- Пожалуй, я, - вызвался монетчик. От мага толку теперь не было – шутка инквизитора вновь заставила его побледнеть, того и гляди – начнет заикаться и путаться.
Понимая, что инквизитору сразу станет известно, если он что-то скроет, Дарлан старался не упустить ничего, что касалось цели, которая привела их отряд в Артенхольм. Спустя добрых полчаса, когда монетчик остановился, в горле заметно пересохло. Он освежился пивом, которое заботливо подлил Гленнард, и вновь посмотрел на Чарана. Карающая длань слушал внимательно, ни разу, пока Дарлан говорил, он не изменился в лице, не перебил, не переспросил. Его лицо словно обратилось в непроницаемую маску, за которой скрывалась дальнейшая судьба отряда.
- Три принца. Значит, это они сподвигли вас встать на путь греха, - задумчиво сказал инквизитор, постукивая пальцами по столу. – Союз со старыми врагами против нового. Самого страшного врага за последнюю сотню лет.
- Вам что-нибудь известно о них? – спросил монетчик. Он надеялся, что Чаран прольет свет на эту тайну, однако ответ его разочаровал.
- Увы, не больше вашего. Святой город уже давно получил сведения, что к ужасу, обрушившемуся на наш мир в прошлую ночь зимнего солнцестояния, причастен некий Принц Раздора и его братья, чьи имена пока что нам неведомы. Были перерыты библиотеки, проштудированы древнейшие свитки, о которых уже забыли за тысячелетия. Трудно вообразить, сколько людей было поднято, чтобы найти хотя бы одно упоминание. Ничего. С другой стороны, я не видел Патриарха уже три месяца, возможно, что на сегодняшний день открылось что-то новое.
- Что будет с нами?
Карающая длань поскреб подбородок. Его взгляд блуждал по комнате, словно в поисках чего-то незримого для других. Действительно размышляет или издевается? С него станется. Театральная пауза затягивалась, и Дарлану уже хотелось ее прервать. Плевать на инквизиторский гнев.
- Что же, кажется, я все взвесил. Мне ничего более не остается. Дарлан, Таннет и Гленнард! Перед лицами Аэстас, Колума и Хиемса я забираю ваши грехи себе, и пусть на справедливом суде мои слова будут учтены.
- Мы прощены? – радостно возопил Таннет. Таким счастливым монетчик его ни разу не видел, даже после борделей.
- Да, но не забывайте – я это я, - усмехнулся Чаран, разведя руками. – Мой любимый орден все равно бы отправил вас на костер, не сомневайтесь. Лично мне вы симпатичны, но глядя в ваши сердца, я также вижу, что с праведного пути сбила вас не корысть, не темные желания, так часто бередящие человеческие души, а богоугодные намерения.
- Что будет с Лисанной? – спросил Дарлан. Ее имя инквизитор пропустил – не самый лучший знак. Еще не решил? Или, наоборот, ее печальная судьба вот-вот будет озвучена?
- Что касается нашей прелестной леди. Я в раздумьях, друзья мои. Говорите, она отвернулась от своих соратников?
- Не просто отвернулась, а предала, - вдруг заговорила некромантка. В ее голосе слышался гнев. – Предала, и не жалею об этом. Чтобы вы знали - я никогда не желала этих отметин на лице, выбор сделали за меня.
- Даже так? Правильные слова, но вы меня все равно не убедили.
- Так объясните, как вас убедить!
- Для начала выдайте мне все норы некромантов, какие есть.
- У нас договор, Дарлан же рассказал о нем.
- Дорогая, - вдруг ласково замурлыкал инквизитор. – У меня нет никаких договоров. Ни с кем, кроме богов. Не испытывайте мое терпение, оно, к сожалению, не безгранично. Лишь по доброте своей я не устраиваю вам допрос с помощью каленого железа. Окажите мне милость - воспользуйтесь шансом, который выпадает не каждому грешнику.
- Хорошо, - обреченно кивнула Лисанна. – Мне понадобится бумага и перо.
- Я могу запомнить.
- Их нор слишком много, а некоторые очень хорошо спрятаны.
- Мне надо облегчиться, - сказал, поднимаясь, Гленнард. – Заодно могу раздобыть все, что необходимо.
- Благодарю, - улыбнулся Чаран. – А пока мы ждем, предлагаю обсудить, как вы вчетвером собрались ворваться в обитель некромантов и выйти оттуда живыми.
4
Приближался поздний вечер, и среди скал становилось темно и зябко. К этим неудобствам мог прибавиться еще и затяжной дождь – к полудню небо над Варонбалем и его окрестностями затянуло пепельными тучами, но, слава богам, через несколько часов их унесло вдаль. Кутаясь в новый шерстяной плащ, Таннет почти бесшумно проклинал невозможность развести костер, чтобы прогнать холод. По правде, сам Дарлан тоже ощущал, что ему не мешало бы согреться, особенно в те моменты, когда порывы злобного ветра вдруг накатывали как волны один за одним, однако с самого утра он почти не использовал эфир, сберегая силы. Он знал, что скоро ему понадобится вся мощь, которую он получил на Монетном дворе, все умения и хитрости, которым его научили. Лучше немного померзнуть, чем оказаться в ситуации, когда в пылу сражения на Дарлана могильной плитой внезапно свалится непреодолимая усталость. Тем более сражения предстояло с врагом, чье могущество никому не было ведомо.
