– Прекратите! – надрывалась девочка. Она попыталась встать с кресла, но упала на пол. Народ, который внимательно следил за всем этим действом, захихикал. Кто-то из слуг бросился к ребенку, чтобы помочь встать, но толстяк остановил жестом.
– Не трогать! – усмехнулся он. – Пусть учится ходить!
Слуга сглотнул и сделал шаг назад, с жалостью глядя, как бедная девочка пытается привстать на руках, тряся белокурыми локонами и с отчаянием глядя на всех присутствующих. Придворные не сводили с нее насмешливых взглядов, украдкой перешептываясь и хихикая.
Я не выдержала и бросилась к принцессе, поднимая ее и снова усаживая в кресло. Девочка посмотрела на меня таким взглядом, от которого у меня сжалось сердце.
– Это еще кто? Схватить! Казнить! – завизжал толстяк, тыкая в меня толстым пальцем, украшенным массивным перстнем. – Выполнять приказ брата короля! Живо!
– Не надо! – взвизгнула принцесса, глядя на стражу. – Я приказываю!
– Принцесса несовершеннолетняя! Она не имеет права отдавать приказы! По законам Фаэлера! – заорал толстяк, размахивая руками.
– Мышка, слово «схватить» мне уже набило оскомину, – зевнул котофей, лениво стекая с моих плеч. – Что ни королевский двор, то «представился, проставился и преставился»!
– Не трогать! – пискнула принцесса.
Фей принял человеческий облик. Стражники посмотрели на меня, на него, а потом на принцессу и замерли в нерешительности. Видимо, они что-то о нас слышали, поэтому предусмотрительно сделали шаг назад.
– Простите, – начала я, доставая бумажку с королевской печатью и тыкая ею в лицо «опекунов». – Я что-то не вижу головы дракона? Или я как-то неправильно толкую указ его, я так понимаю, покойного, величества?
– Ты кто вообще такая? Чего ты лезешь не в свое дело? – набросился на меня чупа-чупс, выставляя вперед грудку.
– Да, я что-то тоже не вижу у тебя голову дракона, – съязвил толстяк, подбоченясь.
– Она – принц. И вам следовало бы быть повежливей с монархом, если не хотите сначала физических, а потом дипломатических осложнений. Если с принцем что-то случится, то пеняйте на себя… Вам нужна голова дракона? – поинтересовался Фей, гаденько улыбаясь. – Через… эм… минут десять… здесь будет голова дракона.
Народ в зале заволновался, принцесса изумленно смотрела на меня, теребя в руках кружево юбки.
– Так ты – принц? – спросила она тихо-тихо, глядя на меня заплаканными глазами. Ее черное траурное платье было в пыли, поэтому я осторожно его отряхнула.
– Да, – прошептала я, становясь рядом с ней на колени. – Я – принц.
– Я много о тебе слышала! – прошептала принцесса, перебирая черный подол. – Я тоже хочу стать принцем! Я тоже хочу скакать на коне! У меня мечта – выйти на улицу. Знаешь, сколько бы я бегала! Бегала бы, бегала и не останавливалась! Но после того как мама умерла, с моими ногами что-то случилось. Я не знаю что… Лекари говорят, что все плохо… А теперь умер папочка… Все умерли. Осталась одна я… Я тоже хочу умереть… Я хочу к маме и папе… Понимаете?
Девочка заплакала, утирая тонкой, полупрозрачной рукой слезы.
Сначала я не поняла, что произошло. А потом народ бросился врассыпную, вжимаясь в стены. В зал, сложив крылья, вползал дракон, который при свете дня казался еще кошмарней, чем в темноте пещеры. Я сама с непривычки чуть не сделала лужу.
Фей уже стоял рядом с нами, с наслаждением глядя на то, как придворные ищут пятый угол и запасной выход. Принцесса замерла от страха, схватив меня за руку. Она смотрела на дракона, который дополз до толстяка и чупа-чупса. Чупа-чупс грохнулся в обморок, а толстяк сделал лужу и сел на ступеньку.
– Голова дракона! – усмехнулся крестный, показывая рукой на драконью морду. – Остальное бесплатно! Просто у нас сегодня акция. Просишь голову дракона – остальные запчасти идут в комплекте.
– Здравствуй, принцесса Марианна, – произнес дракон, глядя своими страшными глазами на застывшую девочку. – Вижу, что тебя здесь никто не слушает? Тогда я буду тебя слушать! Можешь меня погладить… Я тебя не съем! Ну же! Не стесняйся!
Девочка встала, опираясь на мою руку и изумленно глядя на огромного ящера. Ноги ее слушались плохо, поэтому мне пришлось дотащить ее до дракона. Она положила тоненькую ручку ему на морду, и дракон закрыл глаза.
– Видишь, я тебя не съел! – заметил дракон, снова открывая глаза. – А вот насчет других я еще не уверен! Мне вон тот толстяк не нравится. Можно я его скушаю? А? Как ты думаешь, принцесса?
Девочка помялась и решила пощадить родственника, смущаясь внезапно свалившейся на голову абсолютной власти.
– А вон тот, который прячется за троном? Может быть, его съесть? А? Принцесса? Как скажешь, так и будет, – развлекался дракон.
Принцесса отрицательно покачала головой и, утерев слезы, погладила морду дракона. Ящер довольно зажмурился.
– Как же так! Ты же хотела получить мою голову? Как тебе не стыдно, принцесса! Ведь живой я намного лучше! – хищно улыбнулся дракон, обнажая страшные зубы.
