— Умный парень, — ласково произнес Сеньор и сделал два шага в сторону. Голова животного повернулась следом, а его большие черные глаза внимательно следили за ним. Он прогуливался по загону, и конь внимательно следил за ним.
— Ну, теперь он обращает на меня внимание?
Ли не смогла подавить улыбку:
— Да.
Издали донеслось ржание, но не успел еще вороной и поглядеть в ту сторону, как Сеньор щелкнул кнутом и заставил коня бежать по кругу. После нескольких поворотов вновь позволил ему остановиться.
Издали вновь раздалось ржание. Тяжело дышащий вороной поднял голову, чтобы ответить, но, услышав голос Сеньора, опустил морду и уставился на него. Потом подошел к Сеньору, стал рядом, склонив голову в знак полного подчинения.
Всплеск аплодисментов заставил коня резко поднять голову, но тут же он опустил морду и ласково ткнулся Сеньору в руку. Когда тот подошел к изгороди, вороной следовал за ним, как щенок, не обращая больше никакого внимания на призывное ржание сородичей.
Ли почувствовала какое-то странное стеснение в груди. Какой же он необычный человек!
Конь воспринял знакомство с Немо с полным равнодушием, обратив на него внимания не больше, чем на дворовую собаку. После этого вполне логичным оказалось взнуздать вороного. Сеньор сел на него верхом. До полудня он объезжал его. Затем вывел вороного из загона и не спеша поехал под возбужденное ржание других лошадей, пока совсем не исчез из виду.
Когда он вернулся и сошел с коня, кто-то протянул ему бадью с водой. Сразу нашлось немало добровольцев заняться лошадью.
— У нас есть корзина с едой, — обратился Сеньор к Ли. — Поешь немного. — Затем он повернулся к Хопкинсу: — А вы можете пойти и привести лошадь сюда — теперь-то уж вы с ней справитесь.
Ли и Сеньор мирно ели под деревом, а толпа местных жителей прошла к загону посмотреть на новое зрелище. Живая цепь из людей образовалась вдоль дороги, по которой вели лошадей, отловленных с пастбища. Кто-то поймал более покладистого гнедого и завел его в загон, поставив рядом с усмиренным вороным.
Другая норовистая лошадь приплясывала рядом с оградой.
Сеньор протянул руку Ли и отвел ее подальше от зрителей, столпившихся у изгороди, и начал приближаться к красивому белому коню с длинной гривой и буйным хвостом, поднимавшим столбы пыли.
— Запомни, Ли, он боится тебя!
— Меня?
— Да. Ты видела, что я сделал с той лошадью. Ты можешь повторить все с этим красавцем.
— Ты сошел с ума!
— Вовсе нет. Я же тебе все показал. Это ведь не только удачливость.
— Я боюсь и не хочу оставаться в затоне с этим животным.
— Я же сказал тебе — он напуган.
— Он покусал человека!
— А что бы ты сделала, если бы тебя ударили в лицо?
— Я знаю, что оскорбила тебя. В отместку ты хочешь, чтобы меня затоптала до смерти эта лошадь?
— Ты боишься! И эта женщина хочет убить преподобного мистера Чилтона!
— Это не одно и то же.
— Откуда ты знаешь? — спросил он. — Когда нужно проявить отвагу — ты думаешь, она у тебя появится, если ее нет сейчас?
— Это — не одно и то же.
— Чтобы убить умного человека, мало одной ненависти. Нужны и мозги. Я пытаюсь научить тебя тому, что может тебе помочь, Ли. Эта лошадь станет оружием, если научиться властвовать над ней.
Ли повернулась и поглядела на строптивое животное, свободно трусящее по загону.
— Я думала, ты хотел дать мне гнедого.
— На гнедом можно возить тюки. Покажи, что ты смелая, что ты веришь в него, и он унесет тебя прямо в ад!
Ли опять ощутила в груди это болезненное, волнующее чувство под восхищенным взглядом Сеньора.
Он хотел укротить эту лошадь.
Но он перекладывал эту задачу на нее. Его зеленые глаза выражали напряженность и вызов.
Слова возражения неожиданно застряли где-то в горле. Ее нижняя губа задрожала. Эс-Ти поднял ее руку и вложил в нее кнут:
— Я помогу тебе. Скажу, что надо делать.
«Ну что же, пусть чертово животное и убьет меня!» — подумала Ли и обернула бич вокруг кнутовища.
Она перелезла через ворота, вошла внутрь загона. Почему Эс-Ти настоял на этой странной прихоти? Он смог бы укротить коня быстрее и лучше. Ему нравилось внушать запуганной лошади покориться человеку.
Ли подумала, что он хотел, чтобы она сама все испытала на своей шкуре и чтобы ей это не удалось. Тогда он покажет ей, как это делается.
«Норовистый» конь был просто горячим скакуном, с которым слишком долго плохо обращались. Подумать только: его кастрировали! Вот до какого преступления дошли флегматичные британцы!
Слава Богу, что Хопкинс не обрезал ему хвост.
Во взгляде и пофыркивании пристально смотрящего на Ли коня не было ни малейшей угрозы. Он чувствовал себя свободным. На морде и на груди были ссадины с запекшейся кровью. На бледно-серой шкуре виднелись прилипшие комья грязи и клочья травы. Но несмотря на все это, перед ней стоял самый красивый скакун, которого она когда-либо видела.
