- Не бойся, - мягко произнес Дарлан, приближаясь к клетке. – Я помогу тебе.
- Поможешь? – удивленно спросила пленница, отложив книгу на тумбу. – Почему-то, мне кажется, что ты лжешь.
Монетчик замер. Здесь что-то было не так.
- О чем ты?
- Ты же пришел убить меня, мастер Дарлан. – Девица встала с кровати, обхватила руками железные прутья и прижалась к ним лбом. – Если ты считаешь это помощью, я предпочту от нее отказаться.
- Проклятье, ты демон!
- Пурсон, дитя Малума. Изначально оскверненная. Враг человечества.
- Зачем ты выдала свою сущность? Я по глупости был готов выпустить тебя из клетки! – Дарлан, болван ты татуированный, тут же отругал он сам себя, какая разница почему? Удумал беседовать с чудовищем, которое еретики вырвали из вечной Тьмы. Был бы Таннет рядом, покрутил бы пальцем у виска.
- Я заглянула в будущее. – На лицо демона в человеческом обличье легла почти незаметная улыбка. – И мне оно сулило смерть. Теперь же я вижу шанс.
- Похоже, твой дар обманчив. Как видишь, отродье Малума, серебряная монета наготове, а клетка не позволит тебе от нее увернуться.
- Так спрячь ее, спрячь меч и поговорим. И называй меня, Греста, пожалуйста. Это имя… Оно мне нравится. Так звали несчастную девочку, чье тело стало моим. Тебя провели мастер, тебя и твоего друга иллюзиониста. Инквизитор одурачил вас.
Вот как, одурачил. Дарлан с сомнением отнесся к этой речи – демон явно пытался оттянуть неизбежную гибель. Однако он все-таки спросил:
- Для чего Эрдилену нам лгать?
- А для чего вообще лгут? Чтобы кого-то защитить или чтобы получить выгоду. От стыда или чтобы сохранить тайну. Случайно или потому что ложь стала привычкой, от которой уже не избавиться. В случае господина Эрдилена все очень просто - он расчетливая сволочь, - сказала Греста, отпустив прутья. Ее зеленые глаза прищурились. – Чувствую, ты уверен – я тоже лгу, чтобы спасти свою жизнь. Неудивительно, какой глупец станет принимать слова создания Малума за чистую монету? Но зато я знаю наверняка – сегодня ты мне поверишь.
- Сомневаюсь, моя решимость убить тебя никуда не делась.
- Конечно, разве я предоставила тебе доказательства, изобличающие инквизитора?
- У тебя их нет, - возразил Дарлан.
- Задай себе вопросы мастер. Кто воспользовался гримуаром? Левенар, Моул, Кален и Далинар? Только четверо? Оглянись здесь еще раз. Сколько лучей у пентаграммы? Сколько стульев? Пять и пять. Для ритуала, который здесь был проведен, требуется пять человек, иначе он не сработает. Они давно уже не собираются в полном составе, но ранее Эрдилен спокойно восседал здесь с теми, кого сейчас он желает отправить на святой костер.
- И это твои доказательства? Я тебе не верю. – Все звучало логично, лучи пентакля и количество участвующих в вызове демона, но это совершенно не значило, что инквизитор был замешен в этом деле. Пятым мог быть кто угодно.
- Вопросы веры всегда самые сложные, - прошептал демон в обличии юной девушки.
Великий Колум! Монетчик помнил, как еще вчера эти слова произносил Эрдилен.
- Разве ты можешь видеть в прошлом или будущем кого-то из Гончих Господних?
- Не могу, молитвы скрывают их от моего взора. Но Эрдилен отступился от богов, которым поклялся служить до конца своих дней. Сила его молитв ослабевает. Он предал Аэстас, предал Колума и Хиемса, его алчность привела его к ереси. К сознательной ереси. Такого предательства боги не потерпят, даже если сейчас их нет рядом.
Неужели та, что просила звать ее Грестой говорила правду? И Эрдилен знал точный вид демонического существа не потому, что кто-то ему сообщил об этом, а потому что сам лично участвовал в ритуале? Мог ли монетчик когда-нибудь представить, что тот, чье призвание искоренять последователей Малума, сам ступит на темный путь? Не мог. Убрав клинок в ножны, Дарлан сложил руки на груди.
- Вот теперь ты готов слушать, - заключила Греста, опускаясь на кровать. – А не убивать невиновного.
- Ты демон, древний враг всех живых.
- И в этом моя вина? Я не выбирала себе создателя. Должна ли я отвечать за то, что меня сотворил Малум? Должны ли отвечать дети за грехи их отцов?
- А жертвы, которые тебе приносят? – уточнил Дарлан.
- Милостивая Аэстас! – Имя богини из уст этого существа почему-то прозвучало с почтением. – Каждое слово Эрдилена сплошное вранье, пойми ты уже! Какие жертвы? Я в человеческом теле!
- Именно, в чужом теле. Гресты, она, по-твоему, не жертва?
