- Что ж, добрые люди хотят историй, значит, они их получат, - деланным басом провозгласил Таннет. Осушив очередную кружку до дна, он принялся вещать.
Поначалу Дарлан подумал, что Таннет будет сопровождать рассказы иллюзиями, но маг решил ограничиться словами. Он поведал собравшимся и про таинственный остров некромантов, плавающий в озере, и про демона, который пытался убить короля Дретвальда Альмара. Некоторые детали Таннет благоразумно опускал несмотря на то, что хмель основательно развязал ему язык. Тени, которые отбрасывало пламя очага, придавали историям особую атмосферу, даже монетчик ощутил пробежавший по спине холодок, когда иллюзионист дошел до их столкновения со стригойями. Спуск в заброшенный подвал, факелы в руках. Дарлан словно заново переживал события в Кордане. Кто-то из гостей харчевни тихо зашептал молитву, когда младшая стригойя прыгнула на охотников. Все вдруг забыли, что за стенами день только-только перевалил за середину. Если Таннету когда-нибудь надоест охотиться на чудовищ, с голоду он не умрет. Талантом сказителя он обладал, не пропадет.
- Всевышние боги, - пробормотал хозяин, замерший у огня. – Неужто твари такие до сих пор бродят по земле?
- Бродят, - кивнул Таннет, смочив горло новой порцией пива. – А что вы удивляетесь-то? Вон у вас под носом кравк завелся, тварь столь же жуткая, что и стригойя, хоть и созданная не проклятыми некромантами. Но это все ерунда! Однажды мы с Дарланом встретили… А угадайте кого! Победителю оплачиваю обед.
- Ропена? – предположил Ивор.
- Нет, не угадали.
- Агропельтера? – попытал удачу ученик винодела с большими ушами.
- Вот это познания, - похвалил иллюзионист. – Но не агропельтера.
- Призрака что ли? – робко произнес алгертец, направлявшийся домой после неудачной сделки.
- Привидений не бывает, стыдно даже думать о таких вещах.
- Тогда это свинорыл! – воскликнул захмелевший раньше мага юноша. Его отец тут же отвесил сыну подзатыльник.
- Спаси меня, Колум, - округлил глаза Таннет. – Первый раз слышу, бьюсь об заклад, что свинорыла ты только что выдумал, нечестно играешь. Ладно, оставьте попытки, друзья, век будете гадать, так и не угадаете.
- Так не томите, - сказал Ивор, орудуя куском хлеба в своей опустевшей миске.
- Мы встретили урсала!
В трактире повисла тишина. Слышно было, как трещат поленья под котлом. Сначала захохотал Ивор, к нему присоединился ученик винодела, а потом и все остальные.
- Не понял, - возмутился иллюзионист. – Чего это вы все так развеселились?
- Боги, Таннет, ну вы даете! – сказал наемник, утирая щеки от слез. – Урсала, надо же. Я тоже однажды видел элоквита, потом, правда, достаточно быстро протрезвел и понял, что это всего лишь сосна.
- Проклятье, Дарлан, скажи ты им.
- Что сказать-то? – спросил монетчик, сдерживая смех.
- Что мы видели урсала!
- Да, мы видели урсала.
- Хорошая попытка, господа. – Ивор поманил хозяина. – Стоит за это еще выпить, как считаете? – Пока трактирщик ушел за пивом, наемник вытащил из своего мешка деревянный футляр. – Но у меня есть еще отличное предложение. А не сыграть ли нам в кости?
Дарлан успел заметить, как вздрогнул Таннет.
- Мне не везет в азартных играх, - произнес маг, уставившись в потолок.
- А вы мастер?
- Пожалуй, нет.
- Не беда, попытаю счастье за другим столом. – Ивор поднялся и подошел к ученику винодела, тот согласно кивнул. Через минуту к ним подсел алгертец. На стол упали монеты, игра началась.
Покончив с восьмой кружкой, Таннет смачно рыгнул и отправился наружу. Вернулся он не один, а с паромщиком.
- Уговорили, - сказал лысый, почесывая щетину.
Когда паром отчалил от берега, за ним наблюдала вся деревня. Матери держали детей за руки, старики бормотали молитвы Аэстас. Таннету Дарлан запретил идти с ним. Иллюзионист уже заметно пошатывался, не хватало еще, чтобы он по глупости свалился в реку. Ивор, судя по всему, заключал с алгертцем пари. Интересно на что, подумалось Дарлану. Успеет ли монетчик убить чудовище до того, как оно утащит еще одну жертву? Или вообще сумеет ли его одолеть? Что ж, здешние люди не видели истинную силу эфира, поэтому их сомнения были понятны. Даже бывалый наемник, несколько раз встречавший мастеров Монетного двора, не заставал их в момент сражения. Людям было свойственно сомневаться: в себе, в близких, в воле богов. Сколько раз Дарлан сам сомневался в том, что делал. И во время обучения, и после. Особенно в Фаргенете. Почему он снова вспомнил Фаргенете? Тем временем паром приближался к середине Принцессы. Монетчик отогнал лишние мысли, чтобы сосредоточиться. Он обещал паромщику, что никто не пострадает, ни сам упрямец, ни его сыновья, помогающие ему, поэтому нужно было быть начеку. Эфир начал двигаться по его жилам с удвоенной силой.
