«Что со мной? Только бы он не заметил, что я спятила от счастья. Может быть, это и есть любовь? Говорят, влюбленные летают, как на крыльях… Я не хочу спать. «Я танцевать хочу, я танцевать хочу…» — пропела она тихонько и испугалась своего голоса в тишине комнаты.
Никита никак не отреагировал.
«Значит, спит, — решила Лена и облегченно вздохнула. — Только бы он не подумал, что я не хочу быть с ним из-за его травмы! Да, я боюсь саму себя. Впервые в жизни я ощущаю такую гамму чувств. Я самая счастливая женщина на земле! Люди! Ау! Ой, а вдруг у меня буйное помешательство?.. Лена, возьми себя в руки и спустись с небес. Этот мужчина — бабник, и он не для тебя… Не ври! Он самый сильный на свете, самый добрый, самый смелый, самый красивый, самый щедрый, и он меня любит! Все, крыша опять поехала… Любит! Любит! Сам сказал!.. Много он вас, таких дурех, любил!.. А я особенная, вот так вот! Заткнись!.. Любит!»
Так бы продолжалось еще очень долго, если бы Лену не сморил все-таки спасительный сон. И она заснула, тревожно и возбужденно крутясь в подушках и одеяле.
— Выступает артистка неопределенного жанра Елена Тихомирова! — представил Лену раскатистый, женский голос.
И на арену цирка шапито вышла очень полная и высокая дама с огромной прической и внушительным бюстом. Она вся была обтянута серебряной парчой и напоминала громадную рыбину. За ней ковыляла Лена в маленьком голубеньком платьице в горошек и с двумя глупыми рыжими косичками. На ее ногах в ссадинах и синяках, как в детстве, красовались белые гольфы и чешки. Зрительный зал взорвался аплодисментами.
— Акробатический этюд «В омут с головой» выполняет первый и последний раз Лена Тихомирова, — произнесла полная дама и пояснила: — Это будет полет из-под купола цирка вниз головой сквозь обруч из огня без страховки!
— Браво! — зааплодировали зрители.
— Может, не надо? — осторожно попросила Лена.
— Поздно, все билеты проданы! — с укоризной посмотрела на нее дама и щелкнула кнутом, словно подстегивала дикую лошадь.
— Я должна упасть головой в арену? — уточнила все понимающая Лена.
— Это будет красиво и незабываемо, детка, — подбодрила ее дама. — Последний полет… Эх, не каждый день такое увидишь…
Лене подали качели, усадили на них и стали поднимать вверх. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, руки, потные и похолодевшие, судорожно вцепились в тонкие металлические канаты, на которых висели качели. Струны больно врезались в кожу ладоней. Голова Лены немедленно закружилась.
«Что я делаю? Боже, это же безумие! Я разобьюсь!» — вертелись у нее одни и те же мысли.
Ее подняли под самый купол, где было очень страшно и почему-то очень холодно. Тоненькие качели раскачивались из стороны в сторону, готовые немедленно сбросить Лену на землю.
— Итак, номер выполняется! — громогласно оповестила дама, улыбаясь густо накрашенным ртом. — Прыжок вниз головой сквозь огонь без страховки.
— Я не могу! — закричала артистка неопределенного жанра. — Я же разобьюсь!
— Ап! — скомандовала дама, щелкнув хлыстом, добавив: — А кого это волнует?
Отсюда сверху она вдруг стала напоминать Лене Варвару, только раздутую до необъятных размеров.
Зрители принялись скандировать, желая поддержать неопытную артистку.
— Пры-гай! Пры-гай!
— Он любит тебя! — выкрикнула какая-то девчушка противным писклявым голоском.
«Да они все безумны! Просто какая-то вакханалия! Человек должен разбиться, а они радуются… Безумцы!» — мелькали мысли в голове «артистки».
Лена посмотрела вниз слезящимися глазами и увидела огненный обруч, сквозь который должна пролететь. Еще Лена увидела в первом ряду улыбающегося Никиту, сидящего в окружении женщин. По правую руку от него сидела его бывшая жена Мишель, а по левую — нынешняя подружка Ксюша. Обе они послали ей воздушный поцелуй и пожелали твердой посадки. Розалия — она тоже была здесь, недалеко от Никиты, — приветливо махала Лене ручкой.
— Он любит тебя! — подтвердил и Никита, кивая головой в такт аплодисментам зала.
Лену сковал ужас неизбежного и необратимого, она закрыла глаза и с диким криком кинулась вниз…
— Лена! Ты что? Лена, проснись! — тряс ее за плечо Никита, склонившись над ней, свалившейся с кровати и пытавшейся подняться обратно. — Ты так кричала! Часто ты падаешь с кровати? Вообще-то этим обычно грешат дети.
Лена непонимающе смотрела на него, часто моргая глазами. Сердце ее колотилось так, будто она пробежала спринтерскую дистанцию.
— Так это был сон? Господи, как же хорошо! — поднялась она на ноги и села на кровать.
— Страшный сон? — спросил Никита.
— Ужасный!
— О чем?
— О том, на какие безрассудные поступки могут идти женщины ради мужчин, — разъяснила Лена.
— Значит, хороший сон, — возразил Никита. — Тебе бы иногда побольше безрассудства не помешало. — Он лег на свою кровать и отвернулся к стене.
— Ты будешь спать? — обиженно произнесла Лена.
— Два часа ночи, — буркнул Никита.