Недовольно хмурясь, иллюзионист вытащил из кармана плаща бумажный сверток и развернул его. Две булочки, начиненные орехами, само собой, уже остыли, хотя и выглядели будто их только что достали из печи. Одну булку Таннет с вопросительным взглядом протянул монетчику, но Дарлан мотнул головой. Голода он совершенно не испытывал, его беспокоило только время, которое, казалось, растягивалось с тех пор, как они с магом заняли место на вершине плоской скалы в образовавшейся за тысячу лет небольшой ложбине. От ожидания в воздухе над их укрытием повисло чувство тревоги. Не страха, его, как и голода, не было. Монетчик опасался, что Принцу раздора удастся ускользнуть, что пока они ждут здесь, он каким-то образом обнаружит их и скроется, а второго шанса встретиться им лицом к лицу может и не выпасть. С другой стороны, почему такое могущественное существо должно их бояться?
- Что думаешь обо все этом? – тихо спросил Таннет, медленно пережевывая булку. С утра он впал в не свойственную ему серьезность, даже ни разу не пошутил, что уж совсем представлялось невозможным. По его словам, он почти не спал, хотя по виду и не скажешь.
- Ты про план?
- Нет, про то, что рассказала Лисанна. Откуда эти взялись эти проклятые Принцы, раз им подвластна такая магия, которая неведома Капитулу? Из Тьмы? Из других миров?
- Возможно, сегодня мы это узнаем. – Дарлан смотрел на темные небеса, где зажигались первые звезды.
- Если мне не изменяет память, ты собирался с ним биться, а не брать в плен.
- Вдруг оно так и случится?
- Твой оптимизм меня бодрит и придает мужества!
- Неужели?
- На самом деле – нет. – Иллюзионист без перерыва приступил ко второй булочке. – С нами любимец самого Патриарха, а это единственное, что сдерживает меня от побега и вселяет веру в успех нашей миссии. Всевышний Колум, на кой хрен, спрашивается, мы вообще так глубоко увязли в этом? Честно, я бы с превеликим удовольствием поджал бы хвост и дал деру отсюда куда-нибудь подальше, но все-так теперь у нас есть шанс на добрый исход безумства, которое мы задумали. Маленький такой шанс, размером с игольное ушко.
Когда Гленнард вернулся, а некромантка набросала список всех известных ей тайных убежищ, Карающая длань продолжил допрос. Естественно, инквизитор собирался вытащить из нее все до последнего. Только логова еретиков, посмевших попрать законы мироздания, его не устроили. Смирившаяся с тем, что в руках у нее не осталось никаких козырей, Лисанна открыла множество других секретов своего бывшего ордена. Кое-какие из них откровенно шокировали. Прозвучали имена, которые были известны даже монетчику. Считалось, что эти маги, ученые мужи, купцы и мелкие землевладельцы погибли или исчезли при неизвестных обстоятельствах несколько лет назад, странные смерти некоторых из них даже обсуждались при дворе в Фаргенете, Дарлан хорошо помнил об этом. Однако, как выяснилось на деле, все якобы сгинувшие прибегли к изощренным инсценировкам, польстившись на обещания Принца Раздора, и присоединились к нему, чтобы избежать гибели и получить обещанную власть. Возродив черный орден, Принц научил некромантов использовать энергию, таящуюся в свет-кристаллах. Благодаря этим знаниям они продвинулись в искусстве владения эфиром куда дальше Капитула магов. Чародеи столетие бились над загадкой удивительных камней, но тщетно, они не продвинулись на пути даже десятую долю дюйма, а Принц, явившийся в мир всего семь лет назад, будто бы уже давно проник своим темным разумом в самую суть свет-кристаллов. Именно поэтому доспехи, набитые кусками мертвой плоти, смогли ожить в Юларии, именно поэтому некроманты, чьи убежища были разбросаны по всему континенту, были способны связываться друг с другом на расстоянии в тысячи миль. Один такой прибор, созданный черной магией ордена, Дарлан видел собственными глазами на острове, плавающем в озере. Отрубленная голова и свет-кристаллы в глазницах. Предводитель некромантов Северан общался через него со своим покровителем, а после монетчик и сам услышал голос Принца Раздора. Жуткий голос потустороннего существа, что въелся в мозг навсегда. Мог ли тогда Дарлан предположить, куда приведет их первое с Таннетом приключение? Конечно же, нет. В те дни казалось, что хуже, чем в Фаргенете, уже не будет. Когда Дарлан перебил Лисанну, упомянув про голову с острова, она пояснила, что искаженный голос – этого всего лишь побочный эффект устройства, впрочем, никак не влияющий на связь. Подобные приспособления имелись в каждом пристанище ее бывшего ордена, даже в самом малом.
Среди некромантов были также алхимики. Отступник Джетро - их заслуга. Их и, разумеется, Принца, который помог им с формулой того эликсира, что усилил убийцу Палиора Алгертского. Однако больше всего монетчика поразил способ, которым некромантом удавалось передвигаться по миру незамеченными, да еще так быстро. Эта тайна давно волновала его. Не могли же они ходить постоянно в масках или гриме! Уж если Лисанна привлекал