Как выяснилось, у такого режима были большие плюсы: во-первых, я от них от всех отдыхала, во-вторых, не получая новых данных, машинально анализировала имеющиеся. В результате у меня довольно скоро созрел в меру сумасшедший план — видно, мое подсознание и раньше исправно трудилось, решая задачку со многими неизвестными, пока я разбиралась с текущими проблемами: кого украсть, кого подбросить…
Уяснив, в каком направлении нужно двигаться, я некоторое время собирала информацию, заполняя белые пятна. Посидела в библиотеке, подбила знакомого хакера залезть в архивы Интерпола и, убедив кое-кого тряхнуть связями, получила подробные сведения о зарубежных вояжах Монте-Сержа Уокера-Максимова. В конце концов, я окончательно уверилась в том, что американец Монте Уокер, погибший в одна тысяча шестьдесят восьмом году, недолго ждал нового воплощения и уже в шестьдесят девятом возродился как россиянин Сергей Максимов. Причем, по иронии судьбы, ранее был мафиози, а стал агентом спецслужб! Впрочем, кому известны законы реинкарнации?
Несколько смущало меня одно обстоятельство: тот очевидный факт, что Монтик-Сержик из разных жизней был, как говорится, «на одно лицо». Смущало же оно меня потому, что в приснопамятном — озвученном еще в травматологии, помните? — длинном перечне имен людей, которыми Монте был в разные времена, фигурировали и женские. Ничего себе красоточка должна была получиться из парня с квадратным подбородком и косой саженью в плечах! Впрочем, мало ли на свете мужеподобных баб и, напротив, женоподобных мужиков…
Итак, разрешив свои сомнения, я составила план действий, а потом просто ждала сигнала. Он поступил из районной поликлиники номер пять в пятницу вечером. Очень кстати, следующий день был выходным.
Рано утром в субботу я постучала в Иркину дверь.
— Открывай, сова!
— Привет, — уныло сказала она, впуская меня в дом.
Я вошла и оторопела: она сделала в прихожей что-то вроде ремонта! Стены были оклеены историческими листовками с Монтиком в апельсинах. Сгодились-таки.
— На! — Не поддаваясь эмоциям, я протянула ей подарок. — С наступающим новым счастьем!
— До Нового года еще далеко! — Ирка зарумянилась и стала похожа на себя прежнюю. — Что это?
— Полагаю, волшебная палочка. Не разворачивай, нарушишь стерильность. Дай-ка мне ключи от машины и собирайся, поедем на полевые испытания.
Мы приехали в Пионерский микрорайон, припарковались у дома номер десять, и тут, не выходя из машины, я изложила Ирке свои умозаключения, подкрепляя их фактами. Последней я предъявила выписку из медицинской карты — в подтверждение того, что здоровье Максимова С.П. полностью восстановлено. Клиент созрел!
Ирка думала минут десять.
— Ну, что ты теряешь? — не выдержав, спросила я. — Давай попробуем, если это не сработает — хуже не будет. Получишь хотя бы моральное удовлетворение!
— Сценарий слабоват, — заметила Ирка.
Ишь, критикесса!
— Слабоват, банален и даже примитивен, — согласилась я. — Но именно поэтому его легко реализовать. А номинироваться на «Оскар» ты не собираешься.
— Уговорила. Буду номинироваться на Монте! — Ирка хмыкнула и решительно взяла мой утренний подарок, аккуратно завернутый в цветную бумагу.
Мы маршевым шагом вошли в знакомый дом (железная поступь легионов сотрясла тихий подъезд), миновав лифт, дружно, в ногу поднялись на третий этаж. На лестничной площадке сложили на пыльный подоконник сумки, предварительно вынув из них и надев на себя классические бабьи байковые халаты расцветки «пожар в джунглях». Потом загримировались: себе я нацепила бабушкины очки с выпуклыми мутно-голубыми стеклами и натянула на голову клоунский рыжий парик с запутанными в него в художественном беспорядке валиками бигуди, а Иркино лицо от подбородка до бровей покрыла толстым слоем косметической маски «Голубая глина». Вот уж маска так маска: когда я намазываю ее на себя, мой кот падает в обморок! На Ирке раскраска получилась еще более боевая: подруга сразу приобрела разительное сходство с борцом сумо.
Спешно распаковав мой подарок, мы с подругой подступили к неприятелю вплотную: подошли к двенадцатой квартире.
— Ты стучишь, я звоню, — распределила я роли.
— Я не смогу нормально стучать, у меня одна рука занята, — напомнила Ирка. — Ты стучи, а я буду звонить.
Без слов понимая, что значит в нашем случае «нормально стучать», я занесла кулаки над дверью и вопросительно посмотрела на подругу, прижавшуюся к стене под звонком.
— Господи, благослови группу захвата! — пафосным шепотом произнесла та, устремив проникновенный взгляд в потолок.
— Аминь! — окоротила ее я.
— Вот что бывает, когда насмотришься дешевых боевиков. — Это я проворчала в сторону, потом обернулась к Ирке и нетерпеливо спросила: — Ты готова, Бондиха? Раз, два…
Едва досчитав до трех, мы дружно атаковали дверь. Ирка кричала и трезвонила, как аварийная сигнализация, я орала и грохотала, как группа средневековых рыцарей, штурмующая с тараном наперевес ворота вражеского замка. Всего за полминуты мы вдвоем подняли шум, способный привлечь внимание не только всего подъезда, но и целого микрорайона.
