- Да, уважаемый, - кивнул Руслан.
- Хорошо. Ваши сопровождающие останутся у порога. Вставать и приближаться к госпоже им запрещено.
Руслан снова кивнул.
- Следуйте за мной. - Господин в кастрюле окинул их взглядом, в котором сквозило сомнение. Но ничего не сказал.
Какие-то праздношатающиеся дармоеды... простите, страшно важные и занятые люди отодвинули и придержали занавески, господин в кастрюле прошел в них первым, Руслан сразу за ним, а деды с бабкой сзади.
Тронный зал княжны оказался небольшим и обставленным не то, что скудно, а вообще никак. Не в смысле плохой и некрасивой мебели, а в смысле ее полного отсутствия. Если не считать мебелью шестерых воинов с арбалетами. Они стояли по обе стороны от принцессы и держали оружие в готовности.
Руслан опустился на колени, не отрывая взгляда от девушки. Она была бледна, страшно бледна и, о боженьки! - стояла. Не то, что трона - никакого табурета. Это традиции такие? Рядом с девушкой, но на пол шага сзади стояли две тетки, накрашенные до такой степени, что о возрасте приходилось только догадываться. Но, судя по шеям - сильно за шестьдесят.
Перед Сейди, на коленях, стояла еще одна женщина, намного моложе товарок, ей, наверное, еще не исполнилось тридцати. Черты лица несколько грубоваты и косметика не спасает. Черные глаза смотрят почтительно, но уверенно. Волосы прибраны на затылок, под какую-то хитрую шапочку. Пять халатов, так что про фигуру можно гадать долго.
- Можешь встать и подойти, гость, - низким, но довольно мелодичным голосом произнесла она. - Твой подарок понравился госпоже.
"Синхронный переводчик, - сообразил Руслан, - вот откуда уверенность во взгляде. Ценный специалист, их хоть в какую позу поставь, все равно глядят дерзко, потому что знают - без них хана! И знают, что все остальные это знают".
Он поднялся, подошел к принцессе, благословляя про себя местный этикет, который прямо приписывал "есть глазами начальство". Как она себя чувствует? И не спросишь... Но, может, попробовать разузнать через переводчика, вроде тетка умная и хваткая.
Только сейчас Руслан заметил у ног Сейди старую знакомую. Бантик лежала с видом сторожевой собаки, большой и страшной, и смотрела на всех так, будто примеривалась, с какого конца начинать грызть, с ушей или с пяток. С самооценкой у этого животного все было в большом порядке, а вот реальное понимание своих размеров напрочь отсутствовало.
Сейди заговорила. Медленно, негромко. Руслан замер, вслушиваясь даже не в слова, а в голос принцессы. Он звучал очень напряженно. Кажется, она произносила традиционную формулу благодарности за то, что он "вернул ей душу".
Тонкой струной звенела в воздухе тревога. Что-то должно было произойти, отменно нехорошее и Руслан не на шутку психанул - неужели кроме него никто не видит, не слышит и не чует? Он что, черт вас дери, один тут такой талантливый?
Заговорила переводчица. Смысл речи Сейди психолог уловил верно, а кое-какими нюансами можно было пренебречь. Выходит, не зря он все эти недели, как проклятый, вникал в грамматические извраты чужого языка.
- Я был рад помочь госпоже, - начал отвечать Руслан и... замолчал. Что еще скажешь? На самом деле, стоило поблагодарить ее неугомонного братца, который точно владел секретом прохождения сквозь стены: "Вижу цель, верю в себя, не замечаю препятствия".
Но говорить о Нари было нельзя, об этом ему сказали раз десять, и шесть из них - сам Нари.
Бантик вела себя беспокойно, и гость тут был точно не при чем. Ушастая тоже что-то чуяла и пыталась прижаться к хозяйке через все ее десять одежек.
- Какую награду ты хочешь за свою работу, - спросила переводчица.
Руслан даже сначала не понял, так засмотрелся на Сейди и лису.
- Награду? - переспросил он. Возникло желание потереть переносицу, но поднимать руки не стоило, охрана принцессы могла принять это за попытку достать оружие. - Здоровье госпожи - награда для меня.
"Интересно, поймет? Поддержит тему? Как ей, вообще, дать понять, что я хочу именно об этом поговорить в первую очередь, мне не нравится ее взгляд, цвет ее кожи, тремор пальцев..."
Может быть, Сейди бы и сообразила. А, может, и нет. Случилось другое. Стеклянная принцесса вдруг покачнулась и повалилась вперед.
Руслан не рассуждал, просто не успел. Пять шагов - это немного, но иногда они почему-то растягиваются в пять тысяч световых лет... Он рванулся вперед, краем сознания отмечая две вещи - звук спущенной тетивы и серую молнию, метнувшуюся наперерез смерти.
Удивительно - но он успел подхватить Сейди почти у самого пола, не дал ей упасть. Девушка казалась невероятно хрупкой, но обвисла на руках тяжело, так, что Руслан покачнулся и сел, рядом с переводчицей, под прицелами арбалетов, не шевелясь.
Глаза Сейди были закрыты, длинные темные ресницы лежали на белых щеках. Надо было посмотреть пульс. Он машинально взял ее за руку и услышал рядом с собой шепот, полный ужаса:
- Безумец, ты коснулся госпожи...
Глава 39. Нефрит и Сангрия
Игла в руке Шекер двигалась неторопливо, но очень быстро и стежки на шелк ложились ровные, красивые, один к одному.
