— Подполковник Евтюхов слушает.
— Хорошо, что ты меня слушаешь, Евтюхов. Записывай. На квартире Киры Леонтьевны Фрок в сейфе лежат три марки, которые разыскивает следователь Трифонов. Сейф расположен за картиной Брюллова «Всадница». Пусть прихватит с собой представителя фирмы «Лазден и К». Замок номерной. Иначе он его не откроет. И не забудьте о понятых. Советую ему поторопиться и позаботиться о санкции на обыск.
— Кто это говорит?
— Козья Ножка. Номерные сейфы — не мой профиль. Оставляю все его содержимое в наследство Трифонову.
— Где вы?
— Угадай с трех раз. Твои ребята, Евтюхов, уже меня вычислили, вот по этому адресу и надлежит прибыть Трифонову во всеоружии, иначе его и на порог не пустят. Удачи, приятель! — Артем положил трубку и вышел из квартиры. У подъезда его ждала машина, за рулем которой сидела Ника.
— Ты что так долго? — испуганно спросила она.— Они уже из ворот выходят.
— Сейф хитрый попался.
— Ты взял, что хотел?
— Не все. Но мы еще сюда вернемся.
— Куда ехать?
— В аэропорт Пулково. У меня там короткая прощальная встреча назначена.— Он посмотрел на часы.— Отлично, мы успеваем.
Добронравов и Кира зашли в квартиру.
— Выпьешь кофе? — спросила она.
— Не возражаю. В котором часу у тебя рейс, дорогая?
— Поздно. В час ночи.— Кира направилась на кухню готовить кофе.
Давид Илларионович прошел в гостиную, потом в спальню, зашел в столовую и направился на кухню.
— Кира, киска, ты до сих пор не собрала вещи?
— Ты плохо обо мне думаешь, Додик. Вещи уже в аэропорту в камере хранения. Я взяла с собой минимум. Скакать с чемоданами по Европе глупо. Неделю отдохну в Канне, потом поеду в Амстердам.
— Ты все помнишь, где тебе надо побывать, с кем разговаривать и как себя вести?
— Ты опекаешь меня как ребенка. Не думаю, что я такая глупая и несмышленая.
— Просто я за тебя волнуюсь.
— Разве я когда-нибудь тебя подводила? Иди пить кофе.
Они прошли в столовую. Кира открыла сервант, постелила на столе салфетки и выставила бутылки — «Хванчкару» и «Шартрез».
— Пей свою дрянь, а я ликерчик предпочитаю.
Адвокат даже не сел за стол, он сделал пару глотков кофе и сказал:
— Достань марки и деньги. Мне все нужно перевезти в безопасное место. Я чувствую себя, как на сковородке с шипящим маслом.
— Ты стал очень нервозным, Давид. Так нельзя. Возьми себя в руки.
— Ты лучше меня успокоишь, если откроешь сейф.
— Но ты можешь сделать это и без меня. Впрочем, идем.
Они прошли в соседнюю комнату, и Кира приблизилась к сейфу. Минута, другая — и она с удивлением взглянула на адвоката.
— Додик, он не открывается!
— Ты издеваешься надо мной?
Он сам подошел к сейфу и начал вертеть цифровые колеса, но стальная глыба отказывалась их слушаться. Через час они оба выглядели так, словно вышли из парилки. Добронравов вернулся в столовую, налил себе в бокал вина и выпил его залпом.
Кира наблюдала за ним.
— Я не знаю, что делать. Надо вызывать специалиста.
— А я боюсь, что специалист здесь уже побывал. Тогда все кончено.
На столе зазвонил телефон.
Кира резко схватила трубку.
— Слушаю вас.
— Хорошо, что застал вас дома, Кира Леонтьевна. Говорит следователь Трифонов. Я стою за дверью вашей квартиры с санкцией на обыск. Рекомендую вам выйти в холл и открыть мне дверь.
Кира побледнела и положила трубку.
— Кто это?
— Трифонов с санкцией на обыск.
Добронравов засуетился и забегал по комнате.
Кира убрала вино в сервант и достала таблетки из ящика. Ей пришлось буквально ловить адвоката, как кошку, играющую с тобой в прятки. Она сунула ему таблетку в рот и подала графин с водой.
— Выпей. Это тебя успокоит. На тебя страшно смотреть.
Он проглотил таблетку и запил водой прямо из горлышка.
— Все, соберись, Давид. Я иду открывать. От судьбы никуда не денешься.
На лестничной клетке стояла целая делегация во главе с Трифоновым. В руках полковник держал ордер.
— Со мной понятые, эксперты, криминалисты и представитель фирмы, изготавливающий сейфы. Это на тот случай, если вы откажетесь его открыть.
— Я бы рада, но не смогу. Ничто не застраховано от поломок.
Квартира заполнилась людьми.
Ника осталась ждать его в машине, а Артем скрылся в зале аэропорта. Оксану Бородину он нашел возле регистрационных турникетов. Она стояла возле своего чемодана и нервно поглядывала по сторонам.
— Кажется, я не опоздал? — спросил он.
Она вздрогнула, словно Артем свалился с неба.
— Я уже беспокоилась. Объявили регистрацию на харьковский рейс, а вас нет и нет.
— Если я даю слово, то всегда сдерживаю его.— Он достал из сумки черный пакет и передал Оксане.— Мне очень жаль, что вы лишились своего мужа, но я в этом неповинен. Совершенно неожиданный случай поставил меня на его место. А Этьен Сандани свое получил. Он мертв, и треска в Балтийском море давно уже обглодала его кости. Возьмите это. Если жить умеренно, то денег может хватить надолго.
