ру Яблоневого Приюта, мимо распахнутых дверей, мимо почти такой же, как здесь, магической завесы, из-за которой на него смотрели десятки перепуганных детских глаз. Смотрели как на воплощение чего-то абсолютно, запредельно жуткого и безжалостного.
«Чего вы ждете?!» — услышал Филипп раздраженный голос Лоррена.
Он не отозвался.
Сейчас он тоже был хищником, затаившимся в засаде. Хищником мелким и довольно жалким, единственным преимуществом которого была возможность напасть неожиданно, в самый удобный для себя момент… И он продолжал смотреть на Леавана, дожидаясь, когда тот убедится, что в пещере он один и ослабит бдительность. Когда он повернется спиной и направится к вратам. Когда он переключит свое внимание на то дело, ради которого явился. Иначе даже раненый, — даже смертельно раненый сидхэ успеет нанести удар… Филипп не сомневался, что он успеет. И тогда он заберет с собой на тот свет кого-то из них… Не хотелось думать о том, кто это будет.
Напряженное ожидание длилось всего около минуты. Цверги оказались правы, несмотря на все свое могущество, Леаван не смог проникнуть за их завесу, ни взглядом, ни магией. Он видел только стены пещеры, он не умел слышать шепот камней…
Сидхэ повернулся и отправился к вратам. До полуночи было еще долго, но ему нужно было время, чтобы подготовиться к ритуалу, чтобы одно за другим снять все сложные, запутанные заклятия древней магии.
Леаван опустился на колени перед черным камнем и положил руки на его поверхность. Кольца на его пальцах начали светиться, сначала едва заметно, потом все ярче. Сидхэ начал тихо, нараспев произносить заклинание.
Все стражи, которых Филипп взял с собой, могли слышать ментальные приказы, так что громко орать «огонь!» не пришлось.
Шесть выстрелов грохнули одновременно.
Шесть пуль ударили сидхэ, швырнув его грудью на черный камень. Две пули попали ему в плечо, одна в бедро, еще одна прошила насквозь запястье правой руки, перебив кость, еще две вошли куда-то в область поясницы.
Не дожидаясь того, что будет дальше, Филипп шагнул из-за завесы, вытаскивая из ножен меч. Уже через миг он был рядом с Леаваном. Нужно было ударить его сразу, не позволяя опомниться, — вонзить меч в спину. Это было бы правильно. Если хочешь победить такого врага — нужно всегда поступать правильно…
Нужно. Но не хочется. Можно ведь получить хоть немного удовольствия напоследок?
Скрежеща зубами от боли, сидхэ сполз на колени. Он попытался подняться, цепляясь за камень. Это стоило ему невероятных усилий, но — получилось.
Леаван поднялся с колен. Продолжая опираться на камень, он обернулся и встретился взглядом со стоявшим над ним вампиром.
— Снова ты! — с ненавистью прошипел он на чистейшем французском.
— Вот такая неожиданность, красавчик, — ответил ему Филипп.
Сидхэ вскинул руки, но, на сей раз, был не достаточно быстр. Вампир оказался быстрее. Он с силой вонзил меч ему в грудь. И одновременно с этим за соединяющую их цепочку сорвал с его окровавленных пальцев магические кольца. Сначала с правой руки. Потом с левой.
И только тогда сидхэ закричал.
Закричал отчаянно и яростно.
Все кто прятались за завесой, стояли рядом, готовые пустить в ход оружие. Филипп нашел взглядом Тиалона и кинул ему кольца. Тот поймал их на лету.
— Старое доброе холодное железо, — сквозь зубы проговорил принц, снова оборачиваясь к Леавану, и вонзая меч еще глубже в его грудь, — Вы, поганцы, его не любите, не так ли? Тебе очень больно? Надеюсь, что очень…
Сидхэ ответить не мог. Он скреб по груди пальцами, изо рта у него выплескивалась кровь: алая, совсем как человеческая.
— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты помучаешься, — продолжал Филипп, — Я мог бы смотреть на это часами. Но не стану. Твоя кровь пахнет слишком сладко…
Он повернул меч в ране, потом выдернул его и, сунув на его место руку, вырвал у Леавана сердце.
Позволив трупу упасть, он обернулся к Лоррену и протянул ему сердце на ладони.
— Оно твое, милый. Твое по праву.
Тот посмотрел на него несколько потрясенно, но отказываться не стал. Запах крови действительно сводил с ума…
Лоррен надкусил сердце, как персик, и высосал из него остатки крови, как сок из спелого плода. Все вампиры и Филипп, в том числе, смотрели на него с жадностью.
— Черт, не говорите никому, что я это делал… — проговорил принц и поспешно слизнул кровь со своих пальцев, пока еще она не успела впитаться, — М-м, действительно вкусно, — пробормотал он, — И необычно… И… Ладно, не важно.
Облизнув губы, он обернулся к Тиалону.
— Ну что, мы спасли мир?
— Спасли, — ответил Тиалон, — Теперь нужно только закрыть ту дверь, которую Леаван уже открыл.
— Ты это сможешь?
— Смогу. У меня его кольца.
— А после мы устроим славную охоту на фоморов! — улыбнулся Филипп.
Когда они вышли из пещеры, цверги обрушили своды. Теперь никто не сможет попасть к вратам… Ну, разумеется, кроме самих цвергов или тех, кого им вздумалось бы туда провести.
