- Ревность? – кошкой зашипела Феоралия.
- Прости, Феа. – Дарлан мысленно отругал себя. Опять эти мальчишечьи ошибки!
- Ваше Величество!
- Простите, Ваше Величество.
- Так-то лучше, - успокоилась королева. – И вот, ты встречаешься с человеком по имени Таннет. А теперь из письма я вдруг узнаю, что вы знакомы давно и даже работаете вместе. Ничего не хочешь мне объяснить?
- Объясню, только скажи, как ты с ним поступишь?
- Не смей ставить мне условия!
- Мне нужно это знать.
- Пока мы с тобой поговорим, иллюзиониста уже выпроводили из замка. С приказом утром покинуть Зимний город и Алгерту. Теперь говори, только думай над каждым своим словом.
- История с драконом – ложь, - произнес монетчик, ведь отпираться не было смысла, из Таннета угрозами пыток давно вытащили весь их план от начала до конца. – Но ложь вынужденная, без нее клевета упертого Ламонта могла закончится кровью, а я бы прослыл в этих краях каким-нибудь мясником, о котором в скором времени поставили бы пьесу, что разлетится во все края нашего большого мира. Но благодаря этой лжи с мной и тобой случилось то, что случилось. Разве тебе этого мало, чтобы простить меня?
- Ненавижу ложь, - прошептала Феоралия. Ожесточенно смяв письмо Виоторда, она швырнула его в сторону. – Даже такую, что привела тебя ко мне, Дарлан. Из маленького ростка лжи, вырастают крепкие побеги. Хвала богам, хотя бы сейчас ты не врешь, хотя бы сейчас.
Замолчав, королева отвела взгляд от монетчика.
- Мне тоже приказано покинуть Алгерту, Ваше Величество? – уточнил он, хотя ответ был очевиден заранее.
- Да. Да. Да!
Дарлан поклонился, рассматривая как свет-кристалл на столе бросает блики, на лицо Феоралии. Он потерял Аладею, потом Тристин, теперь настала ее очередь. Иногда приходится мириться с неудачами, видимо, придется и в этот раз. Развернувшись на каблуках, монетчик зашагал к двери, оставляя за спиной часть своих счастливых дней, прожитых без мыслей о прошлом.
- Постой! – окликнула его королева. Дарлан не ожидал этого. Неумолимая решимость доводить дела до конца, восхищали его в Феоралии. Вряд ли она передумала. Знакомо вздернув подбородок, королева поднялась из-за стола, рубашка медленно скользнула по ее телу к полу, выставляя на показ то, что он так любил рассматривать по ночам. – Я не приказывал тебе уходить прямо сейчас. Останься. Еще одна ночь. Последняя. Приказываю, останься. Будь во мне. Этой ночью я все еще твоя Феа, Дарлан. Последний раз.
Уходи, мысленно скомандовал себе Дарлан. Она не умеет прощать, так и ты покажи, что гордость тебе не чужда. Поклонись еще раз, открой дверь, навсегда исчезни из ее жизни.
- Останься, – повторила Феоралия, заметив, что ее любовник колеблется. В этот раз она не приказывала. Просила.
И Дарлан остался.
История третья: На благо человечества. 1
Таннет умирал. Удар клинком в живот не оставил ему шансов, рана была слишком глубока. Даже если бы сейчас вдруг из ниоткуда появился талантливый лекарь, он бы не успел спасти парня. Юноша цеплялся за жизнь, но сил бороться с приближающейся смертью ему уже не хватало. Сделав едва слышный вдох, Таннет беззвучно выдохнул, его грудь медленно опустилась, а потом замерла навсегда. Все это время Дарлан крепко держал его за руку, будто бы так он мог облегчить участь юноши. В какой-то момент монетчик поймал себя на мысли, что он почти готов оказать Таннету последнюю милость, но в итоге не смог заставить себя обнажить меч и ударить прямо в сердце, как бы не пытался заставить себя. Теперь ничего не видящие глаза парня смотрели в ясное весеннее небо. Что ж парень, туда и отправится твоя душа, прямо во Дворцы Колума, если Хиемс найдет тебя достойным этого. Прикрыв Таннету веки, монетчик поднялся с земли. Война в этих краях по слухам быстро закончилась, однако, видят боги, до сих пор продолжала забирать невинные жизни. Возможно, ее кровавые плоды еще долго будут пожинаться, если местный барон не наведет порядок, отловив все банды, что остались от разбитого войска мятежников. Судя по всему, разбойники чересчур осмелели, раз нападали на случайных путников в нескольких часах езды до крупного города, коим являлся Стовир, куда держали пусть Дарлан с Таннетом. Здесь была нужна сильная длань, способная раздавить эту падаль, оставшуюся после короткой войны.
На опушке леса догорал табор колобродов. Некоторые повозки, выглядящие словно большие деревянные коробы, чудом уцелели, другие полыхали так, что жар доставал до Дарлана, хоть он находился футах в тридцати от них. Испуганные лошади, сбежавшие в начале бойни, сейчас переминались с ноги на ногу чуть ниже по склону, у подножия которого бежал широкий ручей, играющий с солнечными лучами. Плач детей, крики взрослых, потерявших близких, и стоны раненых неприятно били по ушам. Раскиданная одежда, перевернутые корзины, где хранилась еда, разбросанные по сторонам игрушки добавляли печальные ноты тому хаосу, что царил здесь.
