быстро. Джон как раз закрывал учебник, когда вошел один из стражников и легким кивком головы подал сигнал, что пора уходить.
Скоро начнется четвертый этап. Безымянная наверняка ждала в моих покоях, чтобы собрать меня к танцу. Как сильно я ненавидела эту перспективу в тот момент.
– Ты сможешь почитать мне завтра? – нетерпеливо спросила я, глядя на темно-красную книгу, лежащую на столе Джона.
Принц Эбелон и его Крестелль ждали, когда их прочтут.
Библиотекарь рассмеялся и наконец добродушно кивнул.
– Возможно, ты сама уже справишься с некоторыми словами. – Мне нравилось, что он всегда и во всем видел позитив. Я взволнованно кивнула и посмотрела на него.
– С нетерпением жду завтрашнего дня, – сказала я и приподняла свою длинную юбку, направившись к стражнику, что стоял в дверном проеме. Тот, казалось, окаменел под своей маской, когда я подняла руку, призывая его подать мне свою. Он, вероятно, был не тем, кто обычно забирал меня. Тот, разумеется, подавал мне руку, не дожидаясь моего приглашения.
– Мне сказали, что даме принято идти под руку, – объяснила я.
– Неужели? – пробормотал стражник и повел плечами. Я вздрогнула от его мрачного тона, не ожидая, что он в самом деле ответит мне. Другой стражник, который забирал меня несколько дней до этого, всегда хранил молчание.
– Да. Так меня учили. По крайней мере, Джон сказал, что так полагается делать. – Я одарила Джона последней улыбкой, и тот подмигнул мне в ответ.
– Она быстро учится.
– Ну раз так. – Стражник взял пальцами мою руку и положил себе на предплечье. Это было непривычно. Будто он противился моему присутствию.
Если честно, я рассчитывала, что они будут обращаться со мной, как солдаты, преследующие мой народ. Но они все были так добры.
Этот стражник был первым, кто не скрывал свою неприязнь.
Он, Хэймиш и, конечно же, принц лжи. Невольно я скрипнула зубами, когда перед моими глазами возникло его искаженное отвращением лицо. До сих пор он успешно игнорировал меня.
За исключением тех моментов, когда я танцевала. Тогда он стоял рядом с братом и пожирал меня своими своеобразными золотыми глазами.
Рука стражника была напряжена до предела.
Мы молчали, пока шли по темным коридорам. Только ослепляющий отблеск золотых свечей озарял ковровое покрытие и картинную галерею предков и советников королевской семьи. Я узнала портрет министра, который висел возле портрета короля. Портрет принца лжи висел в проходе, что вел в мои покои.
В последние дни я игнорировала его, что было не так-то просто, потому что художник изобразил его так четко, что можно было подумать, словно он выскочит из рамы в любую минуту.
«Они как день и ночь», – подумала я. Король и его брат. В то время как Люциус походил на пугающе прохладную, но при этом нежную серебряную луну, принц лжи был жарким летним солнцем. Разница между братьями не могла быть больше.
Мой взгляд пролетел над золотыми рамами, которые выделялись на высоких темных стенах. Портрет великолепного мужчины средних лет был снят вчера. Там, где раньше висела рама, теперь предстала неприятная пустота. Пустота, которая, казалось, кричала на меня, когда я проходила мимо нее. Лицо этого человека сопровождало меня все последние дни, и я была единственной, кто не притворялся, что его никогда не было.
– На что ты так смотришь?
– Смотрю, сколько хочу, стражник, – возразила я. – Но, если Вас это интересует: мне интересно, что случилось с человеком, который прежде висел здесь.
– Вы имеете в виду короля? – Стражник слегка заметно вздрогнул. Он откашлялся и исправил себя. – То есть прошлого короля, – выдохнул он. – Это длинная история.
– Я люблю истории.
Он не ответил. Только ускорился. Я осторожно обратила внимание на прямую спину и длинные грациозные шаги охранника. Мне было сложно поспевать за ним, я постоянно отставала от него на шаг и едва ли могла выдерживать темп. Мне показалось это смешным.
– Мы куда-то спешим? – тяжело дыша, спросила я, когда он вновь прибавил шаг.
– Нет, – рассерженно прорычал стражник и потянул меня в следующий коридор.
Мы пошли другим путем, а не привычным, не прошли портрет принца лжи в проходе, который вел прямо в мою комнату. Вдали от нынешнего короля. Я часто задавалась вопросом, почему так. Но вероятно это еще одна история, которую мне не расскажут. Я стиснула зубы.
– Почему мы так бежим?