Тело Леавана осталось в пещере, погребенное под сотнями тонн земли. Не самая худшая могила, если разобраться…
Пробиться к вратам в катакомбах оказалось не так сложно, как можно было опасаться. Должно быть, потому что большинство фоморов, которым хотелось пройти в этот мир, уже сделали это и теперь разбрелись по проходам и тоннелям, затаились в трубах и коллекторах, дожидаясь темноты, чтобы нападать и питаться.
Впрочем, многие из них оставались и у врат. Не с целью защищать их — они не чувствовали угрозы от обитателей этого мира, просто чем ближе к ним они находились, тем были сильнее, тем лучше чувствовали себя.
И рядом с вратами они были наиболее опасны. Поэтому те, кто отправлялся в качестве эскорта сидхэ, намеревавшегося закрыть врата, не особенно рассчитывали выжить. Вампиры, оборотни, люди, — на сей раз, они были почти одинаково уязвимы…
За прошедшие после Самайна полтора месяца, крысы успели изучить повадки тварей, заполонивших их владения, они знали, где те предпочитают охотиться, где им приятнее всего таиться, они даже научились чувствовать их приближение, каким-то своим особенным крысиным чутьем. Благодаря им удалось дойти до врат почти без потерь.
Сражаться с фоморами представлялось занятием бесполезным, учитывая, что за все это время не удалось убить ни одного из них. Единственно возможным было отвлекать их внимание, на том и был выстроен план.
К счастью, закрыть врата оказалось довольно просто. И главное — быстро. Все замки встали на место, как только были активированы кольца и прочитаны нужные заклинания. На то, чтобы сломать их — нужна была сила и немалая. На то, чтобы вернуть на место, оказалось достаточно простого разрешения.
Как только зияющая дыра между мирами затворилась, тут же произошло чудо. Фоморы утратили свою сверхъестественную силу и скорость. Их стало легче ранить. А когда одного из них удалось убить, это настолько вдохновило сражающихся, что они перебили всех тварей, что оказались в области досягаемости, прежде чем покинуть катакомбы. Хотя это и не входило в список задач нынешней ночи.
Завершив свою миссию, Тиалон больше не вернулся в дом вампиров. Он вышел из катакомб вместе со всеми, а потом, не говоря никому ни слова, отправился к реке и прыгнул в воду с парапета. К счастью — хотя бы не с моста, как самоубийца. Иначе кто-нибудь из прохожих, наверняка, кинулся бы его спасать, и дело точно не обошлось бы без утопленников.
А на следующую ночь, убедившись, что все закончилось благополучно, распрощалась и Теодолинда. Было видно, как ей хотелось произнести перед уходом что-нибудь патетическое, но она удержалась, ограничившись обещанием в должной мере осветить перед Советом совершенный принцем Парижа подвиг во имя всего сущего.
Филипп сильно сомневался, что в Совете его подвиг оценят так, как хотелось бы. Ну, если хотя бы палача не пришлют — уже хорошо…
С отбытием прорицательницы дом, наконец, перестал походить на гостиницу, и Филиппу хотелось надеяться, что больше ему не придется селить у себя никого постороннего. Хотя бы в ближайшее время.
И вообще будет славно, если дом перестанет походить на проходной двор, куда, каждый, кому вздумается, может явиться без приглашения, наговорить его хозяину каких-нибудь гадостей, ставя его в безвыходное положение, и заставить делать то, что ему не хочется.
Проблемы не кончатся никогда. Но пусть это хотя бы будут какие-нибудь локальные проблемы… Как, например, наемные убийцы, которые затаились где-то в Нантере или где-то там еще, и теперь снова захотят Филиппа прикончить.
И до этого, кстати, никому нет дела!
Он спас мир, и какая теперь разница, что с ним будет дальше? Выкручивайся сам, как можешь… А вот как? Как же заставить ублюдков отказаться от контракта? Устроить на них охоту — это слишком хлопотно и малоэффективно. Мало ли за ними охотились? Все безрезультатно… Наверное, проще отправить кого-нибудь в Канаду, найти эту чокнутую баронессу — как ее там? — и убить. Не будет заказчика, не будет и оплаты, не будет смысла исполнять обязательства… Впрочем, может быть, у «Темных охотников» имеется какой-нибудь кодекс чести на такой случай. Или у чертовой баронессы найдутся душеприказчики, которые примут из ее мертвых рук знамя праведной мести. Кто их там знает…
Думать об этом не хотелось совершенно.
Ванная комната была наполнена экзотическими ароматами тиаре, манго и ванили. Сегодня Филиппу хотелось полного релакса, а эти сладкие чужеземные запахи всегда вызывали у него фантазии о далеких райских островах, где он будет один… Ну, или, может быть, не один, а в окружении тонких, гибких, смуглокожих, пахнущих кокосовым маслом, услужливых и сладострастных юношей с горячей и сладкой кровью. И главное — никаких обязанностей, никаких просителей, никаких угроз, только звездная ночь над островом, благоустроенное бунгало, белый пляж, безбрежный океан… И из тропического леса доносятся ароматы цветов и фруктов, крики птиц и писк ночных зверьков, ставших жертвами местных хищников. Но никаких других вампиров на этом острове нет… И можно временно не чувствовать тяжесть короны на голове… В общем, Филипп приказал ароматизировать воду в джакузи экзотической смесью, и сейчас она приобрела оттенок молочного опала.