Насчитав, около десяти тел, среди которых были совсем маленькие дети, монетчик ужаснулся – приблизительно четверть общины погибла, возможно, умрет еще кто-то из раненых, если их раны загноятся. Среди убитых разбойниками почти нет стариков, они как будто осознано выбрали в жертвы молодых, чтобы сотворить большее зло. Понятное дело, этому табору будет сложно восстановиться и вернуться к прежней жизни. Само собой, народ колобродов не пользовался любовью, но здесь бандиты вместо обычного грабежа учинили над ними настоящую расправу. Что на них нашло? Что побудило их превратиться в кровожадных зверей? Горечь поражения? Неважно. Забери их души Малум! Если бы мы с Таннетом успели сюда раньше, подумал Дарлан, то… Боги в равной степени можно было бы желать появляться сразу во всех местах, где случается подобная беда. Произошедшего никак не изменить, сделай что-нибудь, что способно принести хоть малейшую пользу.
Таннет бродил среди колобродов, предлагаю свою помощь. Разорвав запасную рубаху на повязки, он после быстро сбегал к ручью, чтобы набрать чистой воды для промывки ран. Узнав, что тяжело раненого юношу-колоброда зовут также как его, иллюзионист почему-то вздрогнул, и теперь старался держаться подальше от кустов ежевики, где встретил свою гибель парень. Его мать больше не кричала, ее оттащили подальше от него, когда она в приступе горя принялась царапать себе лицо. Несчастная женщина. В ушах Дарлана до сих пор звучали ее надрывные мольбы Аэстас сохранить жизнь ее сыну, к сожалению, напрасные. Монетчик увидел, как муж колобродки жестом указал ей на другого мальчишку, что плакал чуть поодаль, сидя в траве. Вероятно, это был их младший. Женщина кинулась к нему, а порыв ветра тут же поднял ее юбки, словно большие крылья.
Вскоре полыхавшие повозки догорели. Уставший Таннет уселся возле Дарлана, который наблюдал за тем, как спасшиеся колоброды собирали сохранившиеся пожитки, как искали уцелевшую в огне посуду. Опустив глаза на друга, монетчик заметил, что его лицо перемазано сажей, штаны порваны, а рубашка запачкана кровью. В любой другой момент, Таннет обязательно бы разнылся, что одежда бесповоротно испорчена, но сейчас он молчал, вперив взгляд в горизонт, где в легкой дымке купались лесистые холмы.
- Вот так вот, - тихо произнес маг, прикусив нижнюю губу. – Что они теперь делать будут?
- Жить дальше, - ответил монетчик, опускаясь рядом. – Что им еще остается? Многие погибли, но как говорят – мертвых надо помнить, а думать надо о живых.
- Это где так говорят?
- Сам не знаю, где-то слышал.
- А мне не приходилось. Небось ваши монетчиковые мудрости. – Таннет вытер ладонью лоб. – Жить дальше эти колоброды будут, а сколько? Сам видел, что осталось от табора, и это я не про их добро, я про них самих. Телеги можно сделать заново, одежду зашить. Людей нет.
- У них есть еще шансы восстановиться со временем, либо они однажды вольются в другую общину, такое тоже бывает, - сказал Дарлан, подбрасывая серебряную монету.
- Хотелось бы верить. Сколько мы бедолаг за все время с тобой повидали, а этих мне почему-то больше всего жаль.
- Чего ты, кстати, так встрепенулся?
- Когда это?
- Когда мы узнали имя того парня, - уточнил монетчик, заставляя марку медленно облететь вокруг Таннета.
- Ах вот ты о чем, - нехотя пробурчал маг. – Сам не знаю. Наверное, представил, что на его месте мог быть я, и мне стало страшно.
- Тебе? Да мы на каких только чудовищ не ходили, ты так не пугался.
- Ну что ты пристал, а? Ну дал я слабины в этот раз больше обычного, и что? Давай уже сменим тему, Дарлан.
К вскоре ним подошел отец Таннета. Это был пожилой колоброд с мощной грудью, спрятанной за красной рубахой с позолоченными пуговицами. Его пышные седые волосы казались львиной гривой, да и сам Керан, так его звали, напоминал старого льва едва уловимыми кошачьими манерами. На ногах у него были кожаные сапожки и широкие домотканые штаны черного цвета, с красными заплатами на коленях. Своим шелковым красным поясом Керан перевязал ногу раненой девчушке, поэтому теперь вынужденно придерживал спадающие штаны рукой. По древнему обычаю народа колобродов так одевался глава табора, именуемый путевым вождем. Присев на корточки, Керан приложил большой палец ко лбу и сказал:
- Благодарю вас, мастер Дарлан и… - Колоброд запнулся, но, совладав с собой, продолжил: - Таннет. Нашему роду редко помогают. Другие скорее проехали бы мимо.
- Другие, но не мы, - твердо выговорил иллюзионист.
- Горе, постигшее мой табор, я не скоро осознаю в полной мере. Может это произойдет сегодня к ночи, может много позже. Здесь, на этой прекрасной земле, погибли мои друзья, мои сородичи. Тут завершился путь моего старшего сына, который мог бы возглавить общину после меня. Таннет был смелым, он бы прошел все испытания, что должны пройти путевые вожди. Он попытался вступиться за свою нареченную, Эльву, когда один из этих извергов решил надругаться над ней. Ее они тоже убили. И слава богам, что в такой темный день судьба привела вас, светлых людей, к нам.