– Потому что.
– Потому что – это не ответ, – отметила я, остановилась и сжала руки в кулаки, поскольку от его упрямства жар прилил к моему лицу. Почему этот стражник такой холодный и агрессивный?
Я смотрела, как он расправил плечи. Как неохотно повернулся ко мне и скрестил руки на груди. Элиа тоже был хорош в этом. Он таким же образом поднимал голову, когда хотел затмить меня.
Лава закипала у меня в груди.
– Потому что – это ответ, – упрямо не отступал он, на что я резко покачала головой.
– Потому что совершенно ничего не объясняет.
Он не нашелся, что на это ответить, и вместо этого просто протянул мне руку. Немой призыв, что я должна следовать за ним.
– Моя задача – отвести Вас в Ваши покои.
– Тогда Вы, вероятно, заблудились, потому что мои покои находятся в противоположном направлении. – Я указала на проход с портретами членов королевской семьи. Путь, по которому мы шли, вел в девственную темноту. Волосы на моей шее встали дыбом, когда подул прохладный ветерок. Я не хотела оставаться с ним наедине. Если бы я только увидела его глаза и живую часть его лица, чтобы прочитать истории. Но в куполообразном серебре его маски я видела только отблеск свечей, темные стены и свою размытую фигуру.
– У Вас длинный язык.
– Принц уже заметил это, – сквозь зубы процедила я.
– Возможно, он прав.
– Что ж, Вы не имеете права судить об этом. Для этого Вы должны быть надменным заносчивым петухом, как сам принц. – высмеяла его я и подняла подбородок, чтобы подчеркнуть свое мнение. Я видела, как его губы сжались в тонкую полоску.
– В этом Вы правы, – рассерженно прошипел он и сделал шаг ко мне, отчего я отступила. Как танцевальный шаг, что мгновенно перенес меня обратно на рыночную площадь. Сцена воссоздавалась перед моим внутренним взором, словно свет между стенами коридора замерцал разноцветными красками. Музыка защекотала мою кожу, как хриплое дыхание стражника, который снова сделал шаг ко мне. Я не сдвинулась с места и вдохнула знакомый аромат, исходивший от него.
Размеренный звук гитары. Восхитительное звучание скрипки. Золотые часы, что я заметила, вспыхнувшие под черной рубашкой, когда он снова провел рукой перед моим лицом.
«Зачем?, – хотелось спросить мне. – Для чего весь этот спектакль?»
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, дабы не показать ему, что он не смог меня обмануть.
– Мне интересно одно, – холодно прошипел он. Его неприязнь поразила меня. Я чарующе улыбнулась, что, казалось, рассердило его еще сильнее.
– Что?
– Разве Вас не учили уважительно разговаривать с людьми, занимающими более высокое положение?
– Учили, но раз Вы не принц, мне абсолютно все равно.
– А если бы я был принцем?
Я выдохнула и попыталась прозвучать как можно более равнодушно. Тем не менее я не смогла скрыть свое учащенное сердцебиение.
– Даже если бы и были, мне все равно. – Несмотря на маску, я заметила, что он закипал изнутри. Так что я решила добить его: – Люциус был прав, когда сказал, что тебе нравится притворяться другими людьми, принц лжи. И что от тебя лучше держаться подальше.
Я подняла голову и сделала решительный шаг к нему.
– Мне просто интересно, почему ты прилагаешь такие усилия, чтобы следить за мной.
– Я не слежу за тобой. Я – капитан. Я наблюдаю за всем. Полезно знать о сильных сторонах и способностях своих врагов.
– Врагов, значит. – Мой голос прозвучал более надтреснуто, чем я предполагала, потому отвернулась, чтобы он не смог увидеть мои пылающие глаза. Теперь я знала это. Он ненавидел меня за то, что я была стэндлеркой.
Я уже догадывалась об этом после нашего первого танца. Разница между нами колоссальная. Он не доверял мне. Он видел во мне то же, что и все остальные. Паразитов. Непрошенных гостей, которых любили видеть только по праздникам. Моя ложь все еще покалывала на языке, пока его отзывалась громким эхом в моей голове.
Меня зовут Саманта. Меня зовут Этан.
Два обычных человека, которые танцевали друг с другом.
Два человека, которыми мы не были и никогда не будем.
Он снял с лица маску и оказался в поле моего зрения. Черты его лица все еще неприступны. Видимо, военная стратегия, в которой я ничего не смыслила. А как иначе? Мы, стэндлеры, не вели никаких войн. Мы ненавидели оружие, кровь и убийства.