дел, что искусственная ткань на спине и груди была на несколько оттенков темнее той, что на лице и руках, но все равно не сильно отличалась от человеческой кожи.
Вальтер сел на стул спиной к хозяину, а Питер подъехал в инвалидном кресле ближе, нажал на выступающий позвонок и открыл крышку, обнажая механизм.
– Чувствую себя здесь лишней, – вздохнула Магда, видя, как мужчины одновременно склонились над Вальтером. – Раз служанки у нас сейчас нет, пойду сама приготовлю чай, не буду вам мешать. Хотя не понимаю, братец, чем тебе не угодила Гретхен? Зачем ты ее разобрал?
– Вчера я получил посылку из Дардании. Алхимик Вудс прислал образцы органической кожи, я хотел их немедленно опробовать на Гретхен, – не отвлекаясь от работы, пояснил Питер, извлекая из спины механического Вальтера пластины со схемами и прочие детали, которые на первый взгляд так просто и не определить.
– Константин Вудс прислал образцы? – удивилась Магда, задержавшись на пороге.
А Эрик выругался про себя. Из-за драки с железнорукими и расследования гибели Фионы Ле’Ройс он совершенно позабыл узнать у Ликанова, как скоро можно устроить полет в клинику Константина Вудса.
– Послушай, ты же сама меня пилила, требуя обратиться за помощью к этому ученому, – раздраженно пробурчал Питер, продолжая с интересом рассматривать новые кристаллы-накопители, которые встроил в куклу Эрик. – Вот я и обратился – написал ему письмо!
– И решил истратить ценные образцы на Гретхен! – возмутилась Магда, повысив голос и пытаясь достучаться до брата. – Почему ты мне ничего не сказал?
– Не успел. Вчера ты так и не вернулась домой, – с нескрываемой детской обидой проговорил Питер. – А что касается Гретхен… За полноценную операцию я все равно не смогу заплатить, нам это не по карману. Да и в Дарданию нам не попасть.
– Деньги найдем. И насчет Дардании сообразим, – вмешался Эрик. – У моего друга есть дирижабль, а Курц обеспечит вылет из Дункельмитта.
Питер пожал плечами, очевидно, таким образом принимая предложение, а Магда благодарно улыбнулась.
– И когда мы сможем… – она попыталась уточнить дату поездки, но Фрайберг уже увлеченно склонился над механической куклой.
– Это для чего? – спросил он у Питера.
– Ближний рычаг активирует голос, а вон те отвечают за движения, – охотно пояснил гер Ленц.
– А как Вальтер распознаёт команды? – вновь поинтересовался Эрик.
– Импульсы. Видишь схему? Ту, крупную, что ближе к шее? – Ленц вытащил пластину, а заодно перешел на «ты». – Чуть дальше расположены ситуационные артефакты. Они отвечают за точность и плавность движений, а также за вектор и силу.
– Ситуационные? Получается, на поле Вальтер был настроен на защиту и борьбу. Как и в ту ночь, когда напал на меня во дворе дома, – догадался Эрик и с восхищением посмотрел на механического человека, а затем – на его создателя.
Питер довольно улыбнулся, а Магда, так и не дождавшись от возлюбленного каких-либо подробностей о поездке в Дарданию, бесшумно покинула мастерскую.
Мужчины, не заметив ее ухода, вновь склонились над очередной деталью, извлеченной из тела слуги, и принялись обсуждать, каким образом будет лучше всего усовершенствовать механизм.
Через три часа Эрик и Питер Ленц, довольные друг другом поднялись на основной этаж. Но не по лестнице через гардероб, а в кабине лифта прямиком в кладовку, что граничила с кухней. Дверь была умело замаскирована под кирпичную кладку, а на противоположной стене, оснащенной стеллажом, на полках стояли банки, корзины, кастрюли и прочая утварь.
Покинув кладовку, Эрик с Питером оказались на кухне, стены которой были также выложены темным кирпичом. Плотно прикрытые рыжие ставни практически не пропускали уличный свет. В просторном помещении тускло горели газовые фонари, массивный деревянный стол служил и для готовки, и для посиделок в узком семейном кругу. Магда Ленц расположилась в плетеном кресле, изучая утреннюю газету и недовольно хмурясь. Увидев мужчин, она отвлеклась от чтения, поднялась с места и проворно водрузила на плиту железный чайник.
– Я так понимаю, Гретхен ты разобрал с утра пораньше? – упрекнула брата Магда, выставляя на стол вазу с конфетами и коробку с круглым печеньем, обсыпанным сахаром. – Она не успела ничего приготовить! Хорошо у меня остались кое-какие запасы.
– Где ты это прятала? – нахмурился хозяин дома и, придвинув кресло ближе к столу, схватил печенье. – Я здесь все посмотрел, но нашел только хлеб.
Питер неловко прожевал печенье, а на шейный платок осыпались крошки. Магда подошла к брату и заботливо вытерла ему рот салфеткой, а затем обняла за плечи и поцеловала в макушку:
– Ты больше не сердишься, что я рассказала Эру о Вальтере?
– Уже нет, – буркнул Питер. – Надеюсь, мастер Клаус умеет хранить чужие тайны?
– У меня и своих полно, к чему мне чужие? – успокоил хозяина дома Эрик и тоже потянулся за печеньем. – Но если нужно, я готов подписать магический договор о неразглашении. Кажется, так принято в Айзенмитте?