Нефрит и Сангрия - два сорта ниток, которые стоили целое состояние. Бывало, и не так редко, вышивальщицы закладывали дом, имущество, и даже себя продавали во временное рабство, чтобы купить несколько катушек. И было это неплохой коммерцией. Потому что готовая вышивка окупала все с лихвой. Продав ее можно было не только выкупиться на свободу, но и обеспечить безбедное существование семье на многие годы.
А отдавали такие покрывала просто - тому покупателю, который выложил золотыми монетами всю поверхность в два-три слоя.
Отчего так ценилась простая вышивка? Оттого, что вовсе не была проста. Нитки обрабатывались хитрым способом, смешиваясь с жемчужной пылью - и секрет знали лишь в одном монастыре на юге Даркшеба. На ткани они сияли перламутровым светом, словно в узоре заблудились лунное серебро и отсвет закатного солнца.
...Из уст в уста передавали легенду, как знаменитая вышивальщица Магра вызвала гнев Священного Кесара. Того, который тогда правил. И повелел он казнить женщину. Но отложил казнь, пока мастерица не закончит свою последнюю работу.
Пятнадцать лет понадобилось Магре, чтобы сотворить вышивку, равной которой не создавала ни одна вышивальщица. Говорят, под ее пальцами ожила вся кесария: города, море, пустыня, оазисы, караваны и монастыри. Никто до и никто после не мог повторить этой вышивки.
И шила она как раз "жемчужными" нитками...
Когда был положен последний стежок и завязан узел, Магра отложила раму и сказала, что теперь готова умереть.
Но за прошедшие пятнадцать лет многое изменилось. Ушел по облакам прежний Священный, престол Святого Каспера занял следующие кесар. Посмотрел он на прекрасную вышивку и сказал, что если руки женщины способны сотворить такое чудо, то глупый язык ее может молоть что угодно.
И повелел выложить покрывало золотом в пять слоев, чтобы вознаградить Магру за труд.
Шекер не надеялась превзойти легендарную Магру, бороться с легендами всегда сложно. Она просто тянула время, как могла. Древний обычай защищал ее лучше слова кесара и страха евнуха. Никто во дворце не осмелился бы затянуть шнурок на ее шее, пока не закончена работа.
Девушка была спокойна.
Нитки ей доставили как "подарок Богоравного", с наказом вышить шаль. Она поклонилась, сказав все нужные слова благодарности, а едва за ней задернули занавеску, вытряхнула драгоценные катушки и расправила на ладонях кошель, в котором их принесли.
Кошель по низу был украшен орнаментом. Странным. Не слишком красивым. Кто так подбирает цвета? Но сейчас Шекер было все равно, как это выглядит. Гораздо важнее было то, что первые буквы названия нитей сошлись в короткое: "Шей. Жди. Не бойся". Голубь доставил послание.
Сияющие перламутром нити ложились ровными и аккуратными стежками на черный шелк платка Рауши, оставленного ей кесаром, как выкуп за то, что... А вот за что - про то был долгий разговор между Священным и его наложницей.
Разговор, в который они не посвятили никого.
И что кесар пообещал рабыне за то, чтобы она бесстрашно и отчаянно станцевала на лезвиях сабель - про это в Шариере тоже никто не знал. И даже не догадывался.
Уходя от нее перед самым рассветом, Янг сказал:
- Душой и кровью клянусь, шане, если уйду по облакам - ты получишь все обещанное по моему завещанию.
Игла мелькала в пальцах, то ныряя в черный шелк, то выныривая обратно. Узор получался красивый и плотный. Ниток должно было хватить... на несколько недель.
- Менталист подтвердил, - Агар говорил рублеными фразами, стараясь скрыть растерянность, но удавалось это из рук вон плохо. Точнее, не удавалось вообще, - Эта... Шекер не солгала. Она и в самом деле принимала Священного.
Зара подняла темные, все еще красивые брови.
- Вот как! Значит, все получилось. Что ж... Я в этом и не сомневалась. А что наши паломники?
- В ссоре. У меня свой человек в охране, он доложил, что кесара была грустна и связывалась по почтовому зеркалу с какой-то рыжей девушкой, говорили на имперском.
- Подруга? Что ж, это неплохо. Это очень неплохо. Кесара больше не пустит супруга в свою постель, а Шекер будет ласкова. Надеюсь, никто из твоих слуг не сделал глупость и не отобрал у нее головную повязку? Как только родится мальчик, со Священным произойдет... несчастный случай. Каспер отвернется от него.
- Ему покровительствует Рауша, - тихонько поправил Агар.
- Не важно. Тонкие пальчики этой вышивальщицы не сделают ошибки. Теперь иди - и скажи ей, что во всех ее несчастьях виновата кесара. Что это она приказала извести Шекер. И... девчонка глупа как пробка, но недоверчива. Постарайся, чтобы твои слова звучали хоть чуть-чуть убедительно.
- Э...э... мешок?
Зара довольно сощурилась:
- Что ж, можно и мешок. Напугай ее. Так, чтобы она ночью просыпалась с криком и боялась снова заснуть, чтобы ей не явилась во сне имперская тварь. Равноправная должна покинуть этот мир, как можно скорее. Эта война ко времени и к месту. А если, дал бы Святой Каспер, кесар угробит этого старого проходимца, царя ниомов, можно будет сказать, что Равноправная уговорила его... Месть - хорошая морковка для ослицы. Лучше, чем любовь, вернее, чем тщеславие. Но хуже, чем страх за свою жизнь. Да, Агар, напугай ее как можно сильнее. А потом я приду утешать...