– Сделаем пробный полет? – предложил дракон, разворачиваясь в тронном зале.
Слуги могли работать строителями на крупных объектах, потому что фразу «Не стой под стрелой» они уже прочувствовали на себе. В нашем случае она звучала бы так: «Не стой под хвостом». Дракон выполз в открытые ворота, оттолкнулся от земли и… Мама! Ы-ы-ы-ы! «Вжиух! Вжиух!» – делали огромные крылья, пока я молча молилась всем известным богам, включая Ктулху. Если вы думаете, что я сейчас буду описывать то, что мелькает внизу, вы глубоко ошибаетесь. Мне не то что описывать, мне даже смотреть туда не хотелось! По вполне понятным причинам!
С аэродинамикой были явные проблемы, с набором высоты тоже. Показалось, что дракон сейчас повернется ко мне и скажет: «На шею не дави!» «Спокойствие, только спок… ОЙ!.. ствие!» – утешала я себя, чувствуя, как в зобу дыханье сперло, а сердце колотится где-то в районе горла. Малыш вообще отважный, раз решил покататься на Карлсоне. А я, наверное, сумасшедшая, раз решила прокатиться на драконе.
Холодный ветер хлестал в лицо. Волосы то прилипали к щекам, что их приходилось сплевывать, то, наоборот, казалось, сейчас оторвутся вместе с потоком ветра. Пальцы намертво вцепились в рожок седла и побелели от напряжения. Плащ, вместо того чтобы эпически развеваться, как хотелось бы многим художникам, телепался в воздухе, иногда закрывая мне всю видимость, мол, Юля, лучше не смотри вниз. Мы то набирали высоту, то снижались. Еда в желудке подпрыгивала вместе с желудком, подступая комом к горлу. «Куда?» – орало сердце. «Я здесь! Подвинься!» – орал желудок и его содержимое. Пищеварительная система норовила сбросить балласт.
Дракон резко нырнул вниз. Моя попа внезапно оторвалась от седла. От неизбежного падения спасал толстый ремень безопасности, обмотанный вокруг талии. Внизу живота похолодело, внутренности сделали такой кульбит, что я чуть не поседела раньше времени.
Пришлось стиснуть зубы и зажмуриться, когда мы пошли на посадку возле дворца. Слуги снимали меня с седла и долго уговаривали разжать окостеневшие пальцы, намертво впившиеся в рожок. На ватных ногах, опираясь на все попадающиеся поверхности, я побрела в сторону ближайшей ступеньки. «Даненунафиг!» – вертелось в голове, когда я села на ступеньку, стуча зубами от холода и страха. На голове было воронье гнездо, руки болели от напряжения, ноги все еще не слушались, в животе был настоящий апокалипсис, а кожу на лице стянуло от ветра. Зато с ветерком!
– Не передумала? – поинтересовался дракон, глядя на то, как я смотрю в одну точку и борюсь с искушением забить на полеты большим гвоздем и купить билет на «Пешкарус».
– Не-а, – отозвалась я, чувствуя, что в замерзших ушах до сих пор воет ветер.
Я прокляла тех писателей, которые описывали полет на драконе как: «Вау! Это было так здорово и так весело». В первый и в последний раз я изображаю летчика-налетчика. Хотя слово «камикадзе» тут подходило бы гораздо лучше.
Мне сказали, что я могу поспать до тех пор, пока не стемнеет, чем тут же решила воспользоваться. Плюхнулась в кровать, обняла подушку, чувствуя, что меня еще качает по воздушным волнам. Будет что рассказать Фею. Господи, хочу видеть его лицо в этот момент! Про разбойников расскажу обязательно и про дракона, разумеется! Пока я мысленно перебирала события, которым посвящу свой рассказ, меня сморил сон.
– Ваше высочество! Вставайте! – произнес голос над ухом. А? Да? Уже? Ой, мамочки…
Я встала, пошатываясь, и увидела приготовленную для меня одежду.
Недолго думая натянула три пары теплых носков. Поверх своих штанов надела теплые вязаные… хи-хи… рейтузы. По-другому эти штаны я назвать не могу. Меня завернули в теплый кожух, а на голову надели шапку с бубоном и завязками под подбородком. На руках очутились толстые перчатки, пальцы которых почти не сгибались, а вместо моих сапог мне предложили какие-то высокие унты с кисточками. Служанка принесла баночку с каким-то жиром, чтобы я смазала лицо. Поражаясь вони и виду, стараясь не думать, результатом липосакции кого является эта банка, я стала наносить боевой макияж. Взглянув на себя в зеркало, поняла, что бабушка только что отпустила меня на каток, узнав, что на улице минус один. Выглядела я, честно, по-дурацки, но северянам виднее. Лицо блестело, как смазанный маслом вареник, бубончик весело телепался при каждом движении головы. Отлично. Мы должны ошеломить врагов, поэтому у меня в арсенале есть бубончик и дракончик. Трепещите!
Мне выдали три бутылки с каким-то пойлом, по запаху которого я поняла, что им можно дезинфицировать не только исстрадавшуюся душу, но и любую вавку. Я перетряхнула сумку, проверила все застежки и ремни. Все! Пилот к боевому вылету готов! Откуда-то в памяти всплыли «наездники на драконах». С точки зрения пережитого опыта, я бы назвала их «Орущая эскадрилья»!
Я спустилась вниз, где меня уже ждали оседланный дракон и ерзающая на своем кресле принцесса.
– Если увидите маму и папу, то передайте им мой рисунок! – Марианна протянула мне детские каракули. – Это я, а это мой дракон! Я тут кое-что им написала, только вы не читайте, пожалуйста!
