- Мне, - промямлил красавчик, балансируя на грани обморока.
- Стоило догадаться. Вычитал?
- Да, в старой балладе.
- А костюмы где взяли?
- Стащили у труппы, с которой ночевали на постоялом дворе, - ответил главный. – Сжальтесь, господин мастер.
- Деньги где?
- Там, под костюмами. Ни гроша не потратили, все на месте.
Дарлан подкинул монету. Светловолосый, закатив глаза, все-таки потерял сознание, остальные же вскрикнули, прикрыв лица руками.
- Что же мне с вами делать?
Иллюзионист все еще не появился, видимо, наблюдал со стороны, посмеиваясь над всей этой ситуацией. Поэтому Дарлан решил разыграть эту карту.
- Я работаю не один, - громко стал говорить монетчик. – Со мной укротитель чудовищ из Фаргенете. Сейчас вас познакомлю. С ним и с его ручным амароком. Таннет!
Маг подключился к спектаклю. Обернувшиеся ко входу студиозусы, увидели, как к ним приближается огромный прямоходящий волк, а следом за ним шагает, гордо подняв голову, мужчина с голым торсом, обильно покрытым шрамами. Созданная магией тварь, естественно не рычала, но одного ее вида, хватило, чтобы парни оцепенели. Слава богам, что тот смазливый вырубился раньше, наверняка бы его хватил удар.
- Лежать! – скомандовал Таннет, вытянув ладонь.
Иллюзорный амарок послушно опустился на камни в нескольких ярдах от студиозусов. Проклятье, Таннет, ты его еще хвостом заставь махать, не переигрывай! Заметив выражение лица Дарлана, маг чуть не прыснул со смеха.
- Ну что, скормить вас чудовищу или отрубить руки?
- Мастер! У нас еще деньги есть, наши, все отдадим, только не лишайте жизни! – взмолился бородатый. – Уйдем отсюда и никогда больше не станем так людей грабить.
- Мой отец – старший купец в гильдии, - сбиваясь на каждом слове, запричитал носатый. – Заплатит за меня сколько надо, я напишу письмо, пожалуйста не надо.
Как же с ними поступить? Убивать или калечить этих недотеп Дарлан не собирался, все его угрозы были лишь элементом перевоспитания, не более. Но одним только страхом тут не обойтись, вред, который фальшивые вукулы принесли должен был быть возмещен. И, кажется, монетчик понял, какое наказание им подойдет.
2
Сидя на краю фонтана, расположенного на пересечении двух широких улиц, Дарлан ждал возвращения Таннета. Позади него тонкие струйки воды бились о мраморное дно, окатывая спину мелкими брызгами. Это почти незаметное покалывание расслабило монетчика, он уже почти дремал, тем более что разглядывать тут было нечего – архитектурные изыски находились дальше. Наблюдение же за проезжавшими или проходившими мимо жителями Лула, четвертого по величине города княжества Сандерхольм, Дарлан нашел скучным занятием. В конце концов люди здесь ничем не отличались от людей в других княжествах: никаких тебе пестрых одежд, что обожали в западных королевствах.
Возле Дарлана, жуя удила, топтались на месте лошади. Свою новую кобылу бурой масти, монетчик назвал Маркой, хотя иллюзионист советовал другие, как он выразился, более поэтичные клички: Злотинка, Серебрянка и даже Медяница. На что Дарлан предложил ему наречь одним из этих чудесных имен свою. Таннет заартачился, сказав, что свою лошадь он будет величать Лошадь, а никак иначе. На том и сошлись.
- Глядите-ка! – раздался голос мага откуда-то сбоку. – Мастер Монетного двора клюет носом!
- Ты бы еще дольше ходил. – Дарлан повернулся к другу, который, зевая, подсел к нему. В руке Таннет держал тряпочный кулек.
- Что это?
- Жареные орехи в меду, купил у уличной торговки.
- Нашел, где нам остановиться?
- Есть гостиница, где места найдутся, - ответил иллюзионист, закидывая орешек в рот. – Правда, на другом конце города. Знаешь, почему постоялые дворы набиты?
- Сгораю от любопытства! – воодушевленно протянул монетчик.
- Оказывается, начался знаменитый фестиваль петушиных боев. Не только в Луле, во всем Сандерхольме, такая вот у них ежегодная традиция. Победители отборочных соревнований потом сойдутся в грандиозном финале в столице княжества. Можем посмотреть.
- И сделать ставки?
- Хм, с твоего позволения.
- Ладно, все равно заказов тут нет, не погибать же со скуки.
- Тогда вперед, гостиница как раз по дороге будет.
- Таннет.
- Чего? – настороженно спросил иллюзионист.
- Почему-то мне кажется, что если бы я искал гостиницу, то нашел бы поближе, - ответил с улыбкой Дарлан.
Разместившись на небольшом постоялом дворе, охотники направились к месту проведения вечерних боев. Городской люд потянулся к развлечениям, и Лул оживился. Народ, встречающийся на пути, на ходу заключал пари. До Дарлана донесся обрывок разговора, в котором обсуждали, что сам бургомистр утроил приз победителю, мол, вот какая щедрость. Немыслимая, разумеется, да только за счет ваших же налогов. Возле склада, из которого разило рыбным духом, взъерошенная женщина, вытянув руки в безоблачное небо, вещала, что петушиные бои – грех, ведущий прямой дорогой во Тьму. Какой-то молодчик тут же объявил ее курицей, чем развеселил всех, кто шагал рядом.
