– и государственных и Службы Наблюдения, которую я возглавлял. Это помогло отвлечься от гнетущих мыслей и посылания молчаливых проклятий на голову Ниалоны. Жаль, они так и останутся невысказанными… Между делом отправил королевского лекаря к лиа Эрианор, проверить ее здоровье. С тех пор как моя предпоследняя жена скончалась от острых желудочных колик– кажется, это была четвертая попытка,– перед Играми теперь всех разноцветных, которые принимают участие, осматривал наш с Оллером личный врач. На всякий случай.
Ближе к вечеру пришел посыльный от Ниалоны с обязательным приглашением и Правилами для нас с Темным. Я решил отложить их изучение на ужин, когда будем обсуждать, что там приготовила бывшая любовница. У госпожи Распорядительницы нездоровое чувство юмора, и она частенько выбирала для нас с Оллером– и не только– совершенно нелепые Правила. Хорошо, Ниалона в отношении нас все же не переходила границ, но придворным доставалось сполна. Увы и ах… Она могла не пустить того, кто не выполнил рекомендации, на бал, а это считалось чем-то вроде несмываемого позорного пятна на репутации, поэтому все неукоснительно соблюдали очередной регламент, каким бы нелепым он ни казался. Слава Ирроху, нам с братом запрещать что-либо Ниалона не имела права– все-таки мы принцы. Я забрал тисненные золотом и серебром картонки и отправился в наши с Оллером апартаменты ужинать.
Мы в молчании поели, и я потянулся к приглашениям, отдав Оллеру то, что с золотым узором.
–Нет, ну это уже никуда не годится!– возмутился Темный, едва пробежав взглядом строчки, и швырнул послание от Ниалоны на стол.– Что за ерунда, в самом деле?! По-моему, она уже победительницей себя чувствует!
Изучив рекомендацию надеть темно-фиолетовый камзол и серую с серебром рубашку, я чуть не плюнул с досады на ковер. Сие означало, что я могу приглашать на танец лишь дам, которым за тридцать. Эрианор явно моложе– волосы меняли цвет, только когда девушкам исполнялось восемнадцать, и обычно после замужества к большинству возвращался природный оттенок. То есть нам предлагалось на первой Игре любоваться разноцветной только издалека. Я уже молчу о том, что сочетание цветов просто ужасное… И тут у меня впервые мелькнула мысль: а если я не послушаюсь Распорядительницу? Раньше она придерживалась хоть каких-то рамок, но вот это… Я прищурил глаза и пристально посмотрел на Темного. Тот хмурился и громко, с раздражением, сопел.
–Если она думает, что я буду флиртовать с леди Эйстон полвечера, а потом только поцелую Эрианор руку,– Олли замолчал и поднял на меня взгляд,– то глубоко ошибается. Всему есть предел, и моему терпению тоже!
Мы пару минут смотрели друг на друга, а потом мои губы растянула предвкушающая улыбка. Я уловил в глубине глаз брата знакомый огонек и понял, что наши мысли сходятся.
–Темны-ы-ы-ый,– вкрадчиво позвал я.– По-моему, ты думаешь о том же, о чем я, хулиган рыжий.
–А?– Он непонимающе моргнул, потом замер и ухмыльнулся в ответ:– Да неужели?– Оллер заломил бровь.– Тебе тоже надоело быть хорошим мальчиком?
Я соединил кончики пальцев и откинулся в кресле. Меланхоличное настроение отступило, в крови зажегся азарт. А почему бы нет, в конце концов? Надоело следовать чужим правилам, и если в общем я не могу повлиять на ситуацию, так хоть в мелочах позлю Ниалону.
–Поиграем, братец?– усмехнулся я.
–Мм, будет весело…– мечтательно протянул Олли и уставился в потолок.