Пока они шли от харчевни к берегу, Таннет кратко описал ему чудовище, которое навело шороху на переправе. Кравк, прямо-таки кровожадное название для твари, рожденной жутким гением элоквитов. Существо представляло собой нечто среднее между рыбой и зверем. На спине – плавник с шипами, неядовитыми, но способными проколоть человеческую плоть насквозь. Хвост будто достался кравку от бобра, такой же плоский и широкий. Тело полностью покрыто шерстью, четыре лапы приспособлены для рытья, ибо логово эти чудовища устраивали на дне рек. Наконец, вытянутая морда с большим глазом на скошенном лбу, а в пасти три ряда острых зубов. Каким образом кравк попал сюда, Таннет не знал. Сказал, что обычно они попадались далеко на западных землях. Не Принц Раздора ли виноват в том, что чудовище оказалось здесь? Или не стоило во всех бедах теперь искать след этого таинственного… Кого? Дарлан понятия не имел, кем были этот принц и его братья. Монетчик, обнажил клинок, встал ближе краю парома и приказал лысому с сыновьями лечь, чтобы чудовище в первую очередь атаковало самую заметную цель. Подаренный королем Виотордом плащ Дарлан отдал Таннету, чтобы ничто не мешало его маневренности. Кравк не заставил себя долго ждать.
Брызнула холодная вода, и массивная тварь стрелой выскочила из реки. Успев разглядеть раскрытую пасть, Дарлан скользнул по поверхности парома словно по льду, одновременно нанося рубящий удар мечом. Отрубленный хвост кравка отлетел в сторону, а сама тварь завизжала и рухнула на доски, заливая все вокруг себя кровью. Только бы паромщик с отпрысками не струхнули. Не хватало еще задеть их случайно клинком. Монетчик кинулся к чудовищу, увернулся от щелкнувших возле правой ноги челюстей, и ударил по длинной морде. Кравк в последний момент дернул головой, и меч лишь немного оцарапал ему плоть. Раненое чудовище сообразило, что противник ему попался слишком сильный, и стало пятиться к краю парома, чтобы ретироваться. Лежащих в нескольких локтях людей оно не замечало, теперь оно хотело сохранить себе жизнь. Само собой, Дарлан не мог позволить кравку сбежать. Обманным движением монетчик заставил тварь искать спасения у левого борта, и когда кравк попытался прыжком покинуть паром, косым росчерком меча разделил тело монстра на две части по центру позвоночника. Половина с раскрытой пастью упала в воду, вторая осталась на пароме. Лапы еще некоторое время поскребли по доскам, а потом все затихло. Напуганные паромщик и его кудрявые сыновья поднялись. Осмотрев залитый кровью паром, лысый шмыгнул носом и проворчал:
- Кажись, мне надобно портки сменить.
Его отпрыски заржали, а наблюдатели с берега радостно заулюлюкали. Дарлан вытер клинок о шерсть кравка и спихнул его останки в реку.
Ближе к закату паром был очищен от крови, а рыбаки вышли на реку, чтоб поставить на ночь сети. Лысый в благодарность не стал брать денег за перевоз лошадей, чему несказанно обрадовался Таннет, всегда стремившийся сэкономить даже когда карманы охотников были полны звонких монет. Перебравшись на другой берег, они запрыгнули на своих скакунов и отправились на поиски новых чудовищ. Вскоре Принцесса скрылась за спиной, впереди раскинулись луга, на которых маленькими озерцами мелькали прогалины с еще не растаявшим снегом. Ивор присоединился к охотникам до ближайшего селения. Он ехал на молодом крепком жеребце серой масти, которой то и дело засматривался на Монету.
- Алгерта, королевство пастбищ и знаменитых театров, - ни с того, ни с сего продекламировал иллюзионист, покачиваясь в седле. Видимо, хмель еще не до конца отпустил его. – С одним театром, хм, нам уже довелось повстречаться. Представление вышло, что пальчики оближешь.
- Слышал, что актерам здесь покровительствовал основатель предыдущей династии, - сказал наемник, подавив зевок. – От него это все и повелось до наших времен. Как же его звали? Тармот Румяный, кажется. Он вроде как сам мечтал актерствовать, а не править. Хрен поймешь этих благородных. Когда у тебе есть все, зачем желать меньшего?
- Странных желаний у знатных хватает. Хорошо, что он, к примеру, золотарем быть не мечтал. – Таннет поджал губы. – Вот чтобы я выбрал: трахать королеву или даму из бродячего театра? Вероятней всего, первое. Даже если б королева была страшна, как чума.
- Поддерживаю подобный выбор обеими руками.
- Благодарю, Ивор. А вот наш мастер Монетного двора – романтик. Он бы с нами поспорил, если б захотел.
Дарлан благоразумно промолчал. Он наслаждался дорогой, и меньше всего ему хотелось сейчас разводить глупые споры. Через несколько миль пути, они увидели, как с холма спустилась процессия всадников. Их пути пересеклись у старого дуба с расщепленным от удара молнии стволом. Командир всадников отдал приказ, и трех путников быстро окружили. Ивор напрягся и опустил руку на меч. Таннет перестал свистеть.
- Удача на нашей стороне, - произнес воин с модной бородкой, не спуская глаз с Дарлана.
- Что это значит? – спросил монетчик.
- Это значит, собака, что ты сейчас же слезешь с лошади, отдашь свое оружие и монеты, а потом без лишних движений дашь себя связать по рукам и ногам. Спутники твои могут ехать, куда хотят, если им жизни дороги.