Потемнели взгляды, нахмурились брови и поджались губы короля и принцев, но никто и не подумал вслух возмущаться или жаловаться на негодяев. Все они давно знали, такова плата за то положение, какое они занимают. Все учили историю предков и помнили тех из них, кто был отравлен мнимыми возлюбленными, подстрелен ядовитыми стрелами на охоте или зарезан лучшими друзьями.
Просто задали Хингреду несколько вопросов, и выяснили, что кроме южного дворца взрывчатку нашли и в замке Матероса, и в Харвире, самой большой из южных крепостей. Ничего не нашли только в порту Юрэсто, но позже туда еще раз пойдут дриады и эльфийские воины, и возьмут Зарона с Апраксией.
— А почему бы нам не послать с ними своих гвардейцев, — сердито буркнул Рантильд, — ведь в армии предатели вроде никогда не водились?
— Ты же сам понимаешь, — хмуро ответил Бенгальд, — что за армией легко проследить. Не явится на обед один отряд и целая толпа поваров, уборщиков и мойщиков посуды поймет, что они на особом задании. Как я теперь понимаю, колдун может подсмотреть с помощью дриады за всеми интересующими его местами… а интересуют его прежде всего те дворцы и крепости, куда он по уговору с дядюшкой натаскал этой дряни. И я никогда не поверю, что он уже не изобрел, как извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
— Ты прав, — нехотя сообщил финансист, рассматривая план подвала, где была отмечена точка взрыва, — за этой упавшей стеной мы хранили до отъезда серебряные цепи, ошейники и прочие вещи, собранные по старинным крепостям и применявшиеся для удержания магов. Войти туда через дверь было невозможно, магистр ставил на замки свои щиты и ловушки, а стены мы считали незыблемыми… эту перегородку ставили еще до моего приезда во дворец.
— Это Зинг, — негромко проговорила Элинса, — мы уже почти уверены. Он самый старый, самый жадный и самый осторожный колдун во всех ближайших королевствах. Настолько осмотрительный, что даже я только два раза в жизни слышала его имя. Именно он предал вашего дядюшку, отказался прийти во дворец, но вряд ли он откажется от всего, что накопил и где‑то спрятал старый советник. Но поговорим о нем позже, сейчас нам пора позавтракать и идти на водопады, Илли станет намного сильнее, если закрепит там свою силу. Вовсе не ради простой красоты создавали наши предки то место… но про это тоже потом.
— Мать… — Илли смотрела на старшую дриаду просительно, — я хочу взять его на водопады. Своего привязанного, у него душа исковеркана… иначе долго не выправится.
— Прямо сейчас приведешь? — с сомнением смотрел на нее принц, — может в другой день? Никуда же они не денутся, водопады?
— Чем раньше, тем лучше, — уверенно сообщила пришедшая вместе с Зароном магиня, — доброе утро! Забери сейчас, пусть немножко оглядится… и давайте завтракать. Мы всю ночь камни таскали… сейчас готовы быка съесть.
— Быка нету, а вот гусей они снова принесли, — принюхавшись, порадовал напарницу оборотень, — Ну Илли, где твой актер? Есть и правда хочется.
Глава 24
Наблюдавшие за этими переговорами члены королевской семьи ничуть не были разочарованы, когда не подтвердилось ни одно их ожидаемых ими действий молодой дриады. Илли не отправилась к зеркалу и даже не попросила его принести. Да и спрашивать разрешения эльфийской родни не стала, успев выяснить еще ранним утром, что принявший ее дом предоставил новой дочери исключительные права.
И теперь она просто поискала чувствами дриады ближайший поток воды, убедилась, что он достаточно мощный и открыла на лужайке небольшой родник. Королева, подобравшаяся к невестке почти вплотную и с живым интересом наблюдавшая за ее манипуляциями так и ахнула, когда трава расступилась и в наметившейся ямке забила светлая струйка.
— Интересно, а возле Харвира так нельзя? — Мгновенно заинтересовался наследник и Илли, на миг обернувшись к нему от источника, ответила веселым взглядом.
— Ваше высочество собирается предложить мне выгодную работу?
— Но ты же сама говорила, птичка, — возник с другой стороны от новой родственницы Бенгальд, — что для семьи все делаешь бесплатно.
— Вообще‑то у нас медовый месяц, — всерьез рассердился Кандирд, — а вы готовы заставить мою жену работать, да еще и задаром. Довольно и того, что мой лучший друг столько лет работает за обычное жалованье, как простой тренер. Но я намерен исправить эту несправедливость.
— Канд… — Ингирд появился так неслышно, что никто и не заметил, кроме магини и дриад, — я жил рядом с тобой не ради денег.
— И я это отлично знаю и невероятно ценю, — отчеканил принц, твердо глядя ему в глаза и чувствуя одобрительное пожатие маленькой ручки, которую не отпускал ни на миг, — но хочу, чтоб и все остальные знали, как я тобой дорожу. И потому лучшее свободное поместье, которое есть в моих землях, с этого дня твое. А матушка скажет нам, где оно находится.
— Лучшее, что есть в твоих землях, это замок Шетри, — спокойно произнесла королева, и младший принц расплылся в довольной улыбке, не замечая, как настороженно прищурился баронет.
