- Знаю, что южный сосед сцепился с Дретвальдом. Возможно, король тех земель просто решил, что самое богатое свет-кристаллами озеро на континенте не должно принадлежать лишь властителю Дретвальда - сказала Феоралия. – И что-то произошло в Фаргенете.
Дарлан вздрогнул. Аладея, что с ней? Тут же себя одернул. Всевышние боги, столько месяцев не думать о ней, а теперь вдруг испугаться. Что за детские глупости! Не все ли равно, что там случилось с коварной дочерью барона Залина? Вот Гленнард – другое дело. Как там старый друг, добился ли правды от Аладеи? Заставил ли эту лгунью открыться перед отцом? Или покинул службу, как предполагал.
- Там тоже что-то случилось в ту роковую ночь? – уточнил монетчик.
- А вот это мне неведомо. Слишком далеко друг от друга наши королевства. У слухов хоть и быстрые ноги, как птицы они не летают. По пути сведения искажаются. – Закинув косу за плечи, Феоралия поджала губы. – Еще точно знаю наверняка, что в одном из западных королевств началась междоусобица, но причина ее – такая же тайна, покрытая тьмой. Подозреваю, что Алгерте и Юларии была приготовлена подобная княжествам участь. Театр Ригана – след ведущий к Палиору, а Виоторд мог потратить баснословные деньги, чтобы нанять мастера Монетного двора для убийства того, с кем отношения давно испортились.
- Почему вы в Зимнем замке, моя госпожа? В дне пути до границы с соседом, с которым, как вы говорите, назревала война?
- Не поверите, но здесь мне спокойнее, чем в столице, - улыбнулась Феоралия. У нее были поразительно ровные зубы. – К тому же разведчики патрулируют нашу границу денно и нощно, а чтобы перейти Принцессу врагу бы понадобилось время. Может быть, мне нравится играть с огнем. Вы любите играть с огнем, Дарлан?
- Не очень, однако, постоянно это делаю. Что с моим наказанием, Ваше Светлость?
- Моя госпожа мне больше по душе. – Королева поднялась из-за стола. Подхватив кувшин, она жестом пригласила монетчика к софе. – Обсудим это у пламени.
Повинуясь, Дарлан захватил с собой фужеры. У камина было чересчур тепло, почти жарко. Налив вина, монетчик вручил его Феоралии. Некоторое время, она молчала, потом заговорила:
- Если бы кто-нибудь понимал, как я устала от всего. Все эти путающиеся под ногами бароны из кожи лезут, чтобы угодить мне. Кое-кто уже открыто намекает на брак, чтоб их отродья Малума оттрахали.
- Вы так любили мужа? – Дарлан чудом сдержал смех. Таких слов он мог ожидать от Таннета, но никак от королевы.
- Палиора? Боги, да я его терпеть не могла. Старалась видеться с ним, как можно реже. Здесь, в Зимней резиденции бывала даже летом. Этот остолоп, прими его Колум, жил только ради своих проклятых театров с пирами. Мог под подмахнуть указ, даже не читая, ведь это не свежая комедия. Страной правила я – Феоралия Первая, а не Палиор Третий Радостный. В летописях же все заслуги останутся за ним, про меня вспомнят в последнюю очередь! Нас с Палиором объединяет только сын, Шалиан, единственное, за что мужу я могла сказать – спасибо. Чудесный мальчишка, которого должен был воспитывать настоящий мужчина, а не мой супруг-павлин. Но где этот мужчина? Палиор одевал его в цветастые одежды и таскал за собой по представлениям. Учил складывать стихи, чтоб мне провалиться. С трудом удалось вырвать Шалиана из этого порочного круга. Моему мальчику уже шесть лет, пора брать в руки добрый меч, а не перо.
- Так может новый брак и есть выход?
- Кажется, мастер, вы перестали меня слушать. Нет среди всех этих лизоблюдов и прихлебателей настоящего мужчины.
- Ламонт Дернаут.
- Что Ламонт Дернаут? – не поняла королева.
- Отличный воин или он слишком низкого происхождения? – спросил Дарлан.
Феоралия внезапно расхохоталась, пролив на себя вино. Впрочем, она даже не заметила. Ее смех был так заразителен, что монетчик не обратил внимания, что широко улыбается. Милостивая Аэстас, Дарлан, что с тобой, спросил он сам себя. Выдохнув, королева подвинулась поближе к монетчику и, ткнув в его груди пальцем, сказала:
- Я настолько пьяна или Дарлан, ты в самом деле сватаешь мне капитана, по вине которого тебя держали в подземелье, провонявшем мочой?
- Чем он плох, моя госпожа? – монетчик подметил, что владычица Алгерты перешла на ты. – Мне показалось, что он ищет вашего расположения.
- Демонова тьма! Он не моего расположения ищет, а хочет первым отомстить за Палиора, хочет доказать мне, что из-за того, что я не любила мужа, в отличии от него, и я мало прикладываю сил для мести. Дарлан, Палиор и Ламонт были любовниками!
- Любовниками? – опешил монетчик.
- Лю-бов-ни-ка-ми, - по слогам повторила Феоралия, вдруг положив свободную руку ему на колено. Проклятье, и что делать? Трогать королеву без ее разрешения опасно, но ведь надо что-то делать? Как-то убрать ее теплую ладонь, не позволив себе лишнего. Прикосновение, конечно же, было ему приятно, но что, если Феоралия вновь испытывает его? Оценивает как поведет себя монетчик, чтобы решить его судьбу.