— Кто там? — сонным голосом испуганно спросил Монтик-Серж, когда я уже всерьез начала тревожиться, что его нет дома, или же он помер, или оглох.
— Соседи мы! — обрадовавшись, громче прежнего закричала я. — Со второго этажа! Вы нас топите! Открывайте двери, закрывайте краны!
— Мы соседи! — басом рокотала Ирка. — С первого этажа! Вы и нас топите! Ослепли, что ли? Оглохли, что ли? Обалдели, что ли?
Обалдеть было немудрено. Монтик-Сержик распахнул дверь, увидел пару кошмарных фурий и попятился. Все, мы в Хопре! И тут Ирка засмотрелась на любимого и забыла свою роль.
— Чего встал? Показывай ванную! Где течет? — стервозно завопила я, незаметно толкая подругу.
Она очнулась. Вслед за деморализованным хозяином квартиры мы прошагали в ванную комнату, причем я то и дело спотыкалась, потому что ни черта не видела сквозь чужие очки.
— Вон там течет! — возмущенно воскликнула я, указывая пальцем под раковину. Чтобы ее разглядеть, пришлось спустить очки на нос. — Смотри-смотри!
Это и впрямь оказалось очень легко! Серж опрометчиво повернулся к нам спиной, нагнулся, высматривая под раковиной несуществующую течь, я поспешно дала отмашку, и Ирка одним стремительным движением красиво вывела из-за спины руку со сковородкой. Бам! Серж прилег на кафельный пол, мы с Иркой затаили дыхание.
— Милый? В смысле дарлинг? — не выдержав неизвестности, вопросительно произнесла Ирка.
Пауза.
— Ват? — Голос Монте чуть дрожал.
— Ура! — завопила Ирка. — Он вернулся!
— Он улетел, но обещал вернуться. Милый, милый Карлсон! — пробормотала я.
Забыв обо всем, Ирка кинулась к любимому. Мое присутствие их не смущало, но я все же повернулась к целующейся паре спиной, подобрала брошенную сковородку, взвесила ее в руке и негромко сказала:
— Знаешь, Ирка, по-моему, тебе стоит попробовать себя в большом теннисе!
— Томка, ко мне! Ко мне, Том! — как заклинание, выкрикивала я поочередно на все четыре стороны света.
Могла бы и не надрываться, пес умчался в поля, полагая, что мы с ним играем. Бежать в сгущающихся сумерках по кочкам, рискуя переломать себе ноги, я не собиралась, благо был верный способ быстро обрести потерянную собаку.
Я припустила по дороге, притворяясь, будто убегаю от Тома. Уже на ходу краем глаза заметила справа поднявшуюся из спутанной травы остроухую голову и нащупала в кармане зажим поводка. Томка со всех лап бросился вдогонку.
— Попался! — Услышав его шумное дыханье, я обернулась.
Пес не успел уклониться, я сцапала его за загривок и ловким движением пристегнула к ошейнику поводок.
— Вы имеете право хранить молчание! — сообщила я ему.
Он визгливым звуком выразил недовольство и брякнулся на задницу, притворяясь, будто у него отнялись лапы. Я волоком протащила его пару метров, поняла, что силой зверюгу не одолею, надела ременную петлю поводка на запястье и остановилась, воспользовавшись случаем, чтобы собрать пучок дикой мяты для кота. Томка тут же поднялся, сцапал зубами мятный веник и помчался по дороге, волоча за собой меня.
— Домой, Том! — скорее попросила, чем скомандовала я.
Уже стемнело, наша вечерняя прогулка затянулась, потому что мне некуда было спешить: дома Зина ворковала с Доном, Ирке и подавно было не до меня, раз она обрела своего Монтика. В общем, как в песне: «Все подружки парами, только я одна!»
— Интересно, приготовила ли Зина ужин? — вслух пробормотала я.
Томка словно понял, припустил быстрее, я с трудом поспевала за ним. Впереди приветливо горели окна моего дома, на подоконнике веранды можно было различить темный силуэт ожидающего кота.
У забора кто-то кашлянул.
— Том, рядом! — строго сказала я — не для собаки, а для того, кто у ворот.
— Набегались? — басом спросила Ирка. — А мы к вам в гости пришли.
Я приблизилась. На бордюре, отделяющем от дороги узкую клумбу, сидели Ирка и Зина. У Ирки в руке был кулек с жареными семечками, она лузгала их, сплевывая шелуху прямо в цветущие астры. Моя американская кузина культурно вылущивала зерна наманикюренными ногтями, но свинячила тоже на цветы. В Томке, очевидно, проснулись инстинкты санитара леса, и он с треском полез в клумбу, выясняя, что к чему. Все, с астрами я могу попрощаться!
— Подвинься, — сказала я Ирке. Присела рядом. — Три девицы под окном пряли поздно вечерком! А где ваши соколики, девицы?
— Там, — Ирка невозмутимо кивнула в сторону дома.
— Они вдвоем там, а вы тут? Отчего такая перетасовка?
— Они беседуют, — сухо сказала Зина. — Мы вышли, чтобы им не мешать.
Ирка сбросила маску невозмутимости, в сердцах всплеснула руками и рассыпала семечки:
— Представляешь, у них нашлись какие-то общие знакомые! Монтик как услышал фамилию Салливан, так вовсе дар речи потерял. В смысле русской речи, зато по-английски тарахтит без остановки. Просто не могу поверить!