— Отлично, это именно то, что подходит Ингу, — откровенно обрадовался Кандирд, — насколько я помню, он переходит вместе с титулом и правом наследования?
— Да, — так же невозмутимо кивнула ее величество, — я указ будет сегодня же. Но насчет того, что баронет ле Каслит получал только жалованье, ты немного ошибся. За все заслуги он награждался премиями, и эти деньги вносились на его счет. Однако, насколько я в курсе, баронет никогда не интересовался этими поощрениями и не брал их. Тем не менее, Рантильд все время начисляет на эти деньги проценты и если Ингирд пожелает, он в любой момент может получить все накопившееся.
— И что… там приличная сумма? — недоверчиво осведомился его младшее высочество, с тревогой поглядывая на притихшую жену.
Ему ли не знать, что если Илли вот так задумалась, то вполне может в любой момент выдать заявление, которое перевернет все его представления вверх ногами.
— Да, — твердо кивнул Рантильд, — если баронет ле Каслит желает, я могу назвать ее вслух.
— Не нужно, — отрезала Илли, — он не желает. А вот я хотела бы услышать… почему вы не напомнили ему раньше? Неужели думали, что Ингирд сможет бросить друга и уехать налаживать порядок в собственном поместье?
— Спасибо… птичка, — мрачно буркнул Инг, — но я и сам это понял только после того, как ты осталась работать секретарем. Все время примеривал на себя твой поступок… ты же лучше других знаешь, как хочется иметь собственный дом.
— А я глупец… — притянув к себе жену, виновато заглянул ей в глаза принц, — считал, что раз я к нему отношусь как к брату, то он и сам понимает, что половина моего дома всегда будет в его распоряжении.
— Иногда стоит сказать это вслух, — мягко выдохнула Илли и, отвернувшись к источнику, спросила, — а магов мы берем?
— Да, все ждут в кабинете Бенгальда, — спокойно отозвалась Элинса и встала рядом с дочерью, — открывай. Несколько человек приведем без подмены.
Маги прошли в пресветлый лес дружной кучкой, а через минуту в кабинет Бенгальда вбежал мрачный актер, которого тело привело туда против воли, и прыжком врезался в зеркало. Вероятно, ему хотелось разбить стекло и порезаться или прервать путь… однако никто не стал ни спрашивать, ни искать причину такого поведения, когда парень резко выпрыгнул из родника, сделал по инерции пару шагов, споткнулся и упал на колени. Просто отвернулись и отправились заниматься своими делами.
Лишь Кандирд сердито нахмурился, этот человек его раздражал и настораживал. Принц до сих пор не мог простить ему всех тех кривляний, пакостных намеков и набитого опасным веществом колета, в котором он так свободно ходил по его дворцу. Потому он молча подхватил жену под руку и, заметив, что и родители и братья уже направились в шатер, повел Илли завтракать. И неважно, что они немного перекусили в своем доме, его любимая много работает и значит кушать ей нужно больше.
Подопечный Илли проводил их неприязненным взглядом, но следом не пошел. Ненависть в нем слегка утихла, но дураком он никогда не был, и отлично понимал, что ему не место за королевским столом. Отошел в сторонку, к пустующим креслам, небрежно шлепнулся в одно из них и осмотрелся по сторонам, невольно отмечая что парк, в который его приволокли проклятые дриады, невероятно хорош. Травка так нежна, свежа и шелковиста, как бывает весной на вылизанных ветрами солнечных пригорках, а цветы, растущие привольными куртинками, так разнообразны и ярки, что невольно хочется выразить неведомому садовнику самую горячую благодарность.
Пленник склонился и осторожно погладил ближайший цветок, чувствуя как сердце омывает горечью воспоминаний. У него тоже когда‑то был дом… и сад… небольшой и далеко не такой ухоженный, но ему все равно нравилось бродить весной по просыхающим полянкам и наблюдать, как постепенно просыпаются на кустах и деревьях почки, как робко проклевываются сквозь прелую листву и мусор одинокие пучки травинок, чтоб незаметно заполонить все лужайки и выплеснуться на запущенные дорожки.
Память подбросила воспоминание о том весеннем дне, когда эта жизнь резко оборвалась, а старинный дом растаял в тумане дальней дороги и тяжкой боли, и комедиант привычно согнулся, готовясь к одному из регулярных мучительных приступов, когда боль выворачивает наизнанку каждое выломанное ребро, скручивает внутренности в тугой комок, пронизанный острыми иглами.
Но в этот раз приступ так и не наступил, зато рядом внезапно обнаружились просторные светлые штаны в каких ходили только эльфы. Но теперь под ними были явно женские ножки. Комедиант неспешно распрямился, поднял взгляд выше и узнал ту магиню, что взяла его, когда сеньорита секретарь упорхнула так же внезапно, как и свалилась им на голову.
— На, поешь, — подала магиня поднос, на котором стояло несколько тарелок с едой, — скоро пойдем… в одно место.
— А сейчас мы где? — он не питал к ней неприязни, скорее наоборот. Плохого она ему ничего не сделала, а с кем дружит — это ее дело. Хотя, кому как не ему знать, что людям очень часто не приходится выбирать с кем дружить.