- Нет. Ты все сейчас поймешь. Все началось с Эрдилена. Гримуар попал ему в руки после обыска в одном из домов. И жадность, которая зрела в нем давно, проросла в грех, ужасный и непростительный. Ему достался текст вызова пурсона, а это большие возможности: смотреть в прошлое и заглядывать в будущее; кто из тех, кто готов пожертвовать собственной душой, отказался бы от такой удачи? Наш знакомый нашел сообщников из высшего круга Лула, долго уговаривать не пришлось – своей паутиной лжи он хорошо их запутал. Но Левенар, Моул, Кален и Далинар были против жертвоприношений, как же утолить жажду вырванного из тьмы демона? Эрдилен нашел выход и здесь, ведь он не хотел терять своего шанса. Инквизитор отыскал несчастную девушку, которая была на пороге смерти. Медленно умирая, Греста даже не приходила в себя, она мучалась, а ее отец, понимая, что ждать чуда не стоило, был готов прекратить ее страдания. Чтобы у убитого горем родителя не возникло лишних вопросов, Эрдилен пошел на очередную хитрость. Он выдумал историю, что где-то в северных королевствах один из лекарей при инквизиции сумел добиться впечатляющих результатов в изучении недуга, который терзал Гресту. При этом гарантии выздоровления не было, девочка могла умереть во время лечения. Но даже такая надежда была лучше, чем ничего. Отец Гресты согласился, тем более по словам Эрдилена его орден брал на себя все расходы на долгое путешествие. И вот, пятеро страждущих вызвать демона получили тело той, кто и так была на пороге чертогов Хиемса, они все подготовили, а это место Моул обнаружил давно, но не использовал. Пентаграмма была начертана, молитвы, еще полные божественной силы для сдерживания детей Малума, прочитаны. Вечная тьма выплюнула меня на свет, который мои глаза уже забыли за бесконечное время в заточении. Безумство, терзавшее мой разум, вдруг исчезло, боль, впивающаяся мириадами игл в мое тело, прошла, и я предстала перед теми, кто меня призвал. И тут же почувствовала зов. Не голод, нет. Не жажду убивать человеческое существо. Я почувствовала зов Гресты, она словно молила меня о помощи. И я поняла, что могу занять ее тело. Это знание возникло ниоткуда, но я поспешила им воспользоваться.
- Что с самой Грестой? – спросил монетчик, когда демон в обличии девушки закончил свой невероятный рассказ.
- Она освободилась. Ее душа ушла, мне осталась лишь ее память о прошлой жизни. Так что никаких жертв, мастер Дарлан. Я – человек.
- Сомневаюсь, что тебя можно назвать человеком.
- Ты в своем праве. – Новая Греста дернула головой, будто ее ударили. – Но можно ли назвать человеком тебя? Как думаешь? Твои способности выходят за рамки тех возможностей, которыми одарила людской род Аэстас. Что вообще делает человека человеком? Плоть, в которую обличена его душа? Поступки, мысли или, может быть, чувства?
- Неважно, - остановил ее Дарлан. От ее слов вдруг стало как-то неуютно.
- Вот именно – неважно! Я хочу быть человеком, хочу смыть с себя клеймо моего создателя.
- Хорошо, пусть все, что здесь прозвучало – чистая правда. Зачем Эрдилену избавляться от тебя? Столько трудов, риск и все напрасно?
- Левенар, Моул, Кален и Далинар в отличии от тебя увидели во мне человека. Будешь смеяться, но это в самом деле достойные люди. Еще ни разу не использовали меня, чтобы кому-то навредить. Их помыслы чисты и полны заботой о городе. Кажется, осознав, на какой чудовищный грех соблазнил их инквизитор, они решили обращаться ко мне только чтобы творить благо. Хотя может так они спасают свои грешные души? Хиемс их рассудит, когда придет время. Эти четверо готовы отпустить меня в мир. Я бы вернулась к отцу, чтобы ощутить полноценную жизнь. Я бы стала Грестой по-настоящему.
- Ты хочешь сказать, что эти люди готовы отказаться от твоих умений заглядывать в прошлое и будущее?
- Нет, - возразила Греста. – Я буду помогать им и дальше, но не как пленница. Однако инквизитор не согласен с ними, боится, что, если меня освободить, его грех однажды станет известен всем. Он давно строил козни против остальных четверых, ваше с напарником появление в Луле позволило ему придумать новый план. Ты убиваешь злобного кровожадного демона, он подставляет своих соучастников, а потом уже вновь пользуется гримуаром. Записи не уничтожены, Эрдилен, конечно же, и здесь вам солгал. Найдет людей для ритуала, а потом скормит их же другому пурсону.
Дарлан смотрел прямо в зеленые глаза, пытаясь разглядеть там ложь. Он когда-то сохранил жизнь вукуле, но демону? Что если Таннет прав, и доверчивость монетчика однажды сыграет с ним злую шутку? Сколько бед принесет его решение, если он оставит в живых существо, опаснее которого не бывает? А если наоборот? Если его выбор спасет чьи-то жизни? Проклятье, было бы проще, если бы создание Малума набросилось на него в своем первозданном виде.
- Сейчас я не стану тебя убивать, - произнес Дарлан, после раздумий. – Но, если ты солгала, я вернусь завтра.
- Не вернешься, - покачала головой Греста. – Ибо я знаю, что тебя ждет.
5
Они сообщили владелице публичного дома «Жемчужинки» о выполненном задании еще ночью. Ниада уточнила, где остановились охотники, пообещав ровно в полдень прислать гонца с посланием, где будет указано место встречи с инквизитором.
Полдень неумолимо приближался. Дарлан обедал в общей зале гостиницы, за столом напротив двери, пока в их комнате Таннет читал свой бестиарий будто в первый раз. За соседним столом кто-то из приезжих хвастался выигранными деньгам на петушиных боях. Собеседник везунчика советовал удачно вложить полученную сумму, но тот, судя по всему, собирался ставить дальше, чтобы сорвать больший куш. Или проиграть, в конце концов, у этого игрока не было в помощн