ько в последние дни старик пал духом, даже перестал мрачно шутить.
– Сам зашел или тебя Кроули подослал? Знаю, шеф хочет, чтобы я поскорее закрыл это дело.
– А сами вы чего хотите? Ведь признания Фроля есть, никого из мертвяков не поймали.
– Признания-то есть, но без деталей. А как без них дело закрывать? Где и в котором часу Фроль встретился с Фионой – неизвестно! Как именно душил и насильничал – тоже молчок…
– Кто ж тебе в деталях расскажет, как насильничал, – фыркнул Липсиус, прислушиваясь к разговору. – Признание подписал, и хорошо!
Фриз бросил на коллегу уничижительный взгляд, и тот, икнув, отвернулся к окну. А старший детектив отложил затвор в сторону и поманил Эрика пальцем.
– Я ведь почему за это дело взялся, – прошептал он, как только Фрайберг склонился над ним. – Видение у меня вначале было. А со мной в последнее время это редко случается. Вот и подумал, что дар вернулся.
– И что же вы видели?
– Овраг возле храма. Чуйка у меня возникла, что в том овраге нашу фрау и убили, – признался Фриз, придав голосу таинственности.
– Лицо убийцы не разглядели?
– Мой дар так не работает, – посетовал старик. – Я по молодости, когда расследовал особо тяжкие, всегда видел место убийства. Потом улики собирал, свидетелей опрашивал, и все как на стержень нанизывалось: улики, показания, признания. А тут – не собирается. Потому что мотив нащупать не могу!
– Так, может, тогда от места убийства плясать? – предложил Эрик. – Овраг возле храма хорошенько нужно прочесать…
– Да прочесали уже несколько раз! Я ж еще в первый день дал указание полицейским из отдела урегулирования обследовать местность, а к тому дальнему выходу из храма человечка приставил.
– И как? Что-то обнаружили?
– Есть кое-что, – кивнул детектив и достал из кармана клетчатый носовой платок. – Только не уверен, что это относится к нашему делу.
Детектив развернул ткань, показав изящную золотую серьгу с крупным зеленым камнем. По всему видно – дорогая вещь.
– И? – нетерпеливо поинтересовался Эрик.
– И ничего, – отмахнулся Фриз, убирая находку в карман. – Я-то думал, может, Фионе принадлежали? Но вдовец вещицу не опознал, на ней в день убийства другие серьги были.
– А у послушниц спросить? Вдруг кто из прихожанок обронил? – не отступал Фрайберг.
– Да спросил, конечно! Но ты же знаешь этих сироток – глазки в пол опустили, никто ничего не видел. Тьфу ты! Я даже кое-кого из ювелиров в Старом городе опросил, они тоже изделие не признали. Подтвердили, что работа качественная и стоит приличных денег. Рекомендовали обратиться к геру Гольдшмидту. У него большая ювелирная лавка на Новой площади, может, что подскажет. Но, как ни крути, пока все мимо!
– Ты бы нашему Кремиху украшение показал, – вновь вмешался Липсиус. Он уже перегнулся через стол и внимательно прислушивался к разговору. – У него ж в мортуарии в ячейках хранятся особо ценные вещи, снятые с неопознанных трупов. Глядишь, у этой сережки пара найдется…
– И что мне теперь, каждую находку из кустов патологоанатому показывать? – огрызнулся старший детектив, перебивая коллегу. Он накрыл утренней газетой разложенные на столе детали пистоля и указал Эрику на дверь: – Идем, гер Клаус, подымим на улице, а то здесь уши из каждой стены растут.
Фрайберг попрощался с насупившимся Липсиусом и последовал за Фризом на крыльцо. На улице вновь накрапывал мелкий дождь, ставший уже привычным для этого времени года, и детектив с гостем остались под козырьком. Старик по традиции, прежде чем закурить, помял подушечками пальцев папиросу, а затем достал из кармана серебряную бензиновую зажигалку, по форме напоминающую солдатскую фляжку. Детектив раскурил папиросу, и в воздухе запахло едким дымом, да так, что у Эрика защекотало ноздри.
– Не нравится мне это дело, – покачал головой Фриз, попыхивая папиросой. – Если бы не след мертвяка, не стал бы я так убиваться. Но как представлю, что по городу бродит неучтенный маг смерти и по прихоти забирает чужие жизни, так на душе тошно делается. Понимаешь?
Фрайберг понимал. И уважал старшего детектива за такое отношение к делу.
– Фроль еще этот со своим чистосердечным признанием, – продолжал ворчать Фриз. – Признался в убийстве, а потом взял да и слился. Неужто палача из Айзенмитта испугался? Что-то пытался скрыть?
Эрик пожал плечами, но с детективом был согласен: самоубийство Фроля вкупе с чистосердечным признанием выглядело по меньшей мере странно, а по большей – подозрительно.
– А был ли мертвяк? Может, след – всего лишь имитация? – предположил Фрайберг.
Детектив помрачнел:
– Служба магконтроля еще в тот же день заключение дала. Хоть у фрау Ле’Ройс магии было, как говорится, на два глотка, но после смерти в ней ни эрга не осталось. Всю подчистую выпили.
– Фроль никак не мог быть мертвяком, в нем магии нет, как и в Ле’Ройсе, – задумался Эрик, и Фриз согласно кивнул. – А вот у послушниц в храме магия целительская.
