НИКОЛАС: Скромность для слабаков.
И так же быстро, как и появилось, мое беспокойство об этих комментариях угасло, исчезая из моего сознания.
Наш с Николасом летний роман настоящий. А сейчас, когда передо мной маячит дата его завершения, я не собираюсь тратить время на переживания о бессмысленных словах безликих призраков, которые я не могу изменить и которые не имеют значения.
НИКОЛАС: Просто избегай интернета. И не смотри телевизор. Прогуляйся (с охраной).
НИКОЛАС: Сегодня отличная погода.
Если бы мне давали пять центов каждый раз, когда мама говорила мне эти слова без части про «охрану», то я была бы сейчас богата как… ну… как Николас.
Я: Хорошо, мам.
НИКОЛАС: Не моя тема. Но если хочешь, то можешь называть меня папочкой.
Я: Бе-е-е.
НИКОЛАС: Через минуту я должен идти, дорогая.
НИКОЛАС: У меня встреча.
НИКОЛАС: Передам Бараку от тебя привет.
Я: СЕРЬЕЗНО???
НИКОЛАС: Нет.
Я качаю головой.
Я: Ты королевская задница, ты знаешь это?
НИКОЛАС: Конечно, знаю. Архиепископ Динглберри[22] понял это в день, когда я родился.
Я: Динглберри? Ты прикалываешься надо мной?
НИКОЛАС: Боюсь, что нет.
НИКОЛАС: Мои предки были больные психопаты-извращенцы.
Я: LOL!
НИКОЛАС: Кстати о задницах… Прямо сейчас я представляю, как моя раскачивается между твоих раздвинутых ног.
НИКОЛАС: Не могу перестать думать об этом.
НИКОЛАС: А ты?
Как только я читаю эти слова, я тоже представляю себе это. И боже… тепло внизу живота разливается, пока мои бедра не начинает восхитительно покалывать. Мои руки немного трясутся, когда я печатаю ответ.
Я: Я думаю… мы должны перестать это представлять и начать делать.
НИКОЛАС: Отличная идея! Отправляйся в отель, администратор тебя впустит. Будь в моей постели, когда я вернусь через два часа.
Возбуждение бурлит во мне, как только что открытое шампанское.
Я: Да, мой Господин.
НИКОЛАС: Если твоей целью было, чтобы я встретился с сестрами милосердия со стояком, то твоя миссия выполнена.
Я спрыгиваю с кровати, направляясь в ванную, чтобы освежиться и переодеться. По дороге пишу единственное, что смогла придумать.
Я: Неловко.
Проходят дни, и то, что раньше было чем-то новым, превратилось в… рутину. Обычные дни. Удивительно, как быстро это произошло, как быстро мы адаптировались.
У меня есть парень, по крайней мере, до конца лета. Сексуальный, великолепный, веселый парень, который также является представителем королевской семьи. Это все усложняет, но что стало бы удивительным для комментаторов в Твиттере, на Фейсбуке и для репортеров, так это то, каким нормальным все выглядит.
Мы ходим обедать в окружении охраны, но это все еще остается обедом. Мы посещали детское отделение больницы. Дети расспрашивала Николаса о его короне и троне, а мне хлопали, когда я для них жонглировала (меня научил папа на кухне «Амелии» много лет назад). Я позволила Николасу купить мне одежду – простую, но дорогую одежду, – потому что не хочу выглядеть жалко на фотографиях рядом с ним. Всякий раз, когда я выхожу на улицу, то надеваю солнцезащитные очки и едва обращаю внимание на вопросы, которые выкрикивают репортеры.
Теперь это моя жизнь.
Но в момент, когда я думала, что жизнь устаканилась, все изменилось одним вопросом: «Хочешь пойти на вечеринку?»
Когда мы с Николасом выходим из машины, Джеймс держит над нашими головами зонтик, а в небе сверкают молнии и льет сильный дождь. Клуб пафосный: весь из полированного оникса и нержавеющей стали, без окон и со звуконепроницаемыми стенами, чтобы не злить консервативных и богатых соседей. Перед дверью висит бархатная веревка, возле которой стоит мамонтоподобный вышибала в темном костюме, солнцезащитных очках и с зонтиком. Но здесь нет очереди, и это не из-за непогоды.
Просто в этот клуб можно попасть только по приглашениям. Только так.
Внутри играет «My House» Flo Ride и, похоже, сегодня костюмированная вечеринка… в стиле восьмидесятых. Я вижу Мадонну, двух Принцев (я про вокалистов, а не Николаса) и кучу разряженных под кукол «Cabbage Patch» девиц, которые выглядят сексуальнее, чем на картинках. Главный зал небольшой, с несколькими бархатными диванчиками и зеркальным баром вдоль стены. Сцена с цветными подвесными светильниками, которые мигают в такт музыке.
Элли бы сказала, с подсветкой.
На сцене парень в солнцезащитных очках, розовой рубашке и, да, узких плавках смахивает на Тома Круза из «Рискованного бизнеса». Он танцует, размахивая руками, распаляя переполненную танцплощадку.
– Видишь того парня? – пытаясь перекричать музыку, я указываю на сцену.
