Елена Андретти, королева Калиды, никогда не сдавалась.
— После твоего возвращения из Мельбурна ты выглядишь так, словно небо упало на землю. Или хуже: словно я собираюсь завтра объявить о твоей помолвке.
Она пересекла террасу, подошла к нему и взяла его за руку.
— Пожалуйста, поделись с мамой своим секретом. Хоть немного доверия я все же заслуживаю. Если хочешь, могу подождать до следующей недели!
Данте рассмеялся: матушка, как всегда, шутит. Хотя смех его получился невеселым.
— Что случилось? Женщина?
— Ничего не случилось. — Он покачал головой, понимая, что его слова прозвучали неубедительно.
— Если не скажешь ты, я все узнаю у Джины.
Мать отпустила его руку и, отвернувшись, посмотрела вдаль.
— Никогда не устану от этого пейзажа. Такой цвет у океана может быть только здесь. Рыбачьи лодки. Побеленные дома. Горы. Данте, да тебе просто сказочно повезло, что ты будешь править этой благословенной страной. Это настоящий Божий дар. Мы должны быть благодарны за нашу судьбу. И ты это знаешь, правда?
Данте знал, что это всего лишь вариации на тему о том, что он человек с обязанностями. Эти речи ему уже по горло надоели. Он слышал их с детства.
— Мама, мне не нужна лекция.
Она обернулась к нему с поразительной быстротой для женщины ее лет.
— Надо что-то придумать, чтобы вывести тебя из этой летаргии. Люди не могут видеть тебя таким.
— Это все усталость от долгого перелета, ты же знаешь.
Он понимал, что это объяснение скоро потеряет силу. Его мрачное настроение не имело ничего общего с перелетом. Все дело было в той красавице из Мельбурна, которую он никак не мог выбросить из головы.
— Тогда выспись хорошенько. Завтра мы устраиваем прием в честь нескольких уважаемых семейств. Будь готов.
Данте скорчил гримасу. Он прекрасно понял, о чем идет речь. Это были самые обыкновенные смотрины. Традиция, никуда не денешься. Но теперь, когда его голова была полна воспоминаниями о Наташе, он и думать не мог о том, чтобы кого-то там развлекать.
— Это твой долг, Данте.
Эти слова все еще звучали в его голове, когда мать ушла.
Долг, долг…
Все его существование, от рождения и до смерти, посвящено долгу. Встреча с Наташей едва не изменила его взгляды на жизнь.
Впервые он задумался над тем, что значит быть свободным. Рядом с ним появилась женщина, которая показала ему, что долг не всегда помеха счастью.
Но оказалось, что эта женщина принадлежит другому.
Ее последний визит был очень странным. Зачем она приходила — непонятно. Он долго размышлял над этим вопросом, но так ни к какому выводу и не пришел. Удивила ее страстность. Единственное объяснение, которое ему пришло на ум: она хотела привлечь его к участию в рекламе ее отеля. Хотя и не упомянула об этом ни разу в их разговоре.
В конце разговора он едва не потерял свое хладнокровие, но видеть столь неподдельное отчаяние в ее глазах было выше его сил. Слезы в ее глазах, с трудом сдерживаемые рыдания — как это все объяснить?
Он чуть было не побежал за ней вдогонку, но гордость остановила его.
Эта женщина сделала свой выбор. И кто он такой, чтобы вмешиваться в ее жизнь?
И все-таки зачем она приходила к нему в отель?
Этот вопрос непрерывно вертелся в его голове, не давая покоя. И чем больше он думал, тем очевиднее для него становилась мысль: она приходила к нему вовсе не из-за проблем с отелем. Ей хотелось повидаться с ним!
Или он принимает желаемое за действительное?
Как бы там ни было, надо поскорей забыть о ней.
У него и так полно дел. Долг требует, чтобы он нашел себе жену.
И завтра он сделает первый шаг в нужном направлении. И неважно, что это будет жертвой с его стороны. Он выберет подходящую невесту и будет жить так, как жили до него все правители Калиды.
Завтра…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Как поживает моя девочка?
Наташа оторвалась от огромной бухгалтерской тетради, которую заполняла, и впервые за всю неделю улыбнулась.
— Привет, папа!
Как хорошо снова оказаться в объятиях любимого отца, в объятиях, которые согреют всегда, в самую лютую стужу за окном!
— Скучала?
Роджер Телфорд невольно залюбовался дочерью.
— Если бы я знал, что могу всегда рассчитывать на такой теплый прием, я бы приезжал почаще.
Наташа рассмеялась.
— Ну что ты, папа, в самом деле!
— Да шучу я, шучу… — И он щелкнул дочь по носу, а потом присел на один из стульев, похлопывая ее по руке.
Всю прошлую неделю она пыталась забыть о встрече с Данте. Семь долгих дней работала с утра до глубокого вечера, лишь перед сном немного отводила душу, болтая с Эллой. Работа, сон, работа, сон — все что угодно, лишь бы не думать о нем.
— Все в порядке?
Выдавив из себя улыбку, Наташа пробормотала:
— Да, да, все. Наоборот, у меня хорошие новости.
Надо срочно его отвлечь. Иначе он поймет, что ее сердце вновь разбито. Только этого ей не хватало.
— И что за новости?
Добрая улыбка сошла с его лица, на лоб набежали морщинки, в глазах появилась тревога.
