— Давайте попробуем «Падение листвы», — робко предложила Гвен.
За жутковатым названием скрывался апатичный вальс. Поводив меня по залу, как безвольную куклу, Ирвин вынес вердикт:
— Широкая юбка скроет пьяные движения ногами.
— И на том спасибо, — буркнула я.
— Но принца ты так не очаруешь.
— Это несправедливо. — Гвен была в отчаянии. — Организаторы конкурса поступают скверно. Мало того что выкрали бедную девушку, так еще вынуждают что-то делать, ничего толком не объяснив. Откуда она может иметь знания о нашей культуре, если до недавнего времени даже не догадывалась о существовании иных миров?
— Можно не знать особенности танца, но это не дает ей права двигаться по бальному залу с грацией сонного шмеля.
— Ирвин! А если бы ты был на ее месте?
— Вряд ли. Выйти замуж мне не светит.
— Да мало ли, — хмыкнула я. — В один прекрасный день проснешься в другом мире в женском теле…
— Еще чего! — взвился оруженосец. — Герцогиня, вы бы лучше вместо меня пригласили какого-нибудь высокого пажа, который пришел бы в восторг от ее плоского юмора.
Не глядя на оруженосца, я взяла Гвен под руку.
— Благодарю за урок. Нам пора вернуться к прежним незаконченным делам.
Я послала сладенькую улыбочку и мысленно провернула красноволосого на вертеле над костром. Вредина глазастая, меч тупой! И так с приближением бала настроение катится по наклонной, а он еще всем на нервы действует!
— Счастлив откланяться! — сообщил он мне и так резко поклонился, даже холодно стало. — Герцогиня!
Ирвин пулей вылетел за дверь, но в комнатах еще долго слышалось эхо его тяжелой поступи.
— Прости его, пожалуйста! — взмолилась вдруг Гвен и схватилась за меня, как утопающий за соломинку. — Он не плохой, просто вспыльчивый. Немного… Очень вспыльчивый. Но это еще и от постоянного воздействия преобразующих чар.
Значит, от того, что Ирвин время от времени превращается в кусок стали, я должна страдать молча и терпеть его ядовитые выпады? Я бы примерно так и ответила, но взглянула на бледную от волнения Гвен и передумала.
— Черт с ним, с этим оруженосцем, — великодушно ответила ей. — Давай-ка лучше посмотри, я правильно поняла, что вот тут надо поворачиваться через левое плечо? Через правое? Подожди, я, кажется, запуталась…
Если бы знать, что однажды попаду на бал в королевском дворце и буду вся такая красивая, в пышном платье, бархатных туфельках и с высоченной прической, в которой бриллиантов больше, чем в ювелирном напротив универа, брала бы уроки танцев. А так пришлось ограничиться парой часов мучений под умелым, но строгим руководством юной герцогини. Они с Ирвином с меня с живой не слезли, пока я не разучила хотя бы основные движения. Если их время от времени вставлять в каскад моих неловких подпрыгиваний, все становится похожим на танец. И все бы хорошо, если бы мой, с позволения сказать, партнер не изгадил мне настроение на неделю вперед. У, заноза рыжая, я тебе еще отомщу! Отольются кошке мышкины слезы…
В итоге я так утомилась сначала выбирать наряд, а потом разучивать сложные па, что к началу бала обмахивалась веером отнюдь не для того, чтобы придать себе томный вид. Мне было ужасно жарко. А еще в последний момент выяснилось, что будет маскарад, и на моем уже изрядно вспотевшем лице красовалась золоченая полумаска с красными перьями.
— Главное, будь элегантной, милой, но немного загадочной, — посоветовала Гвен, выплывая следом за мной в бальный зал. Ко мне слово «выплывала» явно не подходило, поэтому я в зал просто вошла. Хорошо еще не ввалилась, громко топая каблучками. Быть красивой на приеме во дворце оказалось делом нелегким — меня напудрили, потом нарумянили, потом долго мучили калеными щипцами, чтобы моя пушистая шевелюра превратилась-таки в изящные спиральки, из которых Клодия потом в мгновение ока соорудила весьма привлекательное «гнездышко», как я его назвала. Далее в ход пошли украшения, стоимость которых я знать не хотела — во избежание инфаркта. Единственное послабление, которое мне удалось получить, — обручи. Пришлось устроить настоящую истерику и даже позволить сковать себя корсетом, но надевать под несколько слоев юбок еще и металлический каркас из колец я отказалась. Нет уж! Я такого веса просто не подниму!
— Я само совершенство, — ответила подруге по несчастью и заученно присела в реверансе перед поклонившимися нам разодетыми господами. — Правильно?
— Молодец, — похвалила Гвен, а сама на меня даже не глядела, все скользила взглядом по залу, будто выискивала кого-то. Я тоже осмотрелась.
Когда-то мне довелось посетить с экскурсией Екатерининский дворец. Помнится, он привел меня в восторг, так вот — с этим залом он не шел ни в какое сравнение. Огромный, как небольшой аэродром, с блестящим паркетом, в котором отражались многочисленные красавицы и красавцы. Куполообразный потолок украшали яркая роспись и хрустальные люстры, распустившиеся как диковинные цветы, излучающие мягкий приятный свет. Вдоль стен висели зеркала в роскошных золотых рамах, а у дальней стены зала виднелось возвышение, где стояли троны короля, королевы и трех их отпрысков.