Оксана заглянула в пакет и тут же его закрыла, озираясь по сторонам.
— Боже! Нам с дочерью этого на всю жизнь хватит.
— Каждый живет как умеет. Прощайте, Оксана.— Артем повернулся и ушел, а она стояла и еще долго смотрела ему вслед.
Когда он сел в машину, Ника позвенела ключами перед его носом.
— Понятно. Квартира твоей подружки?
— И еще шампанское. Пять бутылок. Мое посвящение в жулики надо отметить. Теперь мы ягоды одного поля. Одной веревочкой повязаны, и ты не имеешь право меня бросать. Скажи, а ты случайно не наркоман?
— Нет.
— Жаль. А то я тоже стала бы колоться. Тогда на тебе повис бы несмываемый грех.
— Болтушка. Ладно, поехали. Шампанское купим по дороге.
— Ничего покупать не надо. Стол уже накрыт. Расслабься. Через полчаса мы будем ловить кайф от вина и друг друга.
В квартире Киры Добронравов сидел в кресле и усмехался. Кира стирала платком капельки с лица. Понятые стояли в дверях, специалист возился с сейфом, а Куприянов и Трифонов прохаживались по лабиринтам квартиры. Подполковника Дымбу почему-то смущал замок на двери, и он очень внимательно его изучал.
Куприянов открыл занимающий всю стену гардероб в спальне, где висело огромное количество женской одежды, и перебирал ее, как карточную колоду.
— Александр Иванович, гляньте. Я не фокусник, вряд ли вас чем-то удивлю, но все-таки…
Трифонов подошел к шкафу.
Капитан снял вешалку с платьем и поднес его к окну.
— Красивая вещь. Судя по лейблу — настоящий «Карден».
Они любовались светло-бирюзовым платьем с синими разводами.
— Сейчас не сезон такие носить,— хмуро заметил Трифонов.— Добро бы, надеть ей больше нечего, но гардероб битком набит. В течение года можно переодеваться, ни разу не повторившись. Повесь на место. Насмотрелся. Лучше туфли осмотри. На участке Медведева специфическая почва. Глина, смешанная с черноземом.
— А по нашему ордеру мы машину ее осмотреть можем?
— А ты ее видел? Нет. Значит, она тебе скажет, что отдала ее по доверенности подруге покататься. Исходить надо из того, что видишь собственными глазами. Колоть их — пустой номер.— Трифонов перешел в столовую.
На столе стояли чашки с остывшим кофе, графин с водой, маленькая рюмочка, бутылка ликера и фужер с остатками красного вина на дне. Он подошел, нагнулся и понюхал фужер. Пахло вином. Трифонов осмотрел сервант и открыл крышку бара. Посредине стояла неполная бутылка «Хванчкары».
— Вася! Дымба, подойди-ка сюда.
Но раньше Дымбы в комнату вошла Кира.
— А что вас в баре интересует?
— Вино. Кто его пил из этого фужера?
— Давид Илларионович. И я люблю вино.— Она взяла фужер со стола, подошла к бару, вынула из него вино, демонстративно налила полфужера и залпом выпила.
— Довольны? Можете тоже попробовать. В магазинах настоящее не купить.
— А вы где берете?
— Друзья из Грузии привозят.— Она повернулась и ушла в гостиную.
Появился Дымба.
— Вот что, Вася: нас эта чертова «Хванчкара» всюду преследует. Прихвати-ка эту бутылочку с собой и фужерчик тоже. Правда, на этикетке нет штампа ресторана «Якорь». Но состав хорошо бы сравнить. Штамп ведь не гербовая печать, его и подделать можно.
Дымба занялся бутылкой.
Трифонов прошел в гостиную. Кира пила минералку, а Добронравов курил сигарету.
— Неужели вы надеетесь найти в сейфе какой-нибудь компромат, Александр Иваныч? Вы меня удивляете.
— А если найду?
Адвокат рассмеялся.
— Я же вам предлагал меня арестовать прямо в больнице. Вы не захотели. Тогда еще имело смысл. А сейчас, когда я столько времени провел на свободе, вы решили меня на чем-то поймать. Будь я виновным во всех ваших подозрениях, то давно замел бы все следы. Вы непоследовательны и не логичны, господин следователь.
Представитель фирмы отошел от сейфа.
— Все готово. Сейф открыт.
Воздух начал наэлектризовываться.
— Понятые, подойдите сюда. Куприянов, вынимай содержимое по одному предмету. Позовите Наташу с лестничной клетки. Она будет составлять опись. Всех прошу быть очень внимательными.
Первым на столе оказался конверт с марками. Когда их разложили на столе, улыбка с лица Добронравова исчезла, сменившись неподдельным изумлением. Трифонов не спускал с него глаз.
— Вы можете пояснить, что это? — спросил Трифонов, обращаясь то ли к Кире, то ли к адвокату.
Оба молчали. Они не могли оправиться от шока.
— Это марки,— тихо хрипловатым голосом ответила Кира.— Очень ценные марки.— Казалось, что она прощается с любимым человеком перед могилой.
— Как они оказались в вашем сейфе?
Дымба снимал весь процесс на видеокамеру. Добронравов очнулся, будто тяжеловес на ринге после нокдауна. Люди вокруг, съемка, но его профессионализм взял верх над обстоятельствами, и он встрепенулся.