- А если не выполнишь, то нарушишь традицию Одной Просьбы и смертельно оскорбишь хассэри, - кивнула Алессин, - и этого тебе тоже не простят. Вилка. Что ты ответил?
- Сказал, что моим решением хассэри останутся довольны... Кто уж знает, как они это поняли, но выходили из Белого зала только не с танцами.
Алессин подтянула ноги и, обхватив колени руками, положила на них подбородок.
- Разве можно быть недовольным решением кесара? Даже если ты прикажешь им всем побросаться с угловой башни, они поблагодарят и скажут, что ты предвосхитил их желания. - задумчиво сообщила она. - Так что тут ты прав.
- Но какой-то ответ дать нужно...
- А в чем беда-то? Хичины всегда воевали, Шариер никогда не вмешивался, - девушка подняла голову и посмотрела на Янга с недоумением, - хассэри разучились держать в руках сабли?
- Они говорят, что ниомам помогают злые духи.
- Ну, разумеется, - фыркнула Алессин. - Конечно, духи. Кто ж еще!
- У них нет магов. Но то, что рассказал их царь, может сотворить лишь огненный маг. И - я уверен, он не солгал. С таким лицом не лгут. Он словно пережил все это заново.
Кесара ничего не спрашивала, но молчала очень выразительно.
- Ниомы послали им вызов, как положено. Воины хассэри вышли из города и выстроились в боевое каре, ожидая атаки. И тут на них выкатились огромные черные шары. Они двигались очень быстро, а на половине пути вспыхнули огнем, который не тушил даже песок. Больше половины войска хассэри пострадало от ожогов. Почти все обожженные уже отправились по облакам.
- Бред какой-то, - сообщила кесара. - Ну, в огромные шары, которые двигались сами по себе, я еще поверю. В конце концов, там могла быть возвышенность и эти шары просто катились вниз. И в то, что они горели - мало ли что можно нанести на поверхность или положить вовнутрь и поджечь. Но огонь, который не тушит песок?.. Такого не бывает.
- И, тем не менее, этот хичин не лгал.
Кесара поднялась с дивана - и вдруг покачнулась...
- Что с тобой? - насторожился Янг.
- Встала, наверное, слишком резко. В глазах потемнело.
- И давно это происходит?
- Ну, бывает. Иногда.
Янг смотрел на девушку так пристально, что она даже забеспокоилась.
- Я хорошо себя чувствую. Просто жарко, и... Ты думаешь?..
- Я много чего думаю, но предпочитаю знать точно, - мрачно объявил кесар. Он опустился перед Алессин на одно колено, поднял лицо и, не разрывая взглядов, произнес:
- Клянусь благословением Рауши, что не замышляю зла, а хочу лишь помочь. Поверь мне, Лесс, - он взял ее ладони в свои, крепко, но очень бережно. - Ты можешь мне поверить?
Алессин прикрыла глаза, но "разгонять" мозг не спешила. Да, стоило просчитать политическую ситуацию при дворе кесарии, сделать расклад, чтобы прикинуть, в чем больше выгоды Священному: в ее смерти или ее жизни. Шевалье Винкер учил именно этому. А вот маршал Монтрез, великий Эшери - вполне допускал такую ересь, что у интуиции тоже есть право голоса.
- Что ты хочешь делать? - спросила девушка.
Янг сунул пальцы за воротник хафана и аккуратно вытащил флакон, выдолбленный из самоцветного камня. Он был заткнут прочной пробкой, и, когда Янг вынул ее зубами, по комнате распространился сильный и неприятный запах.
Оказалось, что пробка - это не просто пробка, внутри пряталась довольно толстая игла. Янг развязал кушак и ловко перетянул руку Алессин выше локтя.
Росомаха смотрела на него с любопытством, смешанным с долей беспокойства. Но любопытства было больше.
- Будет неприятно, - предупредил Янг, - ты можешь потерять сознание. Это не страшно - скоро придешь в себя.
- И зачем это нужно?
- Я не маг и не умею бросать диагност. Но иногда мои методы вернее. Ты ведь ничего не почувствовала, так? Значит, магия в этом случае бессильна. Но где пасуют чары - могут помочь травы.
Улыбаясь легко и "заговаривая" девушке зубы Янг быстрым, точным движением пальца проколол ей руку. Игла вошла в голубую тонкую жилу. Росомаха тихонько вздрогнула, но руку не выдернула. В глазах светилось не негодование, а все тот же вопрос.
- Нужно подождать.
- Долго?
- Пару мгновений. Возможно, я зря тебя встревожил.
- Меня? - лукаво уточнила Росомаха.
- Конечно - нас, - поправился Янг.
У Священного был очень редкий цвет глаз, в Школу с такой "особой приметой" его бы не приняли никогда. Издали, да и вблизи тоже, они казались обычными, черными. Но стоило всмотреться хотя бы немного пристальнее, и становилось ясно, что глаза темно-серые.
Настроение кесара было таким же, двухслойным. Сверху - такое же теплое лукавство, добродушная подначка. А под ней - беспокойство. Пока еще умеренное. Но кто сказал, что этот слой - последний?
Как жители пустыни прятались от солнца и от холода под своими многослойными одеждами, так и Янг прятал свои настоящие чувства под масками - и сколько было этих масок, кто знает? Нужно сойти с ума, чтобы поверить многоликому, да еще последователю Рауши - богини, чьим культом было не благо, не милосердие, и даже не справедливость, а - красота. Ее жрецы не видели ничего дурного в том, чтобы оборвать нить жизни, если она "портит красоту великого гобелена".