А у меня мелькнула еще одна интересная мысль. По правилам полагалось, что мы увидим разноцветную только на первом балу Игры. Но ведь никто не следит за нами, верно? И никто не знает, что у меня, например, есть Камень Перехода? Что ж, еще три дня в запасе, успею осуществить то, что задумал. Посмотреть на Эрин хотелось, чтобы знать, к чему приготовиться. Играть вслепую тоже надоело.
Эрианор
Автопилот включен, пять секунд– полет нормальный… Обычный рабочий день, я в толпе таких же зомби поднимаюсь по лестнице в метро. Боже, зачем ты придумал работу, которая начинается в девять утра! Каждый раз, бродя по кухне с полузакрытыми глазами и натыкаясь на мебель, даю себе слово найти что-нибудь поближе, но останавливает как всегда одно– деньги. Там платят хорошо, а в моей деревне Валенково, на отшибе города, фиг что-то приличное найдешь. Вот и приходится тратить почти два часа туда и столько же обратно. В наушниках приятно мурлыкает бодренький музончик, я пытаюсь встряхнуться и выудить спящее сознание на поверхность, но получается плохо. Совершаю машинальные действия– открыть сумку, достать кошелек, приложить к турникету, пройти, спрятать кошелек, закрыть сумку, остановиться на платформе,– и стараюсь не думать, что завтра еще один такой же день. И послезавтра. И через день. А потом выходные, и спа-а-а-а-ать…. От смачного зевка чуть не свело скулы, я ввалилась вместе с толпой в вагон и, ловко проскользнув под рукой дородной бабищи, плюхнулась на сиденье. Отлично, сорок минут сна, можно расслабиться. Автопилот разбудит точно к нужной остановке. Прислонившись затылком к стене, я закрыла глаза и погрузилась в непонятное состояние между явью и сном, в какой-то момент просто выключившись.
…Рабочий день прошел как обычно, по приборам, то есть осознанных действий совершала мало, мысли почему-то занимало странное предчувствие. Чего– не пойму. Ну не сильна я в интуиции, не сильна. Звонил муж, осведомлялся о планах на выходные, на что получил невразумительный ответ: «Не знаю, еще не думала, спать, наверное, буду». Он такой, старается меня радовать, сюрпризы маленькие устраивает, но… последние месяцы мной овладели тотальная усталость и апатия. Может, конец зимы сказывался, может, отсутствие впечатлений, не знаю. Чаще всего мои вечера да и выходные проходили одинаково: на диване, в обнимку с любимым ноутом и выученным наизусть плей-листом. Скажете, не похоже на семейную жизнь? А как же плита, уборка, стирка, глажка? Ну не домохозяйка я, вот так получилось. Готовил муж, убирались мы по очереди, стирала стиральная машинка. А от серой реальности я убегала за яркими эмоциями и впечатлениями в книжки и Интернет. Да, когда-то было по-другому, жизнь била ключом: я куда-то ходила, где-то с кем-то тусила, концерты, квартирники, прогулки толпой по городу, походы… Был обширный круг друзей и знакомых, которые постоянно куда-то приглашали и что-то праздновали. Иногда по несколько дней дома не появлялась, кочуя из тусовки в тусовку.
Однако время шло, народ постепенно отваливался, обзаводясь семьями и детьми, и… в один прекрасный день я вдруг осознала, что осталась совершенно одна. Все перешли в формат семейных посиделок, где разговоры вертелись вокруг детей, пеленок, колясок, а позже и школы, работы мужей, своей работы, куда бы съездить так, чтобы дешевле обошлось для всей семьи, ну и так далее. Меня перестали приглашать, ибо я оставалась единственной незамужней, а незанятых знакомых мужского пола у подруг-друзей тоже к тому времени не осталось. Да, я откровенно скучала на таких встречах. С личной жизнью не складывалось. Меня все время что-то не устраивало в кавалерах: один много требовал, пытаясь сделать из меня образцовую домохозяйку, другой скучный, хотя по первым свиданиям вроде и ничего показался, третий мешал заниматься своими делами за ноутом, нудя над ухом, что я мало внимания ему уделяю, четвертый, прилипнув к дивану и телевизору, сопротивлялся попыткам куда-то выйти, развеяться. Подружки называли меня привередой и пугали, что так и останусь одна, без мужа и детей. М-да… дети– это больное, но вот рожать от кого попало я не хотела. Чтобы потом остаться одной с ребенком на руках, нет уж, увольте. Сначала найду того, кто будет меня полностью устраивать, а потом уже подумаю о детях. Такой у меня характер, ненавижу, когда ограничивают мою свободу и принуждают делать то, что мне не нравится.