Красивое лицо Николаса напрягается.
– О да, я его вижу.
Я смотрю еще раз. И тогда задыхаюсь.
– Это твой брат?!
Звонок, на который Николас ответил в библиотеке люкса, был от одного из Темных Костюмов из Весско. Ему сообщили, что его брат прибыл на Манхэттен.
– Он самый, – практически рычит Николас.
– Ух ты.
– Он как ребенок, – объясняет Николас, качая головой. – Всегда таким был.
– Хорошо, в проблемах с младшими в семье, ты победил.
Николас говорит с одним из новеньких охранников, чье имя я пока не знаю. Парень кивает и убегает, а Николас берет меня за руку.
– Пойдем.
Мы обходим плотную толпу на танцполе. Проходим мимо Дебби Гибсон и Молли Рингуолд из «Милашки в розовом» и останавливаемся у края сцены. Когда песня заканчивается и техно-микс Fetty Wap занимает ее место, охрана перекидывается парой фраз с Томом Кру… э-э… Генри на сцене.
Он поднимает голову и смотрит на Николаса.
И тогда, медленно, будто не может поверить в то, что видит, он улыбается.
От этой милой улыбки младшего брата мое сердце тает.
Он практически бежит к нам, спрыгивая со сцены с кошачьей ловкостью и приземляется на обе ноги в нескольких метрах от нас. Его губы двигаются, и я не слышу его, но могу понять, что он говорит.
– Николас.
И вот он около нас. Я отступаю назад, чтобы меня не затоптали, когда Генри заключает брата в медвежьи объятия, отрывая его ноги от пола. Они обнимаются несколько мгновений, похлопывая друг друга по спине. Николас отстраняется и снимает очки с лица своего брата, чтобы посмотреть в его глаза.
Тень беспокойства мелькает на лице Николаса.
Но он ласково похлопывает брата по щеке и говорит:
– Рад видеть тебя, Генри.
Генри одного роста с братом, с такими же широкими плечами и длинными ногами. Я вижу сходство и в скулах, отличным является только цвет волос. Светлые длинные волосы Генри завиваются, ну и глаза у них разного оттенка.
Его глаза цвета травы после ливня.
Но держатся братья одинаково – оба стоят гордо и прямо, их окружает ореол власти. Или короны.
– Ты забыл надеть штаны? – спрашивает Николас.
Генри смеется и сверкает огромной белозубой улыбкой, которая заставляет и меня улыбнуться.
– Это ж маскарад. – Он отступает, обрамляя Николаса в костюме в рамку из пальцев, как кинооператор на съемочной площадке. – Дай угадаю… ты Чарли Шин из «Уолл-стрит»?
А затем внимание принца Генри переходит на меня. Его заинтересованность переходит на меня.
– А кем можешь быть ты?
Я быстро проматываю в голове базу знаний фильмов 80-х и стаскиваю повязку для волос с пучка, встряхивая кудрями.
– Я могу быть… Энди Макдауэлл из «Огни святого Эльма».
Он подносит мою руку к своим губам, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони.
– Хорошо держишься на ногах, мне нравится. А как ты смотришься на коленях, дорогая?
О да, он действительно брат Николаса.
Николас в шутку – или нет – толкает брата.
– Это Оливия.
– Она мой подарок?
– Нет, – хмурится Николас. – Она… со мной.
Генри кивает, окидывая меня взглядом.
– Я обменяю тебя.
– Обменяешь меня?
Он указывает на меня, затем указывает на зал.
– Ее… на любую девушку здесь.
Николас качает головой.
– Мы не виделись долгое время, не заставляй меня бить тебя прямо сейчас. Веди себя прилично.
Я подхожу ближе.
– Он шутит, Николас, – затем решаю сжалиться над младшим братом и бросить ему кость. – И не тебе говорить о манерах… учитывая, что в ночь нашего знакомства ты предложил мне деньги за секс.
Николас вздрагивает. А челюсть Генри отвисает.
– Нет! Мой брат это сделал? Мистер Чопорность и Правильность на публике? Я не верю в это. – Он подталкивает меня локтем. – Сколько он тебе предложил?
Я злобно ухмыляюсь, а Николас выглядит так, будто хочет меня придушить.
– Десять тысяч долларов.
– Ну и жадный ублюдок!
– Я был пьян! – защищает себя Николас. – Будь я трезв, стартовая цена была бы намного выше.
И мы все смеемся.
Николас опускает руку на плечо брата.
– Я остановился в пентхаусе «Плаза»… Давай выбираться отсюда. Вернешься с нами.
Поведение Генри меняется. Его словно пугает мое предложение, но он пытается скрыть это вымученной улыбкой. Только тогда я замечаю темные круги под его глазами.
– Я не могу. Я только приехал. Много людей, с которыми надо увидеться, шоты, которые нужно выпить, и девушки, которые будут очень разочарованы, если я уеду, не трахнув их. Сам понимаешь.
Глаза Николаса сужаются.
– Тогда когда я тебя увижу? Нам много что нужно обсудить, Генри. Позавтракаем завтра?
Генри качает головой.
– Я не завтракаю. После армии я больше не встаю раньше полудня.