Разум кричал, что она совершает огромную ошибку.
Интуиция тихо, на грани слышимости шептала: "ты права, ты права..." - и этот шепот отчего-то полностью забивал истеричные вопли разума. Может быть потому, что был спокойным?
- Мне, кажется, нехорошо, - сказала Алессин. И вдруг, закатив глаза, осела к ногам Янга пестрой и яркой кучкой.
- Бездна!, - выругался Янг. Узкий трехгранный стилет словно сам прыгнул в ладонь. Кесар поддернул рукав накидки супруги, снова обнажая руку до локтя и сделал аккуратный надрез, стараясь портить кожу так, чтобы, если вдруг останется шрам - его было не видно. Крови оказалось немного, да много и не нужно - Алессин сильный маг, сила просто пела в ее крови.
Смочив платок, Янг бросил его на подоконник и негромко сказал:
"Силой ее, правом супруга, волей Рауши - призываю на службу за плату... "
Никто его не слышал здесь, рабыня помнила приказ и никого не пустила в комнаты. А если бы кто и услышал: жрецы, родовитые, военначальники или евнухи из квирина - вот удивились бы!
Этого Священного считали правителем-мальчиком, правителем-монахом. И вполголоса, а то и в полный голос говорили, что ничего ему не нужно: ни власти над родовитыми, ни золота, ни красивых рабынь, ни охоты с леопардами, ни войны... ничего, на что обычно ловятся мальчишки. Только заветы своей Рауши на уме, да красота гобелена. Легко справиться с таким: славь картаэльскую богиню и будет тебе счастье.
Никто бы не поверил, что голос кесара может звучать так. Не просто властно, а исключая малейшую тень неповиновения.
Маги меняют мир силой, ведьмы - словом: мир любит их и охотно откликается на просьбы. Струна звучит в унисон с миром, человеку - струне достаточно услышать мелодию любого предмета или явления, чтобы, поменяв ноты, получить другое звучание.
Янг не был ни тем, ни другим, ни третьим - но не сомневался в том, что он прикажет и мир подчинится.
Темная дымка соткалась над платком, испачканным в крови, уплотнилась и приняла форму забавной твари: полуптицы - полуящерицы. Пернатой, но при этом зубастой. Птица была насыщенного кобальтового цвета, переходящего в черный, а по самым кончикам сильных крыльев пробегали всполохи глубокого синего цвета.
Большая - с охотничьего ястреба размером, с крупными когтями на лапах и на крыльях, сильным и даже на вид опасным клювом.
Янг толкнул створку окна, распахивая его настежь, протянул птице руку. Она переступила с ноги на ногу и взобралась на рукав хафана.
Приблизив тварь к лицу, кесар заглянул в черные провалы глаз, из которых на него смотрела призванная демонская сущность.
- Ты знаешь, что нужно делать, - сказал Янг. - Лети. Обгони ветер!
Тварь сорвалась с рукава, хлопнула крыльями так, что на пол посыпались свиток и перо - и исчезла в перистых облаках, словно черная молния.
Янг поднял кесару на руки и уложил на диван, подсунув подушку под голову. На свиток он не обратил внимание, а вот финики смахнул в кошель на поясе. И - присел рядом с девушкой, прямо на пол.
Лицо ее было бледным, а на скулах цвел нехороший румянец. Дыхания почти не слышно...
Большое ростовое зеркало потемнело, но Янг даже не повернулся в эту сторону. Гонец не мог обернуться так скоро, это просто бесился потревоженный и оскорбленный приказом мир. Ничего, успокоится.
Кесар взял в свои руки ледяные пальцы супруги. Не сберег. Не сохранил. Не сказал...
Конец 1 части
ПРИНЦЕССА ДЛЯ ПСИХОЛОГА, ЧАСТЬ 2. Глава 11 Чемпион двух миров по прыжкам на грабли
На открытой палубе качка переносилась намного легче. Руслан стоял у левого борта, под выгнутым ветром парусом, и слушал, как поет вода под днищем допотопной парусно-гребной... наверное, все же галеры. Усеченного варианта. Метров двадцать - двадцать три в длину и около пяти с половиной в ширину. Кроме весел это чудо было оснащено двумя здоровенными треугольными парусами и с риф-штертами на них.
Против ожидания - вонючих рабов на корабле не водилось. Все гребцы были людьми свободными, состоятельными и весьма уважаемыми - с каждого перехода им выплачивалось не только жалование, но и доля, своеобразные премиальные с удачной торговой сделки. А еще - эти люди могли как-то влиять на решения власти, которые касались порта, моряков и морской торговли.
Артиллерии, типа пушек (хоть и самых примитивных) он не заметил, зато обнаружил несколько тяжелых баллист, которые метали стрелы и горшки с зажигательной смесью - и не на шутку озадачился. Похоже, военная история этого мира двигалась как-то иначе: шпаги уже были вовсю в ходу, а порох? Его тут еще не изобрели... Подкинуть что ли идейку? Тем более, что рецепт проще блинчиков...
- Эй-га, Русла! - он обернулся на знакомый голос. Его окликнул мужик в широченных суконных штанах и плотной крутке с подобием капюшона, перепоясанный ремнем с кучей колюще-режущего инструмента. Нет, ничуть не абордажник и вовсе не головорез. И, спаси Бог, не разбойник - обычный законопослушный моряк, примерный семьянин.