Я держалась, пока мне не стукнуло тридцать. Делала вид, что все хорошо, упорно находила варианты развлечения в одиночку, улыбалась, хотя внутри… внутри что-то потихоньку засыпало, словно моторчик, который двигал меня по жизни, начал замедляться. А в свою днюху, которую праздновала одна в баре, в окружении полузнакомых полупьяных личностей, что-то щелкнуло внутри, и осознание, что вокруг меня уже давно образовался вакуум, накатило с такой силой, что я еле успела добраться до дома. И вот там прорвало: я проревела полночи, умирая от жалости к себе и от ужаса, что действительно останусь старой девой. Потом успокоилась, проспалась и, придя в себя, составила программу-минимум на ближайшее время. Найти удобного мужчину, выйти за него замуж и наконец родить уже. Материнский инстинкт настолько срывал крышу, что я не могла нормально смотреть на беременных на улице…
Сказано– сделано. Я упорная, и если что-то решила, то выполняю задуманное. Написала требования к тому, кого согласна терпеть рядом, встретилась с единственной на тот момент подружкой, с которой более-менее регулярно общались, несмотря на ее супруга и двоих девочек-близняшек, и обрисовала ей задачу. Она сначала ржала, потом погрустнела и спросила, а как же чувства. Признаться, с чувствами загвоздочка вышла: я могла на короткое время поддаться страсти, которая быстро проходила при более близком знакомстве, а серьезно меня еще никто не смог зацепить, так, чтобы думать только о нем, и сердце бы замирало. В общем получилось, что где-то через полгода после моего дня рождения на моем пальце появилось кольцо, в паспорте поменялась фамилия, а рядом оказался человек, который был для меня удобен во всех отношениях. В первую очередь тем, что ухитрился влюбиться в меня– по крайней мере, он так говорил,– и как следствие, терпел все мои закидоны. Не настаивал на обязательном ведении домашнего хозяйства и готовке, не требовал уделять ему все мое свободное время и мог весь вечер просидеть, уткнувшись в комп– он айтишником был, постоянно варганил какие-то проги и ковырялся в Сети. Нет, иногда мы конечно же вместе куда-то ходили, с друзьями встречались, и с ним даже бывало забавно и весело.
И вроде бы наладилось все, старые друзья снова стали приглашать, потому как я теперь была с мужем и не отсвечивала на семейных посиделках одиноким видом и тоской в глазах. Но… Не то, все не то. В глубине души я понимала, что возврата к старой веселой жизни не будет, что надо самой меняться и успокаиваться, в конце концов, я же о ребенке мечтала! Однако время шло, а я не решалась отказаться от средств защиты и попробовать забеременеть. Такой вот парадокс, очень хотелось, и все-таки что-то останавливало. Жизнь превратилась в череду дней, похожих друг на друга, и только иногда бывали всплески, когда я себя за шкирку куда-нибудь вытаскивала. В последние несколько месяцев опять одна, муж отрываться от компа категорически не желал. Мой внутренний моторчик заглох окончательно, и я ощутила себя мухой в янтаре. Вроде что-то делаю, куда-то хожу, с кем-то общаюсь, но… без толку, будто и не я это. Рутина серых будней засасывала почище трясины.