— Неужели? — поежилась она и легла, укрывшись одеялом.
Ночи были уже прохладные, а она была без одеяла, вот и замерзла во время своего сна.
«Какая чушь…» — фыркнула она и закрыла глаза. Новая волна сна поглотила ее с головой.
— Вам нужен идеальный мужчина? — спросил ее какой-то неопрятный тип с отсутствующим взглядом, в котором Лена признала Петра, художника музея восковых фигур.
— Идеальных мужчин нет, как и вообще идеальных людей, — ответила она, чувствуя себя неуютно рядом с этим типом.
— А я докажу, что есть, — ответил Петр.
— Ты слушай его, он ведь правду говорит, — сказала ей выплывшая из другой комнаты толстая женщина в парчовой одежде с лицом Варвары.
«Опять она здесь», — испугалась Лена, смутно вспоминая, что где-то ее уже видела.
Петр между тем нырнул в какой-то темный проем и выкатил оттуда кресло, отдаленно напоминающее инвалидное. В нем сидела восковая копия Никиты. Безукоризненные черты лица, непринужденная поза, которая уже никогда не изменится…
— Вот он ваш идеальный. И безмолвный, согласны?
— Да уж, — прошептала Лена.
— Он красив, великолепен, так? — продолжал перечислять достоинства своей работы Петр.
— Он никогда не изменит и не уйдет, — вторила лже-Варвара, подталкивая Лену к восковому манекену.
— Но он же кукла! — выпалила Лена, не понимавшая, что происходит.
— Нет, там внутри живой Никита, — противно улыбаясь, ответил Петр. — Я залил его воском. Получилась точная копия!
Лену парализовало от охватившего ужаса, а дама продолжала придвигать ее к восковому Никите.
— Нет! — закричала Лена. — Оставьте меня, отпустите!
Но активно сопротивляться она не могла, как это обычно бывает в снах…
— Поцелуйтесь! — приказала дама в парче.
— Нет!
Лена с ужасом приблизила свое лицо к желтому восковому лицу куклы Никиты и снова закричала. Внезапно стеклянные глаза Никиты дрогнули и посмотрели на нее с болью и страхом. Она шарахнулась от него, задев рукой за его голову. И та отлетела от туловища, упала на пол, покатилась, словно кочан капусты…
Лена судорожно вздохнула и открыла глаза. Взгляд ее уперся в белый потолок номера отеля «Кондор», на котором выделялся яркий оранжевый плафон.
— Ты что опять кричишь? Утро уже, вставай, — заглянул в комнату гладко выбритый Никита.
— Лучше бы я не засыпала, — содрогнулась Лена.
— Что, опять плохой сон?
— Да просто кошмар! Сегодня какой день недели? — спросила она.
— Пятница, — ответил Никита.
— Кошмар! Сон с четверга на пятницу у меня всегда сбывается! — испугалась Лена.
— Ерунда все это! Домыслы, суеверия и чушь! Я ни в какие сны не верю, — сказал Никита, щедро поливаясь туалетной водой.
— А ужасный сон не тебе, а мне приснился. И я в них верю! — Она вскочила с кровати.
— Ты не забыла, что мы сегодня идем в музей восковых фигур? — напомнил Никита.
— Вот, точно! — хлопнула себя по лбу Лена. — Про музей мне и снилось! А значение моего сна такое: тебе туда нельзя идти! Там очень опасно!
— Да что ты?! — рассмеялся Никита.
— Там веет смертью.
— Это все глупости.
— Может, что-то и глупости, а что-то и нет. Главное, правильно истолковать сон, отфильтровать ненужные мысли от нужных, — сказала Лена. — А я сердцем чувствую: ты не должен туда ходить.
— Ты забыла, что мы ищем Иру? Нам не нравится этот музей, и потому мы обязательно должны там побывать.
— Я не забыла, но у меня плохое предчувствие. И подозреваю, что два моих сна как-то связаны… — задумалась Лена.
— Так у тебя их было несколько? — улыбнулся Никита.
— Во-первых, мне приснилось, что я разбилась об арену цирка.
— Мы же вчера были в цирке, и ты находилась под соответствующим впечатлением, — объяснил Никита. — Кроме того, тебе это никак не грозит. Ты же не циркачка.
— А во-вторых, мне приснилось, что тебя живого обварили воском.
— Был такой фильм ужасов «Дом восковых фигур», где живых людей превращали в восковые манекены. Может быть, ты смотрела его?
— Нет, я не люблю ужастики.
— Ну, может быть, слышала от кого-то про этот фильм и не помнишь, а в подсознании записалась страшная картина, и в какой-то момент она вылезла наружу.
— Как у тебя все логично! А я не страдаю провалами памяти и точно знаю, что про такие ужасы никогда не слышала и не видела их. Дай телефон.
— Зачем?
— Мне нужно позвонить.
— Валяй.
Лена удобно устроилась в кресле и по мобильному Никиты набрала номер своей знакомой Ольги Приемыховой. Та занималась оккультными науками и толкованием снов, а проживала в родной Москве.
— Я хочу остаться одна, — сказала Лена, буравя взглядом Никиту.
— Ты даже с утра, неумытая и непричесанная, все равно очень красивая. Это удивительно! — снова пролил бальзам на ее душу Никита и вышел, добавив: — Я буду ждать тебя в ресторане.
— Алло? — раздался в трубке заспанный голос Ольги.
— Оля, это Лена Тихомирова, звоню из Румынии.