– Вот именно! – встрепенулся детектив. – А светлая или темная – еще выяснить нужно! Только как выяснишь? Магконтроль лишь уровень эргов может определить да само наличие магии. Вон и у мамаши Гебек, которая, как и Фроль, приобрела шарфик, тоже капля целительской силы имеется. Только она ее на непотребства изводит – девицам своим девственность восстанавливает.
– А у банкира Брунквиста, интересно, какая магия? – спросил Эрик, раз уж речь зашла об обладателях шарфов из ателье фрау Мёркель.
– Да кто ж его знает? Но явно не целительская, – отмахнулся Фриз. – Банкир все же, а не аптекарь и не патологоанатом. Но надо бы и его проверить в службе магконтроля…
Старший детектив покосился на круглое здание мортуария, к которому вела узкая дорожка от полицейского участка. Покусал губы, качнулся на каблуках и отбросил окурок.
– И впрямь, что ли, Кремиху находку показать? Он мужик дотошный, хоть записи хреново ведет, но память у него отменная, может, чего и припомнит. Хотя вряд ли наши Джон и Джейн Доу[8] носили золотые украшения высокой пробы.
– Кто-кто? – удивленно переспросил Эрик, вспомнив, что именно мистером Доу Марвел представила своего бывшего напарника по гильдии.
– В Ингвольде мы так называем неопознанные трупы. Тех, кто помер насильственной смертью, – пояснил Фриз и поплелся в сторону мортуария.
Эрик оценил мрачную «шутку» ликвидатора из гильдии наемников Эльхаса, который как для заказчика, так и для клиента, предпочитал оставаться неопознанным и безликим мистером Доу.
Сопровождать детектива в мортуарий Фрайберг не стал – у него и своих дел вагон и маленькая тележка. Вспомнив о вагонах, он завел мотор и отправился на окраину города, где находилась мануфактура по производству омнибусов и дилижансов. Вскоре там откроется еще один цех по изготовлению трамваев – его новое детище.
В длинном двухэтажном здании из темного кирпича располагалось два рабочих цеха. К ним прилегали небольшие комнатенки, а еще один цех пустовал. Там Эрик и планировал наладить производство трамваев. Рельсы он решил заказать на мануфактуре, с которой сотрудничал глава банды «Земляные черви», а самих «Червей» взять на укладку путей. Но перед тем как оформлять заказ, необходимо продумать сам механизм. Паровые двигатели для трамваев не подходят, иначе вагоны сможет выпускать любая другая фабрика. А Фрайберг ни с кем не собирался делить рынок. Более того, намеревался наладить поставки во все крупные города Ингвольда. Вагоны собирался сконструировать закрытыми, чтобы ездить в любую непогоду. И придется их обустроить для горожан разного класса. Если сделать транспорт комфортным, с мягкими кожаными сиденьями, с приглушенным освещением, стены оклеить дорогими обоями – самые привередливые пассажиры пересядут с личных мобилей на трамваи. Возможно, первый месяц плату не брать, организовать пробные маршруты от Старого города до Новой площади. В любом случае вопрос затрат и оплаты решать одному не стоит, это следует обсудить с новым партнером и коренным жителем Дункельмитта.
Так, в размышлениях о маршруте и об оснащении вагонов, Эрик прошел первый цех, где производили дилижансы. Типовые модели на паровом двигателе пользовались спросом у местных. Высокие колеса позволяли проехать по плохой дороге. Некоторые предприниматели приобретали дилижансы для частного извоза и доставляли пассажиров за пределы Дункельмитта. В дальние уголки империи жители добирались на дирижаблях, а вот доехать в просторном салоне дилижанса в пригород – милое дело. Его новый партнер Ян Бурш говорил, что в год производит до тридцати дилижансов. Неплохой показатель для небольшого предприятия. Жаль, что в Айзенмитте этот вид транспорта не особо популярен. А вот двухэтажные омнибусы, наоборот, там продавались лучше, а в Городе темных улиц не прижились.
Фрайберг как раз проходил цех по производству омнибусов и наблюдал за работой мастеровых. Для создания кузова применялись деревянные шаблоны, на которых выколачивали металлические листы, затем их рихтовали и выравнивали с помощью специального сплава. Шум стоял еще тот – ни шагов, ни голосов не слышно. Чуть дальше на стапелях[9] к раме приваривался кузов, и омнибусы обрастали деталями. В огромном цехе производилась и сборка, и окраска, и полировка. Возле стены лежали трубы, на стойках размещались прочие заготовки и инструменты.
Эрик заметил идущего к нему навстречу владельца мануфактуры Бурша и приветливо улыбнулся.
– Гер Клаус, не ожидал тебя сегодня увидеть! – крикнул тот и, подойдя, пожал Эрику руку.
Фрайберг хмыкнул в ответ: он и сам не собирался сегодня в гости. Эрик проследовал за приземистым, темноволосым Буршем в соседнюю комнату, обратив внимание на модный костюм партнера, а особенно на лаковые штиблеты, которые уже покрылись слоем крошки и пыли.
– Сколько времени занимает производство омнибуса? – спросил Эрик, заходя в просторное помещение, в котором пахло деревом и кожей, а на столах были разложены заготовки для отделки салона и обивки сидений.