– Да, у магов-аристократов принято именно так. Но я не маг, поэтому мне будет достаточно вашего честного слова.
– Клянусь никому не говорить о Вальтере с Гретхен под страхом утраты магического дара, – серьезно произнес Фрайберг, прижав к сердцу ладонь.
– Договорились, – важно кивнул Питер, принимая клятву. – Кстати, ваши идеи по усовершенствованию механических людей мне понравились. Если усложнить схемы, Вальтер с Гретхен смогут поддерживать беседу, улавливая интонации. И задавать различные вопросы в зависимости от ситуации.
– А еще посмеяться над шуткой и самостоятельно принять решение, пусть и самое простое, – размечтался Фрайберг. – Не понимаю, как можно было запретить столь удивительные механизмы?
– Грубер был невероятно зол на нашу семью! – с раздражением процедил Питер. – Особенно его злило то, что я сумел выжить! Боялся, что я придумаю новые механизмы и со временем верну и фабрику, и состояние. Поэтому он попросил своего дядю вице-канцлера подписать всеобщий запрет на создание механических людей. Представил все так, будто наши рабочие вышли из-под контроля и организовали восстание. А именно этого больше всего опасается правящая верхушка Айзенмитта. Ведь если жители Города темных улиц, хоть живые, хоть механические, сметут стену, то они разгромят роскошные дома аристократов. Да что там дома – они попросту уничтожат их всех!
– Тогда странно, что мэр допустил стычку двух сильнейших городских банд, коли он так боится восстаний, – удивился Эрик и коротко рассказал Питеру о битве железноруких с «Земляными червями», произошедшей этой ночью. – Если бы Вызов привел к настоящей уличной войне, Грубера первого бы обвинили в том, что он не контролирует город.
– Может, Грубер ни о чем не знал и это было единоличное решение главаря железноруких? – предположил Питер Ленц. – Однорукий Джо всегда был наглым типом. Считает себя теневым хозяином города.
– Конечно же Грубер не знал! – подключилась к беседе Магда. – Он сейчас не в том состоянии, чтобы что-то планировать и контролировать.
– А в каком он состоянии? – Питер с напряжением воззрился на сестру. – Ты мне о чем-то не рассказала?
Магда переглянулась с Эриком и нехотя поведала брату о своем последнем визите к мэру и о его падении.
– Возможно, Грубер прекрасный актер, – помолчав, переваривая услышанное, сделал заключение Питер. – Он мог стравить банды, а сам прикинуться больным. Заодно подставить Кроули, которого многие желают видеть в кресле мэра. Хотя, если честно, я сильно сомневаюсь, чтобы тугодум Грубер был в состоянии изобрести столь сложную комбинацию.
– А может, не он хочет подставить, а его? – задумался Эрик.
– Не знаю, кто отважится связываться с племянником вице-канцлера, – усомнилась Магда. – Это же безумие!
Чайник подал свистящий тревожный сигнал, и фрау Ленц вынужденно отвлеклась от беседы, подбежав к плите.
– В этом городе есть только один безумец, способный проработать столь хитроумный план. Это я, – неожиданно признался Питер. Но тут же поспешил успокоить сестру: – Увы, я не покидаю дом, и денег, чтобы нанять людей, у меня тоже нет. А жаль. Месть получилась бы отменной.
Идея явно пришлась Ленцу по душе, ибо в голосе послышались мечтательные нотки.
– Ну хорошо, подставишь ты Грубера, а кто придет вместо него? – возразила Питеру сестра, расставляя на столе чашки и подкладывая в вазу печенье. – Ведь все решает вице-канцлер, а он скорее поддержит сумасшедшего племянника с подпорченной репутацией, приставив к нему толкового помощника.
Питер Ленц недовольно поджал губы и нехотя согласился с ее доводами.
Эрик тоже потерял интерес к разговору, переключившись на печенье с чаем. Да и что обсуждать? Убийство Фионы Ле’Ройс волновало его гораздо больше, чем политика. Дело выглядело запутанным, а вдовец буквально помешался от горя. Пожалуй, надо снова переговорить с Кроули и выяснить, как продвигается следствие.
После чаепития Эрик попрощался с хозяевами дома и пообещал в ближайшие дни организовать Питеру поездку в Дарданию. От Ленцев мастер механики направился в полицейский участок. Но перед этим заехал на почтамт и отправил срочную телефонограмму в Эльхас.
Еще в коридоре Фрайберг услышал ругань. А в кабинете шефа Кроули и вовсе творился сущий ад. Немудрено, ведь в небольшом помещении столпились представители железноруких и мертвяков. Адвокаты обеих сторон требовали немедленно отпустить подозреваемых.
– На каком основании вы задержали Удо Брагге?! – кричала короткостриженая фрау в мужском костюме, знакомая Фрайбергу по кладбищу.
– На основании некропсии[6], – ответил Кроули. – И это не задержание, а беседа. Как только Удо Мертвяк ответит на наши вопросы, он может идти домой… или где там вы обитаете? В склепах?
– У вас уже есть преступник! Фроль! – не сдавалась женщина, наступая на главу полиции и не оценив его мрачную шутку.
– Эй, мертвячка, что ты против нас имеешь? – взревел Клешня, массивная фигура которого закрывала дверной проем. – Фроля взяли по наводке «Червей». Это поклеп, его немедленно должны отпустить!