— А они, — я кивнула в сторону тронов, — тоже будут в масках?
— Да, конечно.
— А смысл? Если все рассядутся, как обычно, места для интриги точно не останется.
Гвендолин растерянно замолчала, а я вздохнула и с удвоенной силой замахала веером. Кондиционер… Мне нужен кондиционер… Кондиционер…
— Миледи, вам нехорошо?
— Кондиционер, — на автомате выпалила я, и молодой человек в голубом длинном камзоле и белых узких штанах с белыми же гольфами посмотрел на меня с явным недоумением. Впрочем, о выражении его лица мне оставалось только догадываться — оно, как и положено, было скрыто маской, да не простой, а от лба до подбородка. Серебро прекрасно дополняло светлый наряд, а треуголка с пышным белым пером сидела на гладко зачесанных назад напудренных волосах. Даже цвет толком не определишь, ясно только, что не черные.
— Простите, — поспешно извинилась, прервав неделикатный «досмотр». — Жарковато немного, не находите?
Так, я трижды перечитывала «Войну и мир», если напрячься, можно изобразить подобие светского разговора. Гвендолин, наверное, думает — я совсем тяжелый случай, но мама меня хорошо воспитывала. В грязь лицом не ударю.
— Позвольте принести вам холодной воды? — предложил парень, но почти сразу его позвали, и он, как мне показалось, нехотя ушел.
Я самостоятельно пробралась к столам и нашла графин и чистый стакан.
— …так бы космы ей и повыдирала, — услышала негромкий разговор. — Выскочка. Да кто она такая вообще?
Я безошибочно определила противный тонкий голосок выступающей девицы и встала боком, чтобы ненавязчиво послушать, что будет дальше.
Лувения. У нее вечно надутые щеки и прическа а-ля пудель. А кто у нас тут еще?
— На твоем месте я бы вела себя потише, — осадила ее Виветта. Маска райской птицы подходила ей как корове седло и совершенно не скрывала острого подбородка и тонких губ.
— Ага, ага, — побивала дамочка в полумаске, так густо усыпанной драгоценными камнями, что ярче сверкали только ее лошадиные зубы. Малинда, значит.
— Да что она нам сделает? Она даже колдовать не умеет, — хихикнула какая-то из сестричек, Даника или Дорита.
— И ведет себя как деревенщина, — поддакнула вторая. — Даже хуже чем рыжая замарашка.
Они обе сдавленно засмеялись, и я уже готова была вылить им весь графин в декольте. Знать бы только, о ком они так злобно шепчутся. Заговор же намечается.
Вообще, кандидатур достаточно: Йолонда, Виржиния, Эрма, Бетни. Наезжать на Фейлу и примкнувшую к ней принцессу фей Эстель у них кишка тонка. А еще оставалась… я.
Кстати, одна из девушек оказалась легка на помине.
— Сплетничаете? — спросила Виржиния и, как назло, встала совсем рядом со мной. Очень кстати пришелся веер, которым я ненавязчиво прикрыла нижнюю часть лица, а на маску пусть хоть обсмотрятся.
— Тебе не кажется, что эта иномирянка слишком резво взялась проходить испытания? — спросила Виветта.
— И что? Я должна ее бояться? — удивилась Виржиния. — Вы хоть знаете, кто мой отец? Да он практически второе лицо в Ландории после короля.
— После короля идут королева и принц, — напомнил кто-то из девушек.
— Значит, после принца.
— После принца идут принцессы.
— Мой папа первый после королевской семьи, — нашлась Виржиния и встала в гордую позу.
Ой, все. Сейчас начнут мериться, кто богаче, круче и у кого шмотки дороже.
— Что-то я не вижу, чтобы тебе это помогло хоть раз обойти Полину, — съехидничала Малинда.
— За словами следи! — взвилась Виржиния, а я тихонько начала отступать назад. — Когда стану королевой…
— Ты невестой принца для начала стань, — не осталась в долгу Малинда.
— Тупая курица!
— Стерва!
— Мы с папочкой тебя размажем!
— А мой папочка твоего папочку…
И понеслось. Я поняла, что больше ничего интересного они не скажут, сделала еще шаг назад и влетела задом в накрытый столик с напитками. К счастью, ничего не уронила, но все взгляды устремились ко мне.
Упс.
— Это ведь не… — подозрительно начала глазастая Виветта.
Я прижала веер к лицу, пискнула что-то невнятное, сама не поняла что, и попыталась ретироваться, но не тут-то было.
— Куда прешь?! — зарычала Фейла Джавахил э’Рассул (чтоб ее родственникам икалось за такую фантазию). — Это ты!
— Не я! — в той же тональности ответила я и сквознула мимо, чуть не сбив с ног феечку.
Ох, не бал, а кошмар какой-то. Не хватало еще угодить в эпицентр девчачьей драки — то-то представление будет для благородной публики! Хотя в благородности некоторых особ я уже не была уверена.
— А вот и ты, — обрадовалась Гвендолин, когда я налетела на нее. Маска немного сползла, и я не очень хорошо видела перед собой. — Скоро объявят танцы. Готова?
— Да куда там, — выдохнула, переводя дух. — За мной гонятся разъяренные девицы!