– Я не… Я… – замялась Марианна, с надеждой глядя на дракона. – Я просто хотела увидеть настоящего дракона… Мне так нравились сказки про драконов… Я всегда-всегда мечтала увидеть настоящего дракона, но папа сказал, что настоящий дракон может меня съесть… И тогда он объявил награду за… твою голову…
– Рука принцессы и голова дракона. Пасьянс сошелся, – вздохнул Фей, умиляясь картинке. Но больше всего его радовала паника, царившая за кадром этой трогательной сцены. Роскошно одетый народ спешно эвакуировался. Вот примерно так я представляла себе панику на «Титанике», а не оркестр и «давайте еще посидим немного на дорожку, выпьем чего-нибудь».
– Интересно, а если дракон сам предоставил свою голову, он считается королем? – громко поинтересовался Фей.
Дверь закрылась, отрезая ушлым придворным пути к отступлению.
– Считается? – повторил Фей, пока дракон смотрел на девочку.
– Да! Конечно! Только дверь откройте! Умоляем! – орала толпа, явно паникуя.
– У нового монарха приемные дни каждый день! Приходите, не стесняйтесь! – рассмеялся Фей. – Он всегда рад вас… как бы так сказать… эм… видеть.
– Тронный зал маленький, – заметил дракон, глядя себе за спину. – Развернуться негде! Ничего, как-нибудь помещусь… Посмотрите, я никого там хвостом не… Ой, как неловко получилось… Я кого-то придавил… Какая жалость…
Принцесса опять утерла кулачком слезы. Дракон зевнул, обнажая страшную пасть.
– Надеюсь, мы золото отбирать у дракона не будем? – спросила я, глядя на Фея.
– А зачем? Здесь казна пустая. А тут дракон со своими финансами будет экономику поднимать. И животноводство. Для него это шкурный интерес. Он говядину любит… – усмехнулся крестный. – А лет через… эм… шесть, семь… мы, возможно, еще на свадьбу приедем. Фея сказала, что если принцесса полюбит дракона, согласится стать его супругой, то тогда заклинание будет снято. Ах да, лирика лирикой… Дракон, подписывай документ о том, что с этого дня ваше государство – часть земель принца. Ты – официальный опекун и регент маленькой принцессы и отвечаешь за нее головой!
– Эм… – заметил дракон. – Я не знаю, как подписать документ. Принцесса, а ты можешь подписать его за меня?
Принцесса взяла из рук Фея перо, задумчиво посмотрела на меня.
– То есть теперь мое королевство – часть твоего? – спросила она, морща лобик. – Ладно, я сейчас подпишу. Но только отвернитесь…
– Мне тоже отворачиваться? – с тоской заметил дракон, которому и так было слегка тесновато.
– Нет, ты можешь смотреть! – заметила девочка, что-то усиленно выводя на бумаге.
«Принцесса и Дракон» – гласила подпись. А рядом детские каракули: изображение корявой девочки и большого-пребольшого дракона с кляксой на хвосте.
– Плохо, – вздохнул дракон. – Очень плохо. Слово «принцесса» пишется с двумя буквами «с». Ничего, мы это быстро исправим.
– Но рисунок тебе понравился? – спросила девочка, смущаясь.
– Прекрасный рисунок, – усмехнулся дракон. – Я вот только не знаю, как буду отсюда выползать… Ладно, что-нибудь придумаем.
– Не щекоти ногу хвостом! Я щекотки боюсь! – взвизгнула я, пряча ногу под одеяло и перечитывая акт сверки между Белоснежкой и гномами. – И не отвлекай. Я тут акт сверки составляю!
– Мышка, с учетом всего произошедшего ты написала неправильно. Со стороны гномов нужно писать: «Никто никому ничего… не дожил…» – усмехнулся Фей, запуская хвост под одеяло в поисках моей босой ноги.
– Нет, гномы все-таки сволочи, но убивать их не надо… – заметила я, покусывая перо и дописывая акт. – Они хотели спасти мир от дракона…
Одеяло с меня стащили и бросили его на «необитаемую» сторону кровати.
– Мышка, это я тебя так кушал или гномы тебя приложили? – подозрительным тоном поинтересовался крестный, глядя на мою поцарапанную коленку.
– Это я о крышку гроба, – соврала я, чтобы подарить гномам еще пару часов жизни, зная, что котик очень быстр на расправу. – Слушай, а расскажи еще про маму и папу? Они действительно любили друг друга?
– Если он всю жизнь называл ее «мой любимый ингредиент», а она его – «мой волшебник», то я так понимаю, да. Папа сделал маме предложение, а она рассказала ему, кто она. И тогда они отправились знакомиться с родственниками, которых папа сразу разделил на две кучки. Первая: «Ой! Мы так за вас рады! Какое счастье! Совет да любовь!» Вторая – холодные, неподвижные и молчаливые, – ядовито улыбнулся Фей.
Я с улыбкой подумала, что красотой мой котик наверняка пошел в маму, ну а в отца? В отца – талантом! И, судя по всему, характером. Осталось выяснить, был ли у папы хвостик?
– Котик, а можешь… – Я смутилась. – В аптеку смотаться… И купить… Эм… Просто я переживаю… Нервничаю… Успокоительное… Да! Коробочку с полосочками успокоительного. На всякий случай…
Через полчаса мне со смехом высыпали кучку «успокоительного». Через пять минут за свежевставленной дверью раздался саркастичный голос.