- И об этом все знают? – спросил Дарлан, стараясь не шевелиться. Ох как будет смеяться Таннет, когда услышит об этом рассказ.
- Думаю только кто-то из слуг. Вряд ли они болтали об этом. Палиор не желал, чтобы его, хм, пристрастия обсуждались на каждом углу.
- Еще вина?
- Да, не помешает.
- Я принесу со стола.
Их кувшин опустел, поэтому Дарлан, слава богам, нашел повод стать с софы. Нужно было заканчивать этот фарс, потребовать у Феоралии ответа о своей дальнейшей судьбе и уходить, тем более Таннет, скорее всего, уже заволновался, куда же опять запропастился монетчик. Но королева, как назло, будто бы сознательно избегала этого вопроса.
Плевать, Дарлан отбросил все опасения в сторону. Взяв со стола полный кувшин, он обернулся, чтобы твердо попросить ее величество закончить его мучения. Обернулся и обомлел. Феоралия успела распустить свои потрясающие волосы и снять с себя платье. Ее обнаженное тело в отблесках беснующегося в камине огня выглядело нереальным, будто слепленным самой Аэстас, спустившейся в этот зал.
Королева улыбалась, чуть приподняв подбородок.
- Я уже давно вынесла тебе приговор, мастер Дарлан, - произнесла она с такой интонацией, что монетчик сразу же ощутил, что вдруг угодил в центр пожара. – Ты волен уйти прямо сейчас, если захочешь, а можешь остаться. Хотя бы на ночь.
Не отрываясь, Дарлан смотрел на прекрасную в своей наготе Феоралию, и внезапно понял, что пора ему перестать играть с огнем. Но не сегодня. Прости Таннет, но похоже до утра отсюда мы никуда не уедем.
Расстегивая пуговицы, монетчик зашагал к королеве.
5
Они не уехали из Зимнего города ни утром, ни днем, ни вечером. По правде, Дарлан даже не заметил, как пролетело время. Только к ночи ему не без труда удалось вырваться из страстных объятий королевы Алгерты, да и то, когда она крепко уснула с улыбкой на устах. Сообщив страже, что собирается прогуляться перед сном, монетчик, наконец, вырвался из резиденции. Снаружи правила бал звездная ночь – черные небеса будто усеивали мириады свет-кристаллов. Пока Дарлан через тихие улицы пешком направлялся к постоялому двору, где снимали комнаты Таннет с Ивором, в его мыслях гремела самая настоящая битва. Его разум настойчиво требовал, чтобы он немедленно вернулся в замок за Монетой. Пора двигаться дальше, Дарлан. Ты сам видел, как на тебя смотрят подданные королевы, прекрасно ведающие, что происходит в ее спальне. Если задержишься возле Феоралии дольше, чем следует, к чему это приведет? Кто-то, имеющий виды на то, чтобы стать мужем прекрасной вдовы, однажды может втянуть тебя в опасное противостояние. Подумай об этом! Неужели урок, полученный в Фаргенете, прошел даром? Конечно же, не прошел, но вот сердце монетчика вкрадчиво шептало ему, что все-таки следовало остаться здесь. Плевать, что думают другие, когда тебя волновали чьи-то пересуды в последний раз? Тем более твоя королева объявила Монетный двор вне закона, значит, теперь тебе необязательно куда-то все время спешить. Магистры не станут лезть на рожон, пытаясь достать тебя в этих краях, их репутация сильно пострадала из-за убийства Палиора, а чудовищ на ваш с Таннетом век и в Алгерте хватит. Всевышние боги! Каждая из этих мыслей представлялась Дарлану одновременно стоящей и беспросветно глупой. Он вдруг почувствовал себя вновь неуверенным мальчишкой, который когда-то боялся войти в реку. Весь его жизненный опыт внезапно скукожился, превратился в дрожащий огонек свечи в маленьком каганце. Монетчику было бы сейчас проще выйти на бой с чудовищем, чем выбрать, что делать дальше. Вот чего он точно от себя не ожидал, так этого.
«Первый акт» оказался каменным двухэтажным зданием с плоской крышей, на которой высилась статуя человека в театральной маске. Несмотря на поздний час, из щелей между ставнями окон общего зала лился мягкий свет, словно маня случайного путника войти внутрь. Не мешкая, Дарлан так и поступил. В помещении было хорошо натоплено, очаг на ночь не погасили. Под потолком монетчик заметил свет-кристалл, заключенный в стеклянный шар, – хозяин заведения хорошо потратился. Зал был пуст, не считая стола в углу, где в кости играло трое молодых парней. Они даже не подняли взгляда на монетчика, так увлекала их игра, но он все равно не стал снимать капюшон, чтобы не быть слишком заметным. Из темного проема в стене появился владелец постоялого двора – седой, крепкий мужик с щетиной на квадратном подбородке.
- Добро пожаловать в «Первый акт»! – нараспев провозгласил он отлично поставленным басом. Похоже, бывший актер. Поменял сцену на трактир, но искусство по-прежнему в крови.
- Благодарю, - кивнул Дарлан. – Хорошо тут у вас.
- Кухня закрыта до утра, но могу предложить достойную комнату за умеренную плату.
- Я ищу друга - Таннета, он остановился здесь.
- Ах, - разочарованно вздохнул хозяин. – Жаль. То есть, прошу прощения, жаль, что вы лишаете себя удовольствия утром увидеть небольшое представление перед завтраком. Ваш друг занимает комнату на втором этаже. Конец коридора по правую руку.