Эс-Ти спокойно сказал Ли:
— Чтобы заставить его двигаться, надо находиться несколько позади него. Чтобы он повернулся, сделай шаг к нему навстречу, крикни на него, щелкни кнутом, но обязательно позволь ему двигаться на просторе. Если боишься, что он собьет тебя с ног, отойди в сторону, но не загоняй его в угол и не стой как вкопанная.
Она щелкнула кнутом. Конь подпрыгнул и остановился, не сводя с нее глаз.
— Заставь его двигаться, — повторил Эс-Ти. — Он должен двигаться.
Она сделала шаг в сторону животного и заставила его двигаться, хотя кнутом по-настоящему щелкнуть все же не сумела. Но серый понял ее сразу и поскакал вдоль изгороди загона.
После нескольких минут этого головокружительного галопа Эс-Ти понял, что она не собирается ничего делать. Он повысил голос, чтобы перекрыть тяжелое дыхание лошади.
— Заставь его повернуться — просто выставь кнут, если боишься, что он собьет тебя.
— Я не боюсь.
— Тогда делай это, Ли.
В этих бриджах она выглядела просто великолепно. Конь остановился как вкопанный, как будто перед ним на пути возникла стена, и поскакал галопом в противоположную сторону.
— Хорошо, — сказал Эс-Ти. — Но изнурять его не нужно. Надо убедить его повиноваться тебе. Он должен это усвоить.
Серый перешел в сумасшедшую рысь, но окрик заставил его затрусить.
Ли наблюдала за животным, угадывая и пресекая любую его попытку не подчиниться ей, и все увереннее действовала кнутом.
Эс-Ти критически смотрел на коня. С этим скакуном придется провозиться больше, чем с вороным. Такого коня одними угрозами не сломишь, его нужно убедить подчиниться. Эс-Ти молчал целый час, позволяя Ли вновь и вновь поворачивать коня по кругу. Наконец бледная шерсть его потемнела от пота, а дыхание стало походить на свист пара, вырывающегося из кипящего котла.
— Может быть, остановить его! — крикнула Ли. — Это убьет его.
— Дорогая, этот конь может скакать еще. Посмотри, как он поворачивается вокруг себя. Он считает тебя дьяволом во плоти. Ты заметила — он смотрит на тебя. Позволь ему повернуться к тебе, расслабься и опусти кнут.
Эс-Ти терпеливо наблюдал. Она не замечала изменений в поведении коня, совершенно очевидных ему самому.
Эс-Ти почувствовал симпатию к этому прекрасному чумазому животному. Он всегда проникался симпатией к лошадям, когда они приближались к такому состоянию — выматывались, становились серьезными, озираясь вокруг, как виноватые дети, только и ждущие, чтобы кто-нибудь о них позаботился. Что ж, пора остановить этот бег.
— Опусти кнут, — сказал он тихо.
Ли сделала шаг вперед, чтобы повернуть лошадь, но серый продолжал поворачиваться к ней крупом. Бока его тяжело раздувались, он тяжело глотал воздух.
Еще дважды она пыталась развернуть коня, и оба раза конь поворачивался к ней крупом, а не мордой. По спине Ли, по ее плечам Эс-Ти видел ее отчаяние.
— Нет, не могу, — сказала она, не отрывая глаз от лошади.
— Ты злишься, — предупредил он.
— Я устала! — Голос ее дрожал. — Я не хочу больше этого делать. Делай сам, если хочешь.
Этого-то он и ждал. Ему оставалось только войти в загон и продемонстрировать ей, как это делается. Но вместо этого он сказал.
— Попробуй еще раз.
Она вновь попробовала, и опять у нее ничего не получилось.
— Видишь? — Она бросила на Эс-Ти вызывающий и одновременно умоляющий взгляд.
— Что я должен видеть? Вижу только, что ты всем своим видом показываешь, что злишься на него. А он это чувствует.
Ли вновь подняла кнут, заставляя скакуна повернуться, но ничего не выходило. Она швырнула кнут на землю и пошла к воротам.
Серый остановился и посмотрел на нее из самого центра загона.
— Подожди. Стой и не двигайся, — сказал Эс-Ти. — Дай ему отдохнуть. Дай ему постоять, сколько он захочет. Но как только он отведет от тебя взгляд, пусти его снова на рысь.
Кто-то кашлянул, и лошадь взбрыкнула. Сразу же раздался щелчок кнута, и лошадь пошла рысью.
— Попробуй еще раз, — повторил Эс-Ти через мгновение.
Она опустила кнут и встала на пути лошади. Серый повернулся мордой и остановился, смотря на нее.
— Хорошо, — произнес Эс-Ти. — Как только он отвлечется, пускай его вскачь.
Но скакун уже сделал выбор. Ноздри его раздувались, жадно вдыхая воздух. Ли стояла спокойно, напряжение исчезло.
Через несколько минут Эс-Ти сказал ей, чтобы она обошла вокруг лошади. Лошадь следила за ней взглядом, как будто завороженная, передвигая задние ноги вокруг передних ног, лишь бы не потерять ее из виду.
— А теперь сделай шаг к нему, — сказал Эс-Ти мягко. — Если он начнет отступать, не иди следом. Уходи до того, как он это сделает.
Она подчинилась. Лошадь подозрительно подняла голову. Ли сделала еще один шаг. По знаку Эс-Ти она повернулась и пошла. Серый сделал несколько шагов ей вслед и замер.
Лошадь постепенно позволила ей подойти ближе. Когда расстояние между ними сократилось до ярда, Эс-Ти велел Ли уходить. Серый пошел за ней следом.