Девочка смущенно протянула мне самодельный конвертик. Я не люблю играть в «почтальона», но в этом случае приняла конверт с заверениями, что обязательно передам его маме и папе. Лично в руки. Хотя искренне надеюсь, что я с ними в ближайшем обозримом будущем не встречусь.
– И возвращайтесь поскорее! – добавила она, с любопытством глядя, как я взбираюсь на дракона. – Ты потом меня так покатаешь?
– Покатаю, когда вырастешь! – пообещал дракон.
Я посмотрела на девочку, громко втянув воздух и шумно выпустив его из себя. Милая, ты не знаешь, на что подписываешься. Лучше не надо-о-о! Дракон развернулся, поглядывая, чтобы не зацепить хвостом принцессу, и пополз в сторону ворот. «Уважаемые пассажиры! Пристегните ремни безопасности!»
Я закрыла глаза, вцепилась в рожок и…
Мы летели в ночном небе, а я понимала, что идея намазать лицо толстым слоем жира была просто отличной. Как там пишут романтики от фэнтези? «Через пару минут я привыкла к полету!» К такому не привыкнешь! Ух – вверх, ух – вниз. Вверх, вниз. Я стала думать о том, что меня ждет там, в ледяном замке. Если честно, было страшновато, но я стала успокаивать себя мыслью, что туда нужно еще долететь! Если бы не толстая, добротная одежда, я бы уже превратилась в сосульку. Нос шмыгал, глаза слезились. Или мне казалось, или так оно и было на самом деле, но вместо слезинок из глаз вырывались кристаллики льда.
И тут я почувствовала, что один из ремней, которые держат меня в седле, отрывается. Ни с того ни с сего! По спине пробежало стадо мурашек. Ремень оторвался окончательно после того, как дракон резко начал набирать высоту. Оставалось еще два ремня, но второй тоже держался на соплях. Мама! Не иначе как диверсия!
– Дракон! – заорала я, не щадя горло. – Ремни отрываются! Сами по себе!
– Еще немного! Потерпи! – прорычал дракон, слегка оборачиваясь ко мне и продолжая полет. – Держись крепче!
И я пыталась мысленно абстрагироваться. Чтобы не забивать себе голову мыслями о смерти, решила забить ее всякой ерундой. Птички умеют делать свои грязные дела на лету… Я подозрительно посмотрела на дракона. Были у меня некоторые соображения, почему люди начинают прятаться, видя мирно пролетающего в воздухе дракона. Кому охота, чтобы их накрыло ковровой бомбардировкой? Сомневаюсь, что даже самые неунывающие оптимисты решат, что это к деньгам. Что уж говорить о матерых реалистах?
Второй ремень лопнул примерно за пять минут до предстоящей посадки. Я тщетно силилась разглядеть во тьме силуэт ледяного замка. «Простите, у вас тут можно приземлиться? Что-что, посадку давай! Не видишь, ослабеваю?!» – пронеслось в голове, когда мы стали снижаться, летая кругами.
Тяжело сев на снег, дракон заявил:
– Приехали!
Дрожащими руками я отстегнула последний ремень и кубарем скатилась в сугроб. «Земля! Земля!» – думала, ползая на четвереньках. Было такое чувство, что мир я вижу впервые. Песню «Вижу тень наискосок! Рыжий берег с полоской ила! Я готов целовать песок, на который ты сходила!» написали явно под вдохновением полета на драконе.
«Голова на месте… Сумка на месте… Зато быстро! С ветерком!» – пыталась я ободрить себя.
Неподалеку возвышались огромные ледяные глыбы, которые складывались в причудливый замок, а справа плескался холодный водоем, сверкая снежными шапками торчащих из-под воды айсбергов. На побережье разместилось целое лежбище тюленей.
– Короче, если через полчаса я не выйду, поливай дворец огнем, а лучше иди за мной! Справишься? – поинтересовалась я, опираясь на дракона и все еще не веря, что я уже у цели.
– А куда я денусь? Слушай, а здесь так хорошо! Прохладненько… – заметил дракон, глядя на проползающего тюленя.
Одна секунда – и все. Нет тюленя. Остальные тюлени быстро попадали в воду.
– Ладно, я пошла, – ойкнула я и, пошатываясь, направилась к воротам.
Ворота, разумеется, никто открывать не собирался.
– Одну секунду, Мышка, – сказал дракон. – Отойди в сторону. Встань позади меня.
Я увидела, как из его пасти вырывается огромная струя пламени. Ворота не выдержали. Лед стал плавиться, трескаться, пока не рассыпался.
Я вошла в холодный и гулкий коридор. Ледяные колонны, покрытые изморозью, уходили куда-то в темноту. Все это сверкало, искрилось, а мне было некогда разглядывать причудливые узоры. Я сняла перчатки, достала из сумки бутылку с жутким пойлом, откупорила зубами крышку, засунула туда кусок тряпки. То же самое сделала с остальными бутылками. Одну бутылку я взяла в правую руку, а в левой руке сжала зажигалку. «Бедная маленькая Герда пришла за своим Каем!» – усмехнулась, глядя на свое отражение в ледяных зеркалах. Я готова к мирным переговорам.
Внешность у меня была более чем презентабельная. Тугая шапочка с бубончиком, выпирающие щечки, блестящее от жира лицо-пирожок, кожух а-ля «стой, кто идет», вязаные рейтузы поверх штанов, мохнатые унты. Один мой вид внушает страх. Страх за мое психическое здоровье. «Я на драконе, ах! И в теплых вязаных штанах!» Зажигательная смесь в руке и дергающийся глаз придают предстоящим переговорам легк