- Зря мы не рассказали правду старосте, - вдруг проговорил Таннет, грызя орешки.
- Откуда такая забота о том, с кого хотел содрать денег?
- Хотел да не содрал. Сам знаешь, что даже медяка в итоге не взяли. Ты в самом деле веришь, что те придурки сдержат слово? Мы их, конечно, здорово припугнули, но день-два и страх уйдет.
- Верю, - сказал Дарлан. – Если бы не верил, то отдал бы их баронскому правосудию.
- Иногда ты меня удивляешь. Как можно верить таким проходимцам?
- Таннет, если глубоко копать, то верить нельзя ни тебе, ни мне. Вообще никому. У каждого есть тайны, каждый хоть раз да обманывал даже самого близкого человека. Так что же не верить однажды оступившемуся? Сразу отметать любой шанс на исправление? С таким настроем скоро и жить расхочется, до того уныло станет. Поэтому я стараюсь верить. Усек?
- Вопросов больше нет. – Иллюзионист послал в рот очередной медовый орешек.
В качестве доказательства истребления чудищ, монетчик отсек у костюмов головы. Придумали, что, мол, серебро, обнажило их сущность даже днем. Принесенные головы быстро сожгли в деревне, чтобы народ не успел разобрать, что кровь на них не настоящая, а созданная магией Таннета. Студиозусов же представили как случайно встреченных вольных работников, едва не угодивших в лапы вукул. Денег у них якобы не было, поэтому в благодарность за спасение, они поклялись выполнить, что пожелают охотники. Охотники пожелали, что бы пол месяца спасенные чинили кровлю на деревенских домах, помогали в кузне и в других делах за кормежку. Счастью Силена не было предела, еще бы - и все деньги вернулись, и за заказ в итоге платить не надо, и дополнительные руки на долгий срок. На прощание, Дарлан напомнил все еще бледным от ужаса парням, что прирученный амарок запомнил их запах и быстро их найдет, если они удумают сбежать раньше оговоренного срока.
Добравшись до бойцовой ямы, вокруг которой обустроили деревянные трибуны, охотники обнаружили, что толпа собралась знатная. Сквозь свист и улюлюканье даже не было ясно – идет ли бой или народ так подготавливается к началу. Прищурившись, Таннет кого-то внимательно выискивал среди людей. Заметив щуплого паренька с красной повязкой на рукаве, он уверенно зашагал к нему. Дарлан остался на месте. Пока мальчишка о чем-то говорил с магом, монетчика попытались обокрасть. Азартные игрища всегда привлекали ворье: тесно, шумно, внимание приковано в одну сторону, на несколько десятков людей найдется парочка, не следящая за карманами, что еще пожелать для удачной работы? Наверное, чтоб жертва не была мастером Монетного двора. Когда вор потянулся к поясу Дарлана, он уже был готов. Резкий поворот – и рука карманника в цепком хвате. Девчонка! Лет двенадцати, не старше. Глупая, куда же ты лезешь? Всевышние боги, да он же в платке! Не выпуская пытающуюся вырваться воровку, Дарлан снял с головы платок. При виде татуировки его ордена, девчонка мгновенно обмякла. Монетчик ослабил хватку.
- Если не хочешь в темницу, быстро отсюда, - сказал он, нахмурив брови. Воровка кивнула, и убежала, ловко лавируя между теми, кто шел на бои.
- Что тут было? – прокричал Таннет, пытаясь быть громче толпы.
- Да так, случайное знакомство. Что за парень с повязкой?
- Один из помощников распорядителя, нас усадят в ложу для особых гостей!
Мальчишка поманил их за собой. Они нырнули в узкий переулок, где стоял стражник с пикой. Через дверь очутились в здании, коридор которого привел их к другой двери, ведущей во дворик с ямой. С этой стороны толпа была реже. Бойкий помощник опытно расталкивал людей, освобождая проход для Дарлана и Таннета. Ближе к трибунам, паренек указал на скамью, где было несколько футов свободного места. Когда охотники сели, монетчик понял, что отсюда будет видно все, даже если птицы окажутся пряма возле борта. Интересно, сколько Таннет заплатил за эту возможность? Явно не серебряную марку.
Песок в яме был уже взрыхлен предыдущим боем. Еще двое мальчишек с красными повязками приводили арену в порядок. Первый ровнял граблями песок, а второй собирал петушиные перья, пока распорядитель объявлял, что новые ставки будут приниматься только когда вынесут очередных претендентов. Внимательные зрители заметили, что на трибуне появился монетчик. Кое-кто даже смело указывал на Дарлана пальцем, что, само собой, его всегда раздражало. Нужно было вернуть платок на голову сразу, теперь уже бессмысленно. Соседи охотников по скамье долго гадали, куда тычут люди с противоположного ряда, пока щеголь в черных кальсонах, чуть не выдвинулся вперед и не посмотрел влево. Демонова тьма, только бы не начались расспросы. Слава богам, судьба сегодня была к нему благосклонна, клетки с петухами уже выносили на арену, и люди, словно по волшебству, забыли о присутствии мастера.
Дарлан почти сразу отметил, что птицы отличаются размерами. Тот петух, чьим хозяином был паренек в смешной шапочке, украшенной алым гребнем, выглядел проигрышно, несмотря на яркое оперение. Казалось, что его огненно-рыжие шея и