— Хорошие новости, папа. Я решила ничего тебе не сообщать, зная, что ты уже скоро будешь дома.
— Что-то ты не слишком радостная. Ну давай, садись и рассказывай.
Наташа присела на подлокотник стула.
— Все нормально, папа. Тебя обрадует эта новость, — она обняла его за плечи. — «Тауэрс» снова полностью наш. Долг выплачен на сто процентов.
— Ты все же откупилась от этого негодяя! Но как? — Вместо того чтобы просветлеть, отец снова нахмурился.
— Помог принц Калиды. Я посодействовала ему кое в чем. И он хорошо заплатил. Это просто чудо.
Странно, почему же тогда ей так грустно на душе!
— Это и правда добрые вести. Даже не могу поверить.
Морщинки наконец разгладились, и отец радостно улыбался.
— Так теперь мы по-настоящему свободны?
— Вот именно.
Наташа улыбнулась, пожимая руку отца. Свои сердечные тайны она оставит на потом. Отец наверняка заметил ее грусть. Но… это будет позже.
— Полагаю, мы не ничего не должны принцу?
Улыбка сошла с лица Наташи, но тут же вернулась.
— Что ты! Его очень впечатлил наш отель. Уверена, он будет его рекомендовать всем своим друзьям и знакомым.
Как бы не так, подумала она про себя.
— Я всегда знал, что моя дочь — золото. Ты — мое самое лучшее вложение в дело. Мы спасены!
Его глаза затуманились. И Наташа поняла, что в это мгновение он вспомнил о матери. Надо было сменить тему:
— Папа, пожалуйста, не надо. И потом, тебе надо передохнуть с дороги. Заказать ужин?
Отец улыбнулся.
— Я немного устал. Увидимся утром?
— Ага.
Чмокнув его в лоб, Наташа вышла из комнаты, где она провела свои лучшие годы вместе с родными. Только вот с некоторых пор она сильно сомневалась, а будет ли она когда-нибудь счастлива теперь.
Только Наташа закончила подводить итоги дня, как в вестибюль отеля вошла Джина. Наташа даже не успела спрятаться.
Вот это удар ниже пояса! Ей такие напоминания о прошлом совершенно не нужны.
— Тебя еще здесь не хватало! — зло пробормотала Наташа.
Словно не заметив ее мрачного выражения лица, Джина ослепительно улыбнулась:
— Тебя-то я и ищу. Есть минутка?
Наташа картинно посмотрела на часы, хотя знала, что ее никто не ждет, кроме отца.
— Одна минутка найдется.
Обе женщины направились в уютный уголок с мягкими креслами.
Джина, как всегда, была одета с иголочки. Платье от лучшего дизайнера, идеальная прическа. Наташа почувствовала себя рядом с ней бедной сироткой.
— Если ты пришла сюда разговаривать о Данте, то напрасно, — очередная грубость с ее стороны, но так-то лучше. Все равно с семьей Андретти покончено навсегда.
Джина вздохнула и покачала головой.
— Данте не рассказывал тебе о нашей матери?
Наташа удивилась: что за странная тема разговора? Каждый раз Джина чем-нибудь ее да удивляла.
— Немного.
— Мать капризна, своенравна и всегда права.
— Ну… — запнулась Наташа, припоминая, что примерно в таких же выражениях когда-то Данте описывал Джину.
— Жизнь Данте была расписана с самого рождения. А мне повезло родиться девочкой, и поэтому я смогла сбежать.
Что-то уж больно издалека она завела речь. Надо ее поторопить.
— Не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь?
Глаза Джины недобро блеснули.
— Данте уехал и даже не попрощался со мной. Просто исчез. Еще он не берет трубку и не отвечает. Обычно я не вмешиваюсь в его дела, но сейчас… Он ведет себя как влюбленный глупец. Мать стоит на ушах, каждый день звонит мне и пытается узнать, что случилось с Данте в Мельбурне. Поэтому я и пришла к тебе. Мне надо знать, как прошла ваша последняя встреча с Данте. На чем вы расстались? Иначе мать сведет меня с ума своими расспросами. Или — что хуже — приедет сюда сама.
Джина замолчала.
Зачем она мне все это рассказала? — с удивлением подумала Наташа. Какое ей дело до того, что Данте в кого-то влюблен. Вот счастливица, эта неизвестная девушка. Хотелось бы оказаться на ее месте! Впрочем, пора уже поставить все точки над «i» и распрощаться с Джиной.
— Слушай, я счастлива за Данте, но не имею представления, почему твоя мать налетает на тебя, а ты на меня. Тут какая-то путаница!
Брови Джины подлетели к потолку.
— Так ты счастлива, что он страдает из-за тебя? И не собираешься что-нибудь предпринимать. Пусть бедняга страдает? Не думала, что ты такая жестокая!
Наташа рухнула в кресло как подкошенная.
— Ты хочешь сказать…
— Да ладно, больше ни к чему со мной играть в прятки. Мы оба знаем, что он по уши влюблен в тебя, но почему-то ты здесь, а он — там. Вот я и думала, что ты сможешь прояснить ситуацию. Может, ты поедешь к нему?
Нет, надо поскорее избавиться от этой назойливой особы, подумала с тоской Наташа. Все эти россказни о том, что Данте в нее